ежедневная карусель и есть та единственная жизнь, к которой он, Саврасов,

призван. :

Но вот на днях он прочел, что Мольер однажды, захлопнув книги Платона и

Теренция, сказал друзьям: "Достаточно с меня этих образцов; теперь я смотрю

в себя и вокруг себя". И Саврасов решился...

Почти пятнадцать лет, по существу, потеряны. Если не считать нескольких

пейзажей, писанных с ощущением России.

Накануне нового, семьдесят первого года, не обращая внимания на плач

жены, ропот знакомых, ворчание друзей, Саврасов, забрав семью, покидает

Москву. Кто мог предполагать, что этот поступок принесет очень ; быстро

нежданные плоды?

Живописец приезжает в Ярославль. Волжское приволье вдохнуло в него

новые силы. Он пишет полотно "Вид Волги близ Юрьевца", за которое получает

первую премию на выставке в "Обществе любителей художеств".

Ко не этот холст (который, к великому сожалению, исчез бесследно)

произвел переворот в русской живописи. Вернувшись после короткой поездки в

Москву снова на Волгу, в Костромскую губернию, в село Молвитино, Саврасов

начал картину, которая утвердила его имя на века: "Грачи прилетели". Прошло

более ста лет с того дня, когда этст холст был показан на Первой передвижной

выставке.

Саврасов стал одним из первооткрывателей новой красоты в русской

пейзажной живописи, красоты простой и активной. Он нашел в себе силы

сбросить тяжкий груз живописных условностей и, что самое главное, дать

наконец простор приобретенному еще в юности чувству музыки русской природы.

Войдите в уютный маленький зал Третьяковской галереи. Там всегда людно.

"Грачи прилетели"... Подойдите ближе, и вы услышите, как звучит

картина. Ваш слух уловит музыку весны. Звон капели, журчание воды в

проталинах, шорох ветвей берез, грачиный гомон. Скрип сверкающего наста,

шелест весеннего ветра и тихий благовест.

В стене зала будто вырублено светлое окно. Изысканные колебания

бледно-лазоревых, голубых, бирюзовых тонов. Лучи солнца пробивают легкую

пелену и бросают серо-голубые тени на снег. Живопись холста многослойна.

Несмотря на его необычайно точное общее звучание, художник прибегает к

ювелирной деталировке картины, которую можно рассматривать часами. Пейзаж до

предела обжит. Время оставило свои следы в выщербленных кирпичах колокольни,

в отсыревших досках заборов, в покосившихся домах. Все свидетельствует о

неумолимом влиянии времени. Кричат грачи, вьется сизый дымок из труб

деревянного домика, мерцает весеннее солнце.

Во всей картине чувствуется влюбленность поэта-художника в природу

России, и эта его пристрастность передается вам. Вы дышите еще морозным,

колючим воздухом, слышите пение весны.

Весь холст полон удивительного внутреннего движения. Бегут тени по

снегу, дрожат отражения в проталинах, еле колышатся голые ветки берез,

неспешно плывут перламутровые облака.

В картине нет манеры, нет претендующих на виртуозность приемов. Язык

холста прост до изумления, он почти (да простят меня стилисты) коряв.

Это озарение, когда многолетняя школа, заученность руки - все уступает

биению сердца и тому восторгу, который сопровождает рождение шедевра.

Саврасов - лирик, и его "Грачи" - пример проникновения в самую суть,

душу русской природы.

Крамской пришел в восторг от картины. Оценивая пейзажи Передвижной, он

писал, что на всех иных полотнах есть вода, деревья, даже воздух, а душа

есть только в "Грачах".

Но не все так верно оценивали "Грачей". В "Московских ведомостях" некий

В. В. писал:

"Хорошенький вид уже чернотой краски дает чувствовать влажность только

что сброшенной зимней одежды. Вы как будто чувствуете всю сырость и

бесплодность минувшей зимы, но, несмотря на прилетевших грачей, нет этого

живительного предчувствия наступающей весны".

Вот, как говорится, когда белое видят черным. Ведь и сегодня "Грачи"

поражают своей светлой гаммой, удивляют своей цветной мозаикой.

Итак, "Грачи" отправились в свой вечный полет... Но вернемся к автору

холста, к его печалям и редким радостям.

Пора высшего творческого взлета Саврасова, пора создания "Грачей"

отмечена событиями трагическими.

В 1871 году в Ярославле скончалась новорожденная дочка. Это усложнило

отношения с женой, так не хотевшей ехать в провинцию. Вскоре скарлатина

уносит вторую маленькую дочку - Наденьку. Эти несчастья глубоко потрясли

живописца. Он возвращается в Москву.

Но как ни велико горе, а жизнь не остановишь. И снова замелькали

пестрые и пустые дни московских забот, заказов, никчемных долгов.

Трудно, очень трудно после поэтического взлета "Грачей" опускаться на

грешную землю. И все же семидесятые годы отмечены необычайным творческим

накалом. Саврасов не теряет чувства высокой требовательности к себе. Он

навсегда исключает из своих заказных работ швейцарские мотивы в духе Калама

и салонные "виды" имений вельмож. Он предпочитает творчески повторять

"Грачей" либо писать картины русской природы.

Семидесятые годы были периодом подъема в творчестве мастера. После

"Грачей" он создает ряд полотен, среди них "Проселок" (1873) и "Радуга"

(1875).

В это сложное время Саврасов отвечает на все трудности работой и еще

раз работой. Он как бы переносит столкновения с жизненными невзгодами в свои

картины, изображая в них борьбу света и тени, солнца и надвигающейся грозы.

"Проселок", пожалуй, самый значительный холст после "Грачей". Если

колорит "Грачей" серебристо-перламутровый, то живописный строй "Проселка"

золотисто-жемчужный.

Каким поэтическим ощущением природы надо обладать, чтобы увидеть в

липкой грязи размытого ливнем проселка сказочный по красоте, сверкающий мир!

Загадочно отсутствие техники мастера. Но в этом, наверное, и есть

предельная откровенность и динамичность почерка живописца. В каком-то хаосе

буквально нашлепанных красок рождается чудо пленэра. Но когда вы вглядитесь

попристальнее, то откроете тайную мудрость направления мазков, напряженность

красочного слоя в свете, тончайшие лессировки в тенях. Саврасов обнаруживает

в этом холсте раскованность мастерства или, если хотите, ремесла живописца.

Потому так трепетно живет и дышит картина. Мы явственно слышим пение

жаворонка, голос ветра, нестройный шум и гул, свойственный нашим просторам.

Мы видим мир живой, полный терпких запахов, борьбы яркого света и теней,

полный симфонического звучания.

Саврасов бесхитростно передал то, что до него было видано сотнями

художников, - русскую природу...

"Жизнь почти всех великих людей была более трудной, более несчастной,

чем жизнь других людей". Эти слова Эжена Делакруа вспоминаешь не раз, изучая

трагическую биографию Саврасова.

К концу семидесятых годов тучи над головою Алексея Кондратьевича

сгустились. В свое время у художника отобрали казенную квартиру. На просьбу

о ее возвращении Совет училища ответил отказом.

От Саврасова уходит жена. Художника настигает тяжелый недуг - он

начинает слепнуть... Все эти невзгоды приводят живописца к тяжелой

психической депрессии. Мастер бесконечно одинок в шумном и суетливом мире.

Его уже не согревает даже горячая любовь учеников. Он начинает сторониться

людей, все реже посещает училище.

Трагический финал назревал.

"Господину преподавателю Училища живописи, ваяния и зодчества,

академику, надворному советнику Саврасову.