В 2005 году въезд в город автомашин будет предельно ограничен, не станет «гуляющих» по Милану туристических автомобилей. Транспортные средства будут направлены только на жизнеобеспечение огромного города. Но по центру будет ходить туристический трамвай-ресторан. И в одном из таких трамваев будущего Берлускони и его гости уже ездили.
Что это? Назад к велосипеду Леонардо да Винчи?
А почему бы и нет? К велосипеду и трамваю. «Красоту надо создавать, но еще труднее ее беречь и сохранить», повторяют слова Леонардо да Винчи, сказанные им когда-то. Более 500 лет назад гений приехал из Флоренции к герцогу миланскому. «Я знаю многочисленные способы, как делать мосты, легкие и прочные. Мне поведано, как прокладывать без малейшего шума подземные ходы под рвами и реками. Я владею мастерком и резцом, справлюсь со скульптурой из мрамора, бронзы и глины. В живописи…. Но я никогда не забываю, что красота и уродство кажутся более контрастными, когда они стоят рядом друг с другом…». И это в Италии?
Леонардо прожил в Милане с некоторыми перерывами более четверти века, отдал городу лучшие творческие годы, и миланцы воздали должное его гению, выбив на памятнике гиганту трогательные слова: «Долгое время он был завидным гостем Милана, где имел друзей, учеников, славу». Славу Леонардо!
Где чаще всего в Милане бывает Берлускони? В Миланском соборе (строительство было начато в 1386 году), крепости-дворце герцогов Сфорца с башней Филарета, в церкви Санта-Мария делла Грацие, где находится фреска «Тайная вечеря» (1495–1498) Леонардо да Винчи, в музее-дворце Брера со статуей Наполеона (скульптура Антонио Кановы), галерее Витторио Эмануэле II (длина 196 м – на 10 м больше центрального нефа Собора святого Петра в Риме), с «крыльями» по 53 м, словно крест, и высотой в 47 м. Мозаичная картина под куполом символизируют четыре континента – Европу, Азию, Африку и Америку и четыре призвания миланцев – сельское хозяйство, промышленность, искусство и науку. Сильвио Берлускони как-то острил, что архитектор Джузеппе Менгони – автор картины – забыл Австралию (это – не беда, но вот исключил моду и финансовое дело (миланский «конек») это – беда). И поэтому, видимо, при открытии галереи в 1877 году он свалился из-под купола и разбился. Ошибки, конечно, не исправлены, но галерея прекрасно живет (жертва принесена) и стала вместе с неапольской прародительницей всех европейских пассажей, включая московский.
Вечны ли исторические памятники? Нередко вопрошает Кавальере. Он знает, что некоторые шедевры в Милане могут погибнуть, это вызывает наибольшие тревоги городской мэрии, государственной власти. Прежде всего речь идет о фреске «Тайная вечеря» – одном из величайших творений мирового изобразительного искусства.
Церковь Санта-Мария делла Грацие, куда автомобиль доставит за пять минут от Дуомского собора или за полчаса вы дойдете пешком по улице Мадженте, построена в 1460 году в готикоринашиментальном стиле (проект Дж. Солари и Д. Браманте) и уже пятьсот лет хранит шедевр Леонардо да Винчи.
Первые повреждения фреска получила еще в 1517 году, затем в 1558–1782 годах, когда монастырь делла Грацие служил резиденцией местной инквизиции. Судьба не проявила благосклонности к церкви и во времена Наполеона: в трапезной великий завоеватель оборудовал конюшню – не лучшее соседство для «Тайной вечери». В 1801 году церковь оказалась залита водой. В августе 1943 года – новое несчастье: Санта-Мария делла Грацие сильно пострадала от бомбардировок и была восстановлена лишь в 1953 году.
Черные полосы в жизни фрески не прекращались и во второй половине XX века. Выяснилось, что при реставрационных работах современные специалисты ошиблись в расчетах. Начали «не с той стороны», для «усиления глаза» пользовались только микроскопами, «лечили» фреску опасным для нее инструментом – электронным хирургическим ножом. И Берлускони был в курсе дела, пытался помочь.
Кто будет виноват, если фреска погибнет? Оказывается, не реставраторы, а… сам Леонардо да Винчи. Это он написал свое произведение не в старинных художественных традициях, а темперой. Так или иначе, но в XXI веке фреске необходимо жить, хотя бы для того, чтобы выступить «истцом» на процессе «Леонардо да Винчи». Возможно, спасет она доброе имя маэстро, защитит его мысли о красоте и уродстве, об умении «делать все», но с учетом требований столетий, красок и инструментов…
Опасность нависла и над дворцом Брера (XVII век) – «кладезью искусств», где с августа 1809 года в 38 залах размещается Национальная художественная галерея с коллекцией картин Рафаэля и Тинторетто, Беллини и Тьеполо, Караваджо и Карпаччо, Веронезе и Пьеро делла Франческо… Во дворце не отлажено действие системы кондиционеров и увлажнителей. Об этом знают 113 служащих дворца, городское руководство Милана, но от этого «поломки в приборах» не устраняются. Теперь об этом знает и премьер Сильвио Берлускони.
– Будем надеяться, что Рафаэль и Беллини выдержат, но для оздоровления дворца нужны многие сотни тысяч, даже миллионы евро, – говорили представители «Вперед, Италия!» в дирекции музея.
…Я давно обратил внимание на то, что миланец лучше, чем римлянин знает свой город. Возможных объяснений этому «феномену» немало: в Риме несравненно больше исторических памятников, и человек, живущий среди «вечности», о ней быстро забывает. Она, вечность, становится для него как бы обыденной. С другой стороны, процент высокообразованных людей в Милане выше, чем в Риме. Почему? «Север влияет». И еще действует «фактор местного характера»: римлянин более романтичен, забывчив, непредсказуем и легок в решениях, «витает» во времени и пространстве; миланец – практичен, точен, конкретен. Миланец по характеру – почти немец, почти австриец, почти швейцарец. Но он все-таки итальянец. И это в нем главное. Так и Сильвио Берлускони. Он – типичный миланец-итальянец, как в песне – «итальяно веро».
Милан в архитектурном отношении – город особый, ничем не напоминает другие великие исторические центры Италии – Рим, Флоренцию, Венецию, Геную, Неаполь, Турин, Палермо, Болонью… И, наверное, «повинна» в этом прежде всего сама его история, географическое положение, а также военачальники, политические деятели – от древних римлян до Муссолини и сегодняшних политиков и зодчих, оказавших и оказывающих главное влияние на застройку и дух города. Здесь хорошо поработал Сильвио Берлускони.
В современном Милане как бы четыре «кольца». Каждое складывалось в определенную эпоху, перенасыщалось от людского наплыва, расширялось и приводило к необходимости создания нового крепостного защитного «круга». Милан моложе Рима почти на четыреста лет, и ему еще не исполнилось 2400, хотя он более 300 лет был столицей Великой Римской империи и долгое время носил название Медиоланум – «Город посреди равнины».
Берлускони знает, как римляне, заложившие Милан, пришли на земли, где прежде обитали воинственные кельты и галлы, захватили равнинные территории и основали свой город (отсюда его название – Медиоланум). С тех пор город-крепость пережил периоды расцвета и разрушений, пожаров и восстаний, триумфа герцогских и королевских династий, поднятия республиканских знамен.
Когда мы говорим о четырех «кольцах» миланского градостроительства, то будто «окольцовываем» историю: Милан античный, от которого в историческом центре остались лишь отдельные камни; раннесредневековое кольцо герцогов Висконти – цитадели и «границы» владений герцогов Гонзаги-Сфорца (XIV–XV века); Милан времен австрийского влияния (с 1706 года), победоносного прихода Наполеона, создания Итальянской республики, а затем Итальянского королевства (1805). И, наконец, последнее кольцо коммунальных построек с 1922 года, т. е. времен Муссолини. Нынешние застройки Милана – эпоха Кавальере, квартиры-люкс, построенные в 60-х годах С. Берлускони.
Архитектурный стиль фашистского периода нашел в Милане самую благодатную почву, проявился, пожалуй, больше чем в других городах Италии. Он увековечен в широких проспектах, монументальных массивных строениях из серого камня, мощных новых палаццо, отелей, банков, выставочных территорий, в вокзале «неоимператорского» размаха.
