В целях усиления шведского влияния на русское население оккупированной шведами территории в Стокгольме была организована специальная типография, где печатались книги на русском языке. Однако эти меры успеха не имели.
Настроения населения захваченного шведами края нашли свое яркое выражение в «Плаче о реке Нарове», датируемом 1665 г. Это произведение народной поэзии проникнуто чувством жгучей тоски и любви к родной русской земле.
Несмотря на оккупацию Невского края шведами, старая тесная связь его населения с Русским государством продолжалась в течение всего того периода, когда этот край был в руках шведов. Это были прежде всего торговые связи. Русские купцы не только Приладожья и Прионежья, но и «московских городов» регулярно и в большом количестве продолжали бывать в Орешке, Канцах и пользоваться Невой для своих торговых поездок «за рубеж» в «Свейскую землю».
Ежегодно «по первой вешней располой воде», в мае — июне, целые караваны судов, принадлежавшие русским торговым людям, со своими «товаренцы» отправлялись «за Свейский рубеж в Стекольно». Плыли они по реке Сяси, Ладожскому озеру, реке Неве, проходили через Канцы, где часть русских торговых людей оставалась для своих торговых дел, а другая, выправив «пасы», переплывала Финский залив, Балтийское море, проходила у Аландских островов и, наконец, достигала Стокгольма. Этим же путем приезжали в Россию и «свейские немцы» (шведы), жители Канцев, Орешка, Выборга и других городов, которые после Кардисского мира (1661 г.) могли свободно торговать в Москве, Новгороде Великом, Пскове, Ладоге, Ярославле, Переславле-Залесском, Холмогорах, Тихвине и Александровой пустыне.
Кроме торговых связей, были и другие. Так, например, «зарубежские» русские ремесленники продолжали приходить на заработки в Москву, Новгород Великий, Вологду, Белоозеро и другие города. Причем приходившие в эти города для «плотнишного промысла» насчитывались не единицами и даже не десятками, а сотнями человек. Любопытно, что и крестьяне как русской, так и шведской стороны продолжали ездить «за рубеж» косить сено и пашню пахать.
Мысль о возвращении захваченного шведами края — земли «наших отчич и дедич», «государской земли» — все время не покидала русское правительство.
В 1656 г. была сделана попытка освободить от шведов все побережье от Риги до Выборга. В начавшейся в 1656 г. войне со Швецией поводом было обвинение шведского короля в том, что он стремится овладеть всем Балтийским морем и подорвать торговлю на нем.
Русские войска одновременно двинулись в трех направлениях: главные силы пошли в Ливонию, один отряд начал действовать в Карелии и другой — в Ингерманландии, где русские войска безуспешно пытались взять хорошо укрепленные Орешек и Корелу, слабый же Ниеншанц был взят и разрушен.
Один из русских отрядов действовал в море, где «русским ратным людям у Котлина острова с немецкими людьми был бой и у Котлина острова, — говорится далее в документе, — полукорабль взяли и немецких людей побили и наряд и знамена поймали». Русское население Ингерманландии встретило русские войска с великой радостью и оказывало всемерную помощь: присоединялось к отрядам, помогало строить укрепления и т. д. Там же, куда не доходили русские войска, крестьяне сами расправлялись с иноземными поработителями, нападая на поместья, принадлежавшие шведским и немецким помещикам.
Не добившись прочного успеха, русские войска оставили Ингерманландию. Под прикрытием русских войск жители Ореховского уезда и других массами уходили на русские земли. Оставшееся население сильно пострадало от карательных экспедиций шведов, расправлявшихся с ними за помощь, оказанную русским войскам.
Война закончилась Кардисским миром 1661 г., восстановившим прежние границы.
Русское государство оставалось отрезанным от моря, а русское население Ингерманландии продолжало страдать от насилий иноземных поработителей.
После войны 1656—1658 гг. было сделано две попытки (первая в 1676 г., а вторая в 1684 г.) путем дипломатических переговоров вернуть Ижорскую землю России, но они окончились неудачей. Единственным средством воссоединения Ижорской земли с Русским государством, а следовательно и возвращения выхода на морские пути, становилась новая война со Швецией. Эти задачи и должна была разрешить начавшаяся в августе 1700 г. Северная война.
В 1698 г. Петр I, вызванный из Вены сообщением о стрелецком бунте, возвращался в Россию. На пути он встретился в Раве (в Галиции) с польским королем Августом II. Польский король жаловался на непрочность своего положения («много поляков противных имеет») и просил Петра оказать ему помощь в случае необходимости. Петр ответил согласием и в свою очередь просил Августа II помочь «отомстить обиду, которую учинил ему рижский губернатор Дальберг в Риге». Польский король обещал Петру свою поддержку. Этим разговором, происходившим на вечере у генерала Флемминга и носившим, по-видимому, совершенно неофициальный характер, все дело и ограничилось. Никаких письменных обязательств оба монарха друг другу не дали.
Однако разговор в Раве положил начало русско-польскому союзу, оформленному в следующем году. В Москву приехал уполномоченный польского короля Карлович, в результате переговоров с которым в селе Преображенском 11 ноября 1699 г. был заключен «наступательный союз противу Швеции», к которому в том же году присоединилась и Дания. Во время переговоров был намечем театр военных действий: предполагалось, что он охватит территорию между Рижским заливом и Ладожским озером, причем в Лифляндии и Эстляндии будут действовать польские войска, а в Ингерманландии и Карелии — русские. В договоре Петр обеспечил за собой право не начинать войны, пока не будет заключен мир с Турцией.
Когда в Москву пришло известие, что русский уполномоченный в Константинополе Е. И. Украинцев подписал мирный договор, Петр тотчас же объявил Швеции войну. 22 августа 1700 г. из Москвы, направляясь к Нарве, выступил первый отряд под командованием И. И. Бутурлина, вслед за которым двинулись остальные войска. К концу сентября сосредоточение русских войск под Нарвой закончилось, и в ночь на 2 октября обстрелом русского лагеря шведами из Нарвы было положено начало военным действиям.
Выбор Петром направления на Нарву был продиктован всей совокупностью стратегических и политических соображений. Захват Нарвы, а вместе с нею и всей реки Наровы, мог обеспечить быстрое завоевание Ингерманландии и Карелии, т. е. осуществить важнейшую задачу, поставленную Петром. Овладение Нарвой и Наровой отделяло шведские войска, действующие в Эстляндии, от тех, которые были расположены в Карелии. Кроме того, укрепившись путем овладения Наровой на западе Ингерманландии, русские получали свободу действий на ее восточных и южных границах, которые были открыты для наступления и потому не требовали подготовительных мероприятий военного порядка. Эти причины заставили Петра выбрать для первого удара Нарву. Сделал он это вопреки противодействию своих союзников, опасавшихся вторжения русских в Лифляндию. Паткуль, который, как известно, был одним из самых активных деятелей подготовки Северной войны, писал саксонскому поверенному в делах в Москве Лангену, что Петра не следует пускать дальше Наровы и Пейпуса, что если он захватит Нарву, то ничто не помешает ему овладеть Лифляндией и Эстляндией; Петру «надобно доказать историей и географией, что он должен ограничиться одной Ингерманландией и Карелией».
Неудача русских под Нарвой и поражение Августа II в Лифляндии внесли изменения в отношения между союзниками и вместе с тем в ход войны. Выйдя фактически из войны и предоставив Петру вести борьбу одному, он уже не мог воспрепятствовать русским перенести военные действия в Лифляндию. Вместе с тем Петр должен был до времени расстаться с мыслью об овладении Нарвой. Однако он не отказался от намерения открыть военные действия в Ингерманландии. Карл XII, уверенный в том, что с Петром после Нарвы покончено, не только не перенес войну на территорию России, что надолго сковало бы силы Петра, но даже не оставил в Ингерманландии войска, достаточного для ее обороны, если бы Петр все же решился перейти в наступление. Эта ошибка Карла XII дала Петру возможность наступать в Ингерманландии. Только теперь для прикрытия своей армии с западной стороны он был вынужден перенести военные действия из-под Нарвы значительно южнее. К зиме 1701—1702 гг. у Петра наметился план войны на ближайшее время: главные силы его армии наступают в районе Невы и Ладожского озера, отдельный же отряд Б. П. Шереметева действует в Лифляндии.
