— Так что же твой кумир мечется с тех пор, как он у власти? — спросил Тропинин. — Обещал французам счастье за Альпами, новую какую-то веру и чуть не земной рай на пути к пирамидам, потом в Вене и Берлине, — и всего ему мало; он, как жадный, слепой безумец, все стремится вперед и вперед... Нет, я с тобой не согласен.
— Ты хочешь знать, почему Наполеон не успокоился и все еще полон такой лихорадочной деятельности? —— спросил, опять останавливаясь, Перовский: — Неужели не понимаешь?
— Объясни.
— Потому, что это — избранник Провидения, а не простой смертный.
Тропинин пожал плечами.
— Пустая отговорка, — сказал он, — громкая газетная фраза, не более. Этим можно объяснить и извинить всякое насилие и неправду.
— Нет, ты послушай, — вскрикнул, опять напирая на друга, Базиль, — надо быть на его месте, чтобы все это понять. Дав постоянный покой и порядок такому подвижному и пылкому народу, как французы, он отнял бы у страны всякую энергию, огонь предприятий, великих замыслов. У царей и королей — тысячелетнее прошлое, блеск родовых воспоминаний и заслуг; его же начало, его династия — он сам.
— Спасибо за такое оправдание зверских насилий новейшего Аттилы, — возразил Тропинин, — я же тебе вот что скажу; восхваляй его, как хочешь, а если он дерзнет явиться в Россию, тут, братец, твою философию оставят, а вздуют его, как всякого простого разбойника и грабителя, в роде хоть бы тушинского вора и других самозванцев.
— Полно так выражаться... Воевал он с нами и прежде, и вором его не звали. В Россию он к нам не явится, повторяю тебе, незачем! — ответил, тише и тише идя по бульвару, Перовский, — он воевать с нами не будет.
— Ну, твоими бы устами мед пить! Посмотрим, — заключил Тропинин, — а если явится, я первый, предупреждаю тебя, возьму рогатину и, вслед за другими, пойду на этого архистратига вождей и королей. И мы его поколотим, предсказываю тебе, потому что, в конце концов, Наполеон все-таки — один человек, одно лицо, а Россия — целый народ...
Г. Данилевский. Из романа «Сожженная Москва»
Русская армия в начале XIX века
Вступив в памятное мартовское утро 1801 года на престол, молодой император в манифесте изъявил волю идти по стопам своей великой бабки.
На армии, однако, это отразилось не сразу. Армия Александра I явилась прямым продолжением армии Павла. Уклад жизни, система обучения, шагистика и увлечение мелочами службы остались те же.
Внешний вид войск, впрочем, изменился. Екатерининская форма, простая и удобная, не была возвращена, но упразднена павловская косметика – букли и пудра. Косы на первых порах сохранились, но их укоротили. Были введены темно-зеленые, очень короткие и очень узкие мундиры с большими стоячими воротниками, оставлены штиблеты и белые панталоны и введены погоны различного (по полкам) цвета. В 1803 г. треуголки заменены высокими кожаными киверами, а в 1806 г. отменены косы.
В 1811 г., с перевооружением пехоты новыми ружьями взамен прежних мушкетов, мушкетерские полки стали называться пехотными.
Особое внимание в этот период уделялось егерям. В 1801 г. их было 19 полков в 2 батальона, а в 1808 – уже 36 полков в 3 батальона. В 1810 г. преобразованием 14-ти мушкетерских полков в егерские, число их было доведено до 50-ти, а в 1913 г., к началу заграничного похода, было 58 егерских полков – треть всей пехоты.
Сильно увеличен состав гвардии, в 1803 г. появляются уланы: к 1812 г. их было 6 полков.
Очень большое внимание было уделено артиллерии. В 1806 г. было 23 артиллерийские бригады, каждая с 50-60 орудиями.
К 1812 г. число пехотных дивизий доходило до 30-ти, кавалерийских – до 11. В 1812 г. из рекрутов, запасных войск и ополчения сформировано еще 18 пехотных и 8 кавалерийских дивизий.
Армия была перевооружена в 18010—1811 гг. новыми 7-милинейными ружьями, длиннее и тяжелее прежних мушкетов, но лучших баллистических качеств. На стрельбу выдавалось по 6 патронов в год, что было очень немного. Один лишь Барклай де Толли, бытность свою военным министром (1810—1812), обратил внимание на стрелковое дело. Он требовал обучения стрельбе обязательно с примкнутым штыком и в боевом снаряжении. Впрочем, в те времена русская армия стреляла не на полигонах и стрельбищах, а на полях сражений, и стреляла, по отзывам врагов, хорошо.
Александр I, очевидно, унаследовал «гатчинские традиции» и страсть к муштре: плац-парадная выучка войск в его царствование была доведена до совершенства. В кампанию 1805 года весь поход – от Петербурга до Аустерлица – гвардия прошла в ногу.
Армия по роду войск делилась на пехоту, кавалерию, артиллерию. Пехота была основной боевой силой, и делилась на линейную и легкую. Линейная, или тяжелая, пехота (полки лейб-гвардии Семеновский, Преображенский, Измайловский и Литовский, полки гренадерские и пехотные) предназначалась для действия в сомкнутом строю огнем и штыковым ударом. Легкая пехота (полки лейб-гвардии Егерский и полевые егерские полки) действовала в рассыпном строю ружейным огнем. Пехота была вооружена гладкоствольными кремневыми ружьями, стрелявшими на 300 шагов, винтовальными егерскими ружьями, стрелявшими на 1000 шагов, и пистолетами, стрелявшими на 25-30 шагов. Кавалерия также делилась на тяжелую и легкую. Тяжелая кавалерия (кирасиры и драгуны) действовала в сомкнутом строю, в линиях, атакуя противника. Легкая кавалерия (гусары и уланы), более подвижная, действовала в тылу и на флангах противника, использовалась для разведки и преследования в авангарде и арьергарде. Кавалерия имела драгунские ружья, карабины, штуцеры, а также холодное оружие.
Огромную роль в разгроме захватнической армии Наполеона сыграла русская артиллерия. Полевая артиллерия состояла из гладкоствольных медных орудий различных калибров, заряжаемых с дула. Прицельная дальность артиллерийского огня, в зависимости от калибра орудия и заряда, колебалась от 200 до 800 м. Артиллерийские роты имели по 12 орудий. На каждое орудие полагалось по 10-13 человек орудийной прислуги и 4-6 лошадей. Роты делились на батарейные и легкие (в зависимости от калибра орудий), пешие и конные. Артиллерийские роты сводились в бригады.
В составе артиллерийских бригад действовали также инженерные части — пионерные (саперные) и понтонные роты.
Особое место в русской армии 1812 г.занимали казачьи войска и другие иррегулярные части (калмыцкие, башкирские и др.). Последние призывались на службу только в военное время. Эти войска, особенно донские казаки, сыграли большую роль в победоносном исходе войны.
Иррегулярным было и народное ополчение — военные части, сформированные только на время войны, После окончания войны ополченцы, как правило, распускались по домам, в то время как солдаты служили 25 лет. В 1812 г. около 300 тыс. добровольцев из народа составили ряды ополченцев.
Ополчение было одним из основных источников пополнения полевой армии, одним из главных факторов, определивших народный характер войны.
Обмундирование русской армии этого времени резко различалось по родам войск. Это облегчало управление войсками в ходе военных действий.
Пехота шла в атаку во весь рост, и лишь егерские части (стрелки) применялись к местности. Кавалерия действовала также совершенно открыто.
