- Листовки писали и расклеивали на заборах, на стенах домов. Полицаи

разузнали про это, и тогда ребята ушли в партизаны, и там...

Я не дал Галке договорить и на весь лес закричал:

- Прекрасная книга! Самая лучшая в мире!

Галка удивленно на меня поглядела. Но я не мог ей рассказать, какая

замечательная мысль пришла мне в голову. И помогли мне Галка и хорошая

книга, которую она прочитала.

В лагере мы распрощались.

Я лег и долго не мог уснуть. Мне было все ясно, хотя вокруг стояла

темная ночь. Чтобы воплотить в жизнь то, что я задумал, необходимы краски, бумага и клей. И как можно скорее.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

В КОТОРОЙ Я ПРЕВРАЩАЮСЬ

В АБСТРАКТНОГО ХУДОЖНИКА

Утром я посвятил в свой план Юрку, Марика, Тольку и Васю Блохина. Моя

идея имела успех.

Сегодня нас продержали на "скамье подсудимых" недолго. А что будет

завтра?

Мы разбрелись по лагерю в поисках бумаги, красок и клея.

Я сразу побежал в пионерскую комнату, надеясь добыть то, что нам нужно.

- Коробухин! - раздался за моей спиной властный голос. Я остановился и

обернулся. Ко мне решительным шагом с пухлым журналом под мышкой

направлялась Капитолина Петровна. Она подошла и укоризненно покачала

головой. Не зная, в каких грехах меня обвиняют, я состроил на всякий случай

покаянную физиономию.

- Что же это значит? - спросила Капитолина Петровна и еще укоризненней

покачала головой.

Я развел руками. Сам понимаю, что ужасно плохо, но ничего с этим

поделать не могу, потому как не знаю, в чем провинился.

- Что же это значит? - вопрошала Капитолина Петровна. - Все ребята

записались в кружки. И лишь ты один - один на целый лагерь! - остался

неохваченным.

- Запишите меня в кружок по дрессировке дельфинов, - быстро сказал я, когда понял, что от меня хотят.

- Ну вот что! Брось эти шуточки! - строго произнесла Капитолина

Петровна. - Места остались в кройке-шитье и в рисовальном. Я записываю тебя

в рисовальный. Сразу после полдника первое занятие. В пионерской комнате.

- Я не умею рисовать!

- Научишься, - успокоила меня Капитолина Петровна. - Для того и кружок

мы организовали. И потом запомни - в "Лесной сказке" все ребята талантливые.

Я сказал, что постараюсь запомнить, и Капитолина Петровна с пухлым

журналом под мышкой зашагала дальше.

Что же делать? Ведь я и вправду не умею рисовать. И вдруг меня осенило.

Краски и бумаги сами идут ко мне в руки, а я отбрыкиваюсь.

Когда я появился в пионерской комнате, рисовальный кружок уже вовсю

хвалился новенькими тетрадями и цветными карандашами. Я тоже получил от Ильи

Александровича (того лохматого парня, который меня записывал в лагерь) свою

тетрадку и красный, синий, желтый и простой карандаши.

- Ребята, - взлохматил Илья Александрович и без того лохматые волосы. -

Ребята, мы будем рисовать с натуры. Вы видите вазу с цветами? Начинайте

рисовать, а я посмотрю, кто что умеет.

Ребята нависли над тетрадями и что-то там такое быстро начали выводить

карандашами, изредка бросая воинственные взгляды на вазу с цветами. Видя

такой подъем, я тоже решил рисовать. Провел одну линию, другую. Глянул - не

то. Вместо вазы получалась пузатая бочка.

Начал снова. Парень я упрямый. Пыхтел, сопел, и получилась у меня уже

не бочка, а трехлитровая банка из-под маринованных помидоров. Вперед, подбодрил я себя. Успехи налицо. От банки до вазы один шаг.

Но шаг этот оказался самым трудным. Никак не выходила у меня ваза. А

про цветы я уже не говорю. Они были для меня недосягаемы. Полтетради я

изрисовал зря.

Скосил глаза к соседке. У нее ваза была готова, и она раскрашивала

цветы. Да, подумал я, тут такое дело - не спишешь. Однако время течет. Скоро

рисунки Илье Александровичу сдавать.

Надо рисовать что-то другое, такое, чего никто не нарисует. Например, цирк. Ага, цирк! Прекрасная мысль. Я нарисую цирк. Цирк надо уметь

нарисовать, это вам не вазочки с цветочками.

Я презрительно глянул на рисунок соседки, где уже распустились цветы, и

принялся за свое.

Сперва я нарисовал купол и на самом его верху прикрепил пестрые флаги.

Это означало, что цирк открыт, представление начинается, проходите все, кто

хочет. Вход и колонны у входа я не стал рисовать, потому что там проверяют

билеты, и если у вас нет билета, то не надейтесь, вас ни за что не

пропустят. Мне хотелось нарисовать такой цирк, куда бы можно было входить

безо всякого билета. И даже вовсе не надо было входить. Можно смотреть все

представление, стоя прямо на улице. А если поближе захочется поглядеть, заходи и садись в кресла, которые с трех сторон возвышаются над ареной.

Арену я нарисовал так. Провел под куполом большой красный круг. А вот

что показать на арене?

Сперва, конечно, лошадей. Как они несутся по кругу, легко выбрасывая

ноги. Коричневые тела лошадей словно летели по моей арене. А на них висели, сидели и лежали белые фигурки наездников.

Я поглядел на то, что у меня получилось, и, вы знаете, мне это

понравилось.

Что еще изобразить на арене? Клоунов, конечно. Без клоунов цирк все

равно, что лагерь без нашего отряда. В огромных клетчатых кепках и в длинных

задранных кверху ботинках целых пять клоунов устроились на самом видном

месте в цирке. В середине арены. Почему я нарисовал пять клоунов, а не

одного или двух? А чтобы смешнее зрителям было.

Еще надо показать дрессированных львов, но тогда не обойтись без

ограды. Вдоль всей арены я нарисовал решетчатую загородку, а рядом с

лошадьми изобразил дрессированных львов. Рыжие, с лохматыми шевелюрами, они

сидели на специальных тумбах и рычали друг на друга. Рыка, конечно, на

картине не было слышно, но я пошире разинул львам пасти, чтобы всем было

ясно, что рычат они, не стесняясь зрителей.

Потом я нарисовал акробатов. Чтобы они не занимали много места, я

поставил их друг дружке на плечи, но их было так много, что они дотянулись

аж до потолка. А в самом низу живой лестницы стоял акробат с широченными

плечами и толстенными ногами, чтобы он мог всех удержать.

Ну вот и все. Нет, не все. Не хватает слона. Хорошо бы вывести его на

арену, но там уже негде яблоку упасть. Правда, есть место под куполом. Но

как туда слон может попасть? А если в цирке выступает Кио, слон и не там еще

может очутиться! Поэтому я со спокойной совестью изобразил слона под куполом

цирка.

Картина была готова. Тут только я вытер пот со лба и почувствовал, что

сильно устал.

Илья Александрович ходил по комнате и рассматривал наши картины. Он

остановился возле моей соседки.

- Очень хорошая работа, Зина! - похвалил девочку вожатый.

Я глянул в ее тетрадку и ахнул. Потом поглядел на живую вазочку с

цветами и ахнул сильнее прежнего. Они были так похожи друг на друга - живая

вазочка и нарисованная, что, казалось, Зина и не рисовала вовсе, а просто

приклеила каким-то чудом эту самую вазочку к своей тетрадке.

- А что это у тебя такое? - глянул на мою картину вожатый.

- Цирк.

- Цирк? - удивился вожатый.

Меня обступили ребята. Моя картина вызвала у них ядовитые насмешки.

- Эта куча мала называется цирком?

- А что это за козявочки ползают?

- Это собаки дрессированные, - сквозь зубы процедил я.

- Прекратите, ребята, - строго сказал вожатый. - Коробухин нарисовал

оригинальную картину.

Я выпятил грудь. Вожатый хвалит меня, а не вас.

- А у вас краски есть? - я понимал, что железо надо ковать, пока оно

горячо. - Я хотел бы порисовать красками в свободное время.

- Потренируйся, - согласился вожатый и вручил мне два тюбика с красками