– Я скучал по тебе, Абеке, – прошептал он ей в волосы. – Я так рад, что ты здесь.

Абеке закрыла глаза, и их тут же защипало от слез.

– А ну руки убери! – заорал Конор и, оттащив Абеке в сторону, встал лицом к лицу с Шейном, сжимая в руке свой посох.

Бригган, готовый в любую секунду броситься на врага, стоял рядом.

– Только тронь еще раз Абеке, и я тебя на лопатки уложу, захватчик несчастный!

Рядом с Конором стояла Мейлин, но она не стала тратить время на угрозы, а просто вышла вперед, сжав кулаки. Шейна загородил собой высокий цонгезец, и когда Мейлин нанесла удар, он его отразил. Тогда она замахала кулаками, но мужчина не поддавался и в конце концов ударил ее ребром ладони.

Мейлин отступила и выпустила Джи. Панда села позади нее, внимательно рассматривая траву. Выглядела она совершенно безобидно, но Мейлин улыбнулась, снова сжала кулаки и сказала:

– Давай-ка еще разок попробуем.

– Конор, Мейлин, прекратите! – сказала Абеке. Они с Уразой стояли перед Шейном.

– Мы не хотим сражаться, – заговорил Шейн. – Пожалуйста. Мы просто хотим поговорить.

– Вы нам стену проломили – какие уж тут разговоры! – подал голос Старик Хеннер.

– За это прошу прощения, – ответил Шейн. – Нам не открыли ворота, а мои спутники весьма нетерпеливы. Я починю ее собственными руками, обещаю.

– А я прикончу тебя собственными руками, – процедила Мейлин сквозь зубы.

Абеке и Ураза не шевелились.

– Столько воды утекло! И на вашей, и на нашей совести много смертей, – продолжал Шейн. Голос его был таким же теплым, как масло, тающее на горячем хлебе. – Пока еще кто-нибудь не погиб, давайте поговорим, прошу.

Теперь Абеке рассмотрела спутников Шейна. Кроме цонгезца, по бокам стояли двое, которых в последний раз они видели в Трансвике. Светловолосая Талия держала в руках свою лягушку, как какой-то уродливый мячик для игры, правила которой знала только она. Ана, на шаг позади нее, сидела на корточках рядом со своим ящером-ядозубом и поглаживала его, как кошку, но ее темные глаза неотрывно следили за Зелеными Мантиями – она с ненавистью смотрела на них из-под пелены длинных черных волос.

С другого бока стояли два крепких воина: один сидел верхом на воле, у другого под ногами лежала кареглазая рысь. Оба показались Абеке знакомыми, будто она видела их раньше в рядах захватчиков. Но амайянку рядом с ними она не узнала. У этой женщины была смугловатая кожа, темные глаза и прямые черные волосы. Рукава и подол ее фиолетового дорожного платья украшала бело-желтая вышивка. На плече у нее сидел печальный ворон. Но больше всего внимание Абеке привлекло ее красивое лицо – оно было подернуто глубокой грустью.

– Ладно, говорите, – согласился Тарик. – Мы слушаем.

– Тарик, – прорычала Мейлин. Она чуть согнула колени и сжала кулаки. – Мы знаем, чего они хотят и на что пойдут, чтобы это получить. Давай сразу с ними разберемся.

– Мейлин, – сказал Тарик. – Подойди сюда, пожалуйста.

Некоторое время Мейлин раздумывала, но потом согласилась. Абеке подошла к друзьям, и все шестеро, сгрудившись в кучу, тихо разговаривали. Ураза с Бригганом, как часовые, стояли между ними и захватчиками, на всякий случай оскалив зубы.

Мейлин и Конор сердито смотрели на Абеке. Она думала, что и Роллан одарит ее таким же гневным и недоверчивым взглядом, но он, казалось, ничего не замечал и то и дело оглядывался на захватчиков.

– Мы не можем сейчас уйти, – сказал Тарик. – Пока мы будем бродить по Северу и искать Шуко, Шейн и его дружки выбьют сведения у Пии и доберутся до талисмана раньше нас.

– Значит, будем сражаться, – сказала Мейлин.

– Сомневаюсь, что мы их одолеем, – возразил Тарик.

– Я уложу Шейна, – вызвался Конор. – Даже не сомневаюсь. Прям сплю и вижу, как он на земле валяется.

– Сон вещий? – поддел его Тарик.

Конор смутился.

– Просто образно выразился. В смысле мне не ночью это снится, а я наяву в подробностях представляю. В уме.

– Короче, грезишь наяву, – подсказала Мейлин. – Ты представлял, как снова и снова лупишь его по морде.

– Ага, вроде того, – сказал Конор.

– Да, я тоже об этом мечтал, – пробормотал Роллан.

– Шейн не сделает нам ничего плохого, честное слово, – сказала Абеке. – Видите, он даже не выпустил свою росомаху. Он редко ее выпускает при встрече с нами. Верный признак того, что сражаться он не хочет.

– Ничего плохого? – переспросила Мейлин, и в ее глазах вспыхнула ярость. – Он в рядах тех, кто разрушил мой дом и повинен в смерти моего отца. Я такое не прощаю.

Абеке закрыла глаза и медленно их открыла.

– Да, это страшно, несправедливо и непростительно. Но Шейн не такой, он другой.

Он искренне верит, что поступает правильно, как и я когда-то.

– Он. Наш. Враг, – отчеканила Мейлин, словно объясняла это ребенку.

– Я знаю, что он на стороне врага, – сказала Абеке. – Но я верю, что однажды он увидит истинное лицо Пожирателя.

– Так, значит, ты втайне надеешься, что Шейн отречется от всего, во что верит… и полностью изменит свое мировоззрение? – подняла брови Мейлин.

– Это возможно. Все-таки со мной так и было.

– Ага, я и смотрю, как оно у тебя изменилось – чуть ли не бегом побежала обнимать этого прихвостня Пожирателя.

Абеке вздрогнула.

– Хватит, – пресек их спор Тарик, сердито нахмурившись. – Им нас не рассорить. Сперва мы их послушаем, а потом…

Внезапно раздался какой-то хруст, словно кости раздробили молотком. Абеке быстро подняла взгляд: Шейн упал на одно колено, а из носа у него хлестала кровь. Мейлин со сжатыми кулаками стояла чуть поодаль, но далековато для такого удара. Правда, Абеке уже много раз видела, как быстро Мейлин умеет передвигаться.

– Мейлин, не надо! – закричала Абеке.

На мгновение Абеке будто вновь оказалась в битве при храме Динеша: стоит по колено в воде, воздух такой влажный, словно проникает в каждую пору и пробирается ей в горло. Захватчики роятся вокруг них, точно муравьи около упавшего куска хлеба. Вражеский солдат замахивается на нее мечом, но вдруг его останавливает изогнутая сабля Шейна. Этот мальчик, которого она должна считать своим врагом, спас ее.

А сейчас у него идет из носа кровь от удара Мейлин.

Спутники Шейна закричали и достали из ножен мечи.

– Ну же! – выкрикнула Мейлин. – Вас я отделаю так, что кровь не только из носа пойдет! Уж я постараюсь как следует.

На Мейлин двинулся вол, и она прыгнула, оттолкнувшись от его головы, но он тут же встал на дыбы. Она быстро перекувыркнулась в воздухе и приземлилась прямо перед человеком, который до этого сидел на воле, пока тот его не скинул.

– ХВАТИТ! – раздалось сразу несколько голосов, но разъяренный вол с пеной у рта ринулся к Мейлин.

Она приготовилась схлестнуться с бегущим зверем, но Абеке увидела, что Джи семенит ему наперерез.

– Джи! – взвизгнула Мейлин и потеряла равновесие.

Джи обратила свой спокойный серебристый взгляд на Мейлин. И потом, всего за мгновение до удара, Джи посмотрела на несущегося к ней вола. У Абеке отвисла челюсть: вместо того чтобы врезаться в панду, вол остановился как вкопанный, пал ниц и начал лизать лапу Джи.

– Хватит, – снова сказала Пиа. Абеке поняла, что вместе с ней «хватит» кричали Тарик и Шейн.

Пиа все это время стояла на городской площади. На лице ее застыла все та же улыбка, хотя здесь только что была драка. Абеке начала сомневаться в ее искренности.

– Никаких драк в городе саамов, – объявила Пиа.

– Пиа, – обратился к ней Тарик, положив руку Мейлин на плечо, чтобы успокоить ее. – Как видите, гостей у вас прибавилось. Если вы будете разговаривать с Шейном, я бы хотел присутствовать.

Она кивнула и ушла, Тарик с Шейном отправились следом. Абеке надеялась, что Шейн обернется, тогда она шепнет ему, что ей жаль, что все так вышло, ободряюще улыбнется или еще что-нибудь сделает.

Но он шел, понурив голову и прижав какую-то тряпицу к кровоточащему носу.