– Вокаде сделает это!

– Он останется здесь, пока мы не вернемся, и ни при каких обстоятельствах не покинет это место!

– Вокаде будет сидеть здесь и голодать, если братья не вернутся!

Он произнес эти слова таким серьезным тоном, что в его обещании уже никто не усомнился бы. Юноша вытащил нож «боуи» и сел между пленниками. Разящая Рука еще раз напомнил, что их ждет, если они не будут вести себя спокойно, после чего пять человек начали тяжелый спуск.

Склон, как уже говорилось, был достаточно крут. Деревья едва не терлись ветвями друг о друга, а между ними разрослось столько разлапистых кустов, что отважные люди, соблюдавшие повышенную осторожность, продвигались вперед очень медленно. Они не имели права издавать ни единого звука. Хруст одной-единственной ветки мог выдать их.

Виннету пробирался впереди – его глаза ночью видели не хуже, чем глаза кошки. За ним крался Мартин Бауман, следом – Длинный Дэви, после него – негр, а Разящая Рука замыкал шествие.

Прошло более трех четвертей часа, прежде чем они преодолели расстояние, на которое днем ушло бы не больше пяти минут. Они оказались на дне котловины, недалеко от леса, здесь уже деревья не росли. То тут, то там темнели лишь одинокие кусты.

Костер горел ярко, что совсем не свойственно индейцам. Это было явным признаком того, что шошоны чувствовали себя в полной безопасности.

В то время как белые складывают дрова пирамидой, чтобы огонь сразу пожирал их, порождая высокое, издалека заметное и сильно дымящее пламя, индейцы кладут поленья по кругу таким образом, чтобы каждое являлось его радиусом. Только в центре горит маленькое пламя, поддерживаемое потихоньку подталкиваемыми в середину поленьями. Такой огонь часто используется краснокожими, его низкое пламя легко скрыть, и от него очень мало дыма, который едва ли можно заметить даже на небольшом удалении. К тому же индейцы – мастера отыскивать именно тот хворост, который при горении почти не распространяет никаких запахов. Вообще запах дыма на Западе крайне опасен. Острый нюх краснокожего распознает его даже на большом расстоянии.

Но сегодня огонь был разведен по способу белых, а аромат жареного мяса стелился по всей долине. Виннету втянул в себя воздух и прошептал:

– Макасши-сиче (спина буйвола).

Его обоняние было настолько развито, что он мог даже определить часть животного, из которой вырезано мясо.

Они увидели три больших вигвама, расставленные так, что образовывали вершины остроугольного треугольника. Ближайший к ним шатер был украшен орлиными перьями, его занимал вождь. В центре треугольника горел огонь.

Лошади краснокожих не были привязаны и свободно паслись. Воины сидели у огня и спокойно вырезали себе порции жаркого прямо с запекшейся туши, насаженной над огнем на крепкий сук. Они вели себя очень шумно, что также противоречило всем индейским законам. Похоже, то обстоятельство, что они недавно поймали двух пленников, и привело их в такое возбужденное состояние. Несмотря на ощущаемую ими безопасность, они выставили несколько часовых, которые неторопливо прохаживались взад-вперед. Но по их виду было ясно, что все они считают себя несправедливо обойденными и больше интересуются тушей на костре, нежели окрестностями лагеря.

– Дьявол! – пробормотал Дэви. – Как же мы вызволим наших товарищей оттуда? Что вы думаете, господа?

– Во-первых, мы хотели бы услышать ваше мнение, мастер Дэви, – ответил Разящая Рука.

– Мое? Черт возьми! У меня его нет.

– Тогда будьте любезны немного подумать!

– Это не очень поможет. Я представлял себе положение совсем по-другому. Эти красные мошенники совсем без ума. Сидят себе вокруг костра, и нет никакой возможности сунуться к ним! Могли бы и разойтись по вигвамам!

– Я смотрю, сэр, вы любите комфорт! Может быть, вы хотите, чтобы индсмены снарядили экипаж и привезли вам сюда Толстяка Джемми? Тогда вам вообще не следовало соваться на Запад!

– Совершенно верно! Но вряд ли такое произойдет. Если бы мы только знали, в котором из вигвамов они находятся!

– Конечно, в том, который принадлежит вождю.

– Тогда у меня есть предложение.

– Какое?

– Мы подкрадемся как можно ближе и нападем на них, как только они заметят нас. При этом мы поднимем такой шум и разыграем такой спектакль, что они подумают, будто нас человек сто. Они в ужасе убегут, мы освободим пленных из вигвама и как можно быстрее покинем лагерь.

– Это ваше предложение?

– Да.

– Не хотите еще что-нибудь добавить?

– Нет. Разве это вам не нравится?

– Совершенно не нравится.

– Ого! Считаете, что можете придумать получше?

– Не стану утверждать, что это лучше, но в любом случае это будет более разумным.

– Сэр! Это оскорбление? Я все-таки Длинный Дэви!

– С некоторых пор мне это известно. И это не оскорбление. Вы видите: индсмены держат оружие при себе. Если мы нападем на них, они, пожалуй, и будут ошеломлены, но лишь на миг, только на один миг. Потом они бросятся на нас.

– Но я полагаю, что это никого из нас не напугает.

– Риск очень велик, а зря рискует только глупец. Даже если мы победим, прольется очень много крови, а этого можно избежать. Какой прок вам с того, если мы освободим пленников, а сами вы будете застрелены? Не лучше ли найти иной путь, который приведет нас к цели без кровопролития?

– Сэр, если бы вы нашли такой путь, я, конечно же, снял бы перед вами шляпу.

– Возможно, я его уже нашел.

– Тогда расскажите и нам скорее. Я сделаю все возможное.

– Может быть, нам и не придется вас утруждать. Я хочу услышать, что о моем плане скажет вождь апачей.

Несколько минут он разговаривал с вождем на языке апачей, который остальные не понимали, затем обратился к Длинному Дэви:

– Итак, мы с Виннету проделаем вот какую хитрость. Когда мы покинем вас, вы спокойно останетесь здесь. Даже если мы не появимся в течение двух часов, вы никуда не уходи́те и не пытайтесь что-либо предпринять. Только в том случае, если вы услышите стрекот сверчка, можете вмешаться.

– Каким образом?

– Вы быстро, но очень тихо и незаметно придете в вигвам, который стоит ближе к нам. Мы с Виннету подкрадемся туда раньше. В случае, если понадобится ваша помощь, я подам упомянутый сигнал.

– Вы сможете сымитировать стрекот сверчка?

– Конечно! Большое преимущество, когда охотник умеет подражать голосам некоторых животных. Главное, чтобы голос животного вы использовали в то время суток, в которое можно услышать это животное. Сверчки поют по ночам, поэтому шошоны, услышав мое стрекотание, не обратят на него внимания.

– Но как это у вас получится?

– Очень просто – благодаря травяному стеблю. Руки складывают вместе так, чтобы большие пальцы лежали друг на друге, а травинку зажимают ими, туго натягивая. Между двух нижних фаланг больших пальцев образуется узкое пространство, в котором стебелек может вибрировать. Благодаря этому получается что-то вроде духового инструмента. А теперь коротко дуют в стебель: «фрр-фрр-фрр!» – плотно прижав при этом рот к большим пальцам, – вот так рождаются звуки, очень напоминающие стрекот сверчка. Конечно, сначала нужно поупражняться.

Тут вмешался Виннету:

– Мой белый брат может объяснить это позже. Сейчас у нас нет на это времени. Начнем.

– Хорошо! Может, возьмем наши тотемы?

– Да! Шошоны должны знать, кто к ним пришел.

Многие вестмены и знаменитые индейские воины пользуются своими тотемами или амулетами с изображением тотема как отличительными знаками, по которым можно узнать, к какому племени или клану принадлежат их владельцы. Иной раз краснокожий вырезает свой тотем на ухе, на щеке, на лбу или руке убитого им в бою врага. Кто потом отыщет труп и узнает тотем, тот узнает и победителя, который снял с павшего скальп.

Виннету и Разящая Рука сломали несколько коротких веток с ближайшего куста и заткнули их за пояс, чтобы позже с их помощью изготовить свои знаки, которые известны каждому краснокожему.