ее краем глаза.
- Атас! - зашумели ребята.
Я спрыгнул на пол и сказал:
- Я могу и больше простоять.
- Это я знаю, - сказала Екатерина Моисеевна. - Пойдем, Валерий, поговорим.
- Пожалуйста, - вежливо согласился я. - Но только не надолго, у нас
сейчас контрольная по русскому языку.
- Хорошо, - улыбнулась директор.
И мы пошли в ее кабинет.
"ТРИ БОГАТЫРЯ"
Екатерина Моисеевна была маленькая и полная, и поэтому ходила медленно
и при каждом шаге вздыхала.
Мы с ней вместе начали подъем по лестнице. Она сделает шаг, вздохнет, еще шаг и еще вздох. Я мог бы за это время, пока мы поднимались, уже десять
раз туда и назад сбегать. Ну, если не десять, то пять во всяком случае.
И почему только Екатерина Моисеевна сделала свой кабинет на четвертом
этаже? Ей удобнее было бы на первом. А может, она нарочно, чтобы
физкультурой заниматься и сбросить лишний вес?
Я только хотел спросить у Екатерины Моисеевны, правда ли, что она
устроила свой кабинет на четвертом этаже, чтобы тренироваться, как она
сказала:
- Ну что мне с тобой делать, Валерий? - И опять вздохнула.
Я тоже вздохнул и подумал: а что со мной и вправду делать?
Сверху по лестнице с шумом и криком сбегали ребята. Не долетев двух
метров до меня и директора, они вдруг начинали идти спокойно и неторопливо, как будто им было лет по восемьдесят, не меньше. Ребята говорили:
"Здравствуйте, Екатерина Моисеевна", - а потом неслись с прежней скоростью и
с прежним шумом.
- Ну, так что мне с тобой делать? - снова спросила директор, когда мы
уселись в ее кабинете - она в кресло, а я на стул.
Я бывал в этом кабинете не раз и все хорошо помню, а поэтому не стал
разглядывать "Трех богатырей" - огромную картину, висевшую на стене, прямо
за спиной Екатерины Моисеевны. Я эту картину уже выучил на память. Могу в
любой момент рассказать, кто какой меч держит и у кого какой масти лошадь.
Сами понимаете, зададут тебе такой вопрос: "Ну что мне с тобой делать?" - а
как на него ответить, не знаешь. Каяться еще рано, надо выждать, вот и
изучаешь картину. Мне уже пришла в голову мысль: хорошо бы директору для
тех, кто часто бывает у нее в кабинете, вместо "Трех богатырей" повесить
"Бурлаков", а потом вместо "Бурлаков" еще какую-нибудь картину. Так за
несколько лет можно изучить всех художников и все, что они нарисовали.
- Молчишь? - спросила Екатерина Моисеевна.
- Я уже помирился с ребятами, и все будет хорошо, - сказал я. - Обещаю.
- Ты мне каждый месяц даешь обещания, а что из этого?
- Но почти месяц я держу свое слово.
- А на сколько сейчас ты обещаешь? - улыбнулась Екатерина Моисеевна.
Я заметил, что она всегда улыбается, разговаривая со мной. Что бы я ни
натворил, она улыбается. Но это, правда, наедине со мной. А при матери и
учителях она совсем другой человек. Поэтому я люблю бывать в ее кабинете, когда мы вдвоем. Вот если бы еще вместо "Трех богатырей" повесить
"Бурлаков", а вместо "Бурлаков"...
- Месяц будешь держать свое слово? - спросила Екатерина Моисеевна.
- Буду, - сказал я.
- Ну иди, на контрольную опоздаешь, - улыбнулась она.
Я поднялся, сказал: "До свиданья", кивнул богатырям - до скорой, мол, встречи - и пошел к двери.
- О матери подумай, - сказала Екатерина Моисеевна.
Я обернулся. Лицо директора было печальным.
- Ну, иди, - повторила она.
Я открыл дверь и еще раз посмотрел на Екатерину Моисеевну. Она снова
улыбалась мне.
КАК Я УТЕШАЮ МАМУ
Я знал, какой у меня будет разговор с мамой. Мама сразу заплачет и
скажет:
- Ты понимаешь, как трудно одной воспитывать ребенка?
Я буду молчать. Я буду сидеть в кресле-кровати и молчать. Надо дать
маме выговориться и ни в коем случае не перебивать ее. Потому что она сразу
вскипает:
- Ради бога не перебивай меня, за тебя говорят твои поступки.
Потом мама скажет, что у других матерей жизнь как жизнь, и только у нее
кромешный ад и сплошные мучения.
Тут я обычно не выдерживаю:
- Но ведь я в милицию ни разу не попадал, я никого не грабил, не
убивал.
Мои слова только воодушевляют маму:
- И ты считаешь, что это - достоинство? Не хватало еще, чтобы ты грабил
и убивал! Как у тебя вообще язык поворачивается говорить такое! Замолчи
сейчас же.
Я молчу, пока она это говорит, и продолжаю молчать.
На несколько мгновений мама затихнет. Потом она снова скажет, как
трудно одной воспитывать такого оболтуса, как я, и еще работать, зарабатывать на жизнь.
Моя мама ткачиха на камвольном комбинате. Она хорошо работает, ее
фотография висит на Доске почета вместе с фотографией Семкиного дяди -
главного конструктора комбината. Того самого дяди, о котором Семка прожужжал
все уши ребятам в нашем классе. Но мамина фотография висит над фотографией
Семкиного дяди, и это дает мне право иногда одергивать Семку.
А еще мама в месткоме. Она всегда о ком-то заботится, к кому-то ходит
домой, и к ней все стучат по вечерам: "Вот какое дело, Петровна..."
Поговорят, а потом гладят меня по голове, вздыхают и спрашивают: "Как дела, баламут? Двойки есть?" Я отвечаю: "Попадаются". Тогда они говорят: "Учись
хорошо; без знаний, сам знаешь, сейчас никуда". Я киваю: правильно, никуда.
У мамы есть большая страсть - кроссворды. Если ее чем-нибудь можно
успокоить, так только кроссвордами. Конечно, можно ее утешить пятерками по
поведению, но это сложнее. Кроссворды добыть гораздо легче. Надо зайти к
знакомым ребятам, выдрать последние страницы в двух-трех журналах, и все
будет в порядке.
Так на этот раз я и сделал.
С кипой кроссвордов на столе я ждал прихода мамы.
Когда она пришла, все было, как я уже рассказывал.
В конце мама сказала:
- И когда ты уже будешь вести себя, как все? Ну когда?
Я подошел и обнял ее за плечи.
- Все будет хорошо, мама. Вот посмотри - новые кроссворды. Ты их еще не
разгадывала.
- Какие? - встрепенулась мама.
Она тут же уткнулась носом в кроссворды.
- А я буду делать уроки, мама, - озабоченно вздохнул я. - На завтра
уйму задали.
- Да, да, делай уроки, - не отрываясь от кроссвордов, пробормотала
мама. Потом она закинула голову и рассмеялась: - Опять подкупил меня?
- Но ты и правда любишь разгадывать кроссворды. - Я тоже улыбнулся.
- Люблю, люблю. Делай уроки, не отвлекайся.
Некоторое время мы молчим. Я пытаюсь разобраться в задачке, а мама в
кроссворде.
- Извини меня, Валерий, - говорит мама. - Как называется прибор, определяющий скорость подъема и спуска самолета? Из девяти букв.
- Не знаю, - я пожимаю плечами.
- Да, очень интересные кроссворды, - говорит мама и идет на кухню. Я
слушаю, как она стучит кастрюлями, и думаю, что действительно все будет
хорошо. Я начну хорошо учиться, стану поменьше валять дурака, и вообще -
скоро зима.
ЧТО УМЕЕТ НОВЕНЬКАЯ
Я очень люблю это. Проснешься, выглянешь утром в окно, а во дворе лежит
снег. Ночью выпал. Вчера еще была слякоть, грязь, дождь шел, а сегодня всюду
снег.
И ты идешь по снегу и осторожно ставишь ноги, но не потому, что боишься
испачкаться, как тогда, когда ты шлепаешь по лужам, а потому, что это первый
снег и с ним надо быть осторожным.
Часто так случается, полежит снег пару часов, а потом исчезает, как
будто его и не было. И становится так грустно, как будто ты друга потерял
или ножик, отличный ножик променял на какую-нибудь ерунду. Потому надо
глядеть в оба окна нашего класса, чтобы не проморгать той минуты, когда
