За то время, что мы не виделись, Сариэль оброс и стал как-то значительно «лохмаче».

– Мария! – величаво протянул он. – Мне вновь требуется твоя помощь.

– Ах! Для вас все, что угодно, господин Сариэль, – томно проворковала такая белокурая, вся кучерявая девка с крыльями.

И повисла на его шее, словно бы она не ангел, а новогодняя гирлянда на елкочке.

– Я не до конца поняла… Это что за безобразие такое? – я медленно так обернулась к Бефору.

Ой, получил бы сейчас этот «господину» ему леща хорошего!

Он променял. Меня? На эту жируху пернатую? Фатально.

Бефор сделал несчастный-несчастный вид, как будто это я его убивать собралась, а не Сариэля. И только плечами пожал.

– Что ж, его ошибка. Пусть не огорчатся потом, если найдет ее кишки на люстре!

– О, да я посмотрю, ты весьма ревнивая! – присвистнул ангел за моей спиной и тихонько уже добавил, предусмотрительно отползая к стенке. – А говорила: не интересу-у-ует! Да он как бы плейбой у нас вообще-то. У него тут целый гарем есть. Мда-мда-а, а я ведь предупреждал: Сариэль, одумайся, дурак! Твоя баба – огонь. Как прознает, всем не поздоровится!

Сариэль тем временем как-то удачно для своей жопы скрылся в неведомом направлении, и я убежище свое покинула со вполне себе определенной целью.

– Слышь, женщина. А ты кто такая будешь?

– Не зарывайся, смертная, я ангел божий! – тут же возмущенно топнула ногой Мария-новогодняя-гирлянда.

– А по-моему, так самая обыкновенная проститутка… – удивленно пожала плечами я.

– Это что у вас такое происходит? – о, а быстро он обернулся, бесстыжий.

Я скрипнула зубами и демонстративно указательный палец на него наставила. Ой, его сейчас такое возмездие во имя луны настигнет, сам Дьявол позавидует!

– Архангел Сариэль! Я тебе незамедлительно надеру твой похотливый ангельский зад!

========== Часть 25 ==========

– А… Алеся, – ошеломленно кашлянул новоявленный архангел, – ты как… что… А ну быстро домой! Что за безобразие?

Я своим негодованием даже прямо подавилась. То есть вот это его радушное приветствие? То есть вот так он меня ждал, да?

– Да ты… у меня… да я тебя… – вот настолько, что даже мысли в предложения не вязались! Ну, как у дауна…

– Надо же, все слова от радости подрастеряли, – с беззлобным ехидством заметил Бефор, обретаясь под потолком, на всякий случай, в зоне моей недосягаемости.

– Господин Сариэль, кто эта смертная девка? – с лютым возмущением взвилась Машка, топнув ногой. – Вы ее знаете, что ли?

Ой, только попробуй вякнуть, что не знаешь…

Пока Сариэль раздумывал над своим судьбо-определяющим ответом, я раздумывала над тем, как он изменился. Не то что бы я из того рода дам была, которые малейшее изменение в сердце своего возлюбленного по «странному блеску» в глазах и «таинственным огонькам» там же определяют. Да и какой мне этот дурак теперь возлюбленный…

Но изменился он, однако, до неузнаваемости. И нерешительность, и наивную простоту – это все сдуло словно ветром, только я не очень определилась еще, хорошо это или не особенно.

– Н-ну допустим, знаю, – ангел смущенно почесал подбородок, напомнив мне на одну секунду всего лишь прежнего Сариэля. – Бефор, спустись-ка на разговор.

Он та-а-аким голосом это сказал, что даже моя спина сию же секунду озверевших мурашек познала, а Бефора только чудом – ну чудом, правда, – не сдуло ветром из-под потолка куда-нибудь в место подальше и побезопасней.

Он сделал большие и безвинные глаза, закономерно-ангельские, и медленно опустился на блестящий, свежевымытый пол. И мне тут вдруг интересно стало, это Сариэль сам так драить выучился или ему теперь Маха все делает. Ну тогда не завидую и искренне недоумеваю, как же так он, окаянный, не ослепнуть еще умудрился, задница у нее – не приведи господи!

– Ты зачем ее приволок, дурень? – Сариэль несчастного своего товарища тут же за грудки схватил и, низко склонившись, грозно-грозно так поинтересовался, что я даже как-то растерялась.

А Бефор вот…

– Так это… ситуацию разрулить, – он только плечами пожал. – И вообще, ты изменяешь ей направо и налево. Совсем страх потерял? Думаешь, раз ты архангел, значит, и по девкам гулять можно? А как не было у тебя мозгов, так и нет, вот хоть ты тресни, – а Бефор не очень-то испугался, видимо.

И безумно спокойно, глядя другу в глаза прямо, все и высказал. И правильно сделал. Я как раз собиралась, только слов подходящих найти не могла.

– И ты мне предпочел вот эту… эту вот… гирлянду новогоднюю? Ну и вкусы у тебя, знаешь ли, можно только посочувствовать, – выдала я, сдобрив это все знатной порцией яда, ничего не могла с собой поделать. – Я, вообще-то, зашла только узнать, совсем ли ты ошалел, чтобы города уничтожать.

– Леська… А ты знаешь, что это опасно: тебе… здесь? – он в секунду – я и глазом моргнуть не успела, оказался рядом и наклонился, уставившись в глаза. От крыльев по-прежнему пахло гарью. – Какие города?

Мда… Бефор, когда про мозги ему сказал, до невозможности прав был. Но вот это его «Леська»… Оно так беспощадно по сердцу ударило… Я нахмурилась и губы, как назло, задрожали так…

– И вообще, Машка – помощница моя, а не то, что ты подумала!

– Ах вот как ты заговорил! – у нее вообще от возмущения аж крылья задрожали.

Тут из коридора послышалось такой громкости шаги, будто это мамонт шел, не меньше.

– Ну вот, доигрались, – Сариэль демонстративно приложил ко лбу руку, и именно в такой позе его застал еще один вошедший чувак, огромный такой. С бровью. Одной. Но большой.

– Время ритуала, – он обвел всех присутствующих грозным взглядом и остановился на мне. – А это еще что такое?

Я пожала плечами и не придумала ничего умнее чем вызывающе сложить руки на груди и заявить преспокойным голосом:

– Ни с места! Ритуал отменяется.

========== Часть 26 ==========

Комментарий к

И я вернулась к этому, когда уже совсем не рассчитывала возвращаться.

Сразу говорю, что меня накрыло полностью и основательно так.

И еще я выяснила, что дежурство – это прекрасное время, чтоб писать упоротые главы.

И короче, возрадуйтесь те, кто донимал меня по поводу этого фика все это время, ибо я здорово воздам вам по желаниям вашим. (Кстати, чтоб вспомнить, о чем речь, лично мне пришлось пролистать пять последних глав).

Таки поехали.

На этом моменте бровь новоявленного амбала приняла форму затейливой закорючки, и сразу же после этого действа воцарилась прямо-таки звенящая тишина, которая нарушена была самым прямо-таки неожиданным образом.

– О, посланница господа на небе и на земле всюду несет его волю нам, недостойным! Падем же ниц перед ее ослепительным величием и благородством! – истерически взвыл Бефор, у которого, видимо, от безысходности крышу-то подснесло, и первый же, увлекая за собой явно не вникающую в его махинации Маху, «пал». «Ниц».

То есть практически раком встал перед моим величием и благородством.

Сариэль немного помялся в раздумьях, раскачиваясь от нерешительности с пятки на носок, а потом тоже стремительно хлопнулся в позу раком, не убирая серьезного вида. Но даже не смотря на это, он все равно на секунду напомнил мне прежнего ангела-раздолбая в мятой клетчатой рубашке.

Чувак с бровью, все еще походившей, на так ненавистную мне синусоиду, озадаченно икнул и довершил всю картину своим актом преклонения пред моим величием и всеми его прилагающимися.

Я, твердо пытаясь перебороть рвущийся наружу истеричный смех, не совсем соответствующей моей, в сущности, плачевной ситуации, порывалась сообразить что-нибудь умное, но прекрасная помощница и просто новогодняя гирлянда была полна мрачной решимости обломать минуту моей славы своим черным языком.

– Вообще-то, она не… – зашипела Маха, силясь вывернуться из-под руки ангела, чтобы пролить бодрящий свет истины на данный курьез.

Но только ей этого не дали, потому что в свете истины никакого треша нет.

– О, дозвольте мне полобызать ваше святейшее существо, великолепная!– с жаром воскликнул Бефор и повис на моих коленях, аж булькая от энтузиазма. – Чмаф! Чмаф!