А-а-а… Вот оно как, оказывается. Колдун, мать его.

Людей на улицах полусветлых практически не было. А воздух – дымный, терпкий и свежий. Мое пламенное пристрастие спать до одиннадцати настойчиво принялось за испарение. А это хорошо, значит, порой, когда бессонница. И когда ангел.

– Эй… – позвала я, все еще хмурясь, чтоб не подумал, что у меня резкие перепады настроения наблюдаются, – чего это ты последнее время смываешься от меня то и дело?

Сариэль сдавленно кашлянул, и глаза у него вовсю забегали.

– Нет тут вовсе ничего такого. Работа. Вызывают.

Он с размаху плюхнулся рядом и, внимательнейшим образом принявшись изучать крышу соседнего дома, «беспалевно» обнял меня за шею и зарделся тут же, как маков цвет. До кончиков волос прямо. Сразу сделался такой напыщенный-напыщенный. От крыльев, больших и теплых, у него пахло не амброзией какой-нибудь райской. А молоком, вроде, и чуть-чуть – дымом. Странно, почему от ангельских крыльев может вообще пахнуть дымом?

– Сариэль? – тихо пробубнила я, тоже вид делая, будто совсем ничего и не происходит вовсе. – А ты меня бросишь в конце концов?

========== Часть 16 ==========

Потихоньку от всего мира я поперхнулся.

– С чего такие вопросы, Леська? Я разве говорил, что собираюсь уходить?

Она не ответила. Волосы легонько раздувал ветер. Леська отвернулась куда-то в сторону, туда и уставилась задумчиво, вся красная. С ума сойти, это моя Леська-то? Внутри прямо-таки все огнем горело спросить, что ж это такое происходит, почему она вдруг такая серьезная и грустная стала.

Но на улице было холодно, а девчонка в одной ночной рубашке. Я придвинулся ближе, укрывая ее крылом.

– Не замерзнешь?

– А ты вообще хоть иногда можешь думать о чем-нибудь серьезном? – приподняв голову, почти вежливо поинтересовалась Леська.

Ну здрасте. А если ты заболеешь? Я сам с себя шкуру тогда спущу, и вот это будет серьезно.

– Не хочется, – я надулся, отводя взгляд.

Куда проще было бы жить без проблем, появившихся вместе с Леськой. Проще и скучнее. Господи, почему я не такой, как все другие ангелы? Там глухо. Как всегда.

А тут еще эта война… Кто знает, чем все обернется, может, мне и правда придется навсегда покинуть Леську.

Из груди вырвался протяжный вздох.

А мне ведь так не хотелось врать.

– Никудышный, никчемный, – принялся с тихой мрачностью старательно перечислять я, – бесполезный, трусливый, слабый и недалекий. Как-то так.

Слушаешь? Специально для тебя стараюсь.

Девушка взглянула на меня глазами по пять копеек. Потом кашлянула в кулак и тихо добавила:

– Развратный еще… вот… но ты все равно останься.

Небо светло-серое потихоньку раскалывалось лучами солнца. Мы сидела молча, и каждый о чем-то своем. Потом мне внезапно отвесили подзатыльник.

– За что?! – я схватился за голову и добавил нарочито-неразборчиво. – Нервнобольная…

– Дурак какой-то…

У-у, как же она больно бьет. Вполне в этом может составить конкуренцию Михаилу.

***

Я вскочила, разом пожалела, что вскочила, плюхнулась обратно и плавно отползала подальше от божьего посланника. На кой же он достался мне, такой долбоеб? Да я б жизни даже знакомиться не стала с таким парнем! Будь он парнем…

– Нет, ты мне объясни, – меня за шкирку настойчиво вернули обратно под ангельское крыло, – за что этот подзатыльник был, м?

Дожили. И сама не знаю.

– От большой любви, – я безжизненно повисла в объятиях ангела, как большой кот, и опустила голову.

Над ухом что-то подозрительно просвистело, я вздрогнула, а Сариэль, как была я у него под мышкой, так и взмыл в воздух. На крыше, которая враз оказалась далеко внизу, что-то бухнуло так, будто туда случайно шахидка какая-то забрела и решила «неверных покарать». Однако достаточного было одного всего, мимолетного взгляда вниз, как у меня внутри перевернулось все просто, в буквальном смысле.

– Сариэль засранец, спускайся вниз! – изо всех заверещали я. – А то тебе не только подзатыльник, а вообще ремня всыплю!

– Нешто я тебе дите маленькое? – слишком невозмутимо для ситуации осведомился он, и тут же у нас над головами снова свистнуло. – Ох ты ж, срань господня, – Сариэль сделал немыслимый вензель, уворачиваясь от «мести шахидки», громыхнувшей метрах в двух от нас прямо в воздухе.

К горлу – самое время – подкатила тошнота.

Я, жмурясь от страха и процентов на девяносто восемь уверенная, что ангел меня уронит, повернулась голову, чтоб осведомиться, что, черт возьми, происходит.

========== Часть 17 ==========

У меня два ребра сломаны. И сотрясение мозга.

Ну можно чуть помягче в конце-то концов?!

– Сариэль, гребная ты мартышка! – отчаянно завизжала я на очередном вираже, под сокрушенные матюки ангела божия. – Хватит куролесить!

– Я не могу же, нас собьют!

– Сейчас сблюю на тебя, – тихонько пообещала я.

Вопреки здравому смыслу, на Сариэля это лучше всего подействовало, и он резко спикировал вниз, чем едва не вызвал у меня обещанное. Ненавижу высоту, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ангелы умеют так быстро летать? Лучше б не умели. Я трагично закрыла ладонями неуклонно зеленеющее лицо. Когда кончатся эти муки?

– Фуф, оторвались, – измучено пробормотал Сариэль, опускаясь на подоконник, – значит так, бери одежду нормальную, и валим нахуй!

– Куда? – я, без предупреждения выпущенная из ангельских объятий, чуть было не свалилась на пол.

– Нет, я, конечно, и еще разок могу для тебя повторить: валим на…

– Не надо! – поспешно и снова почему-то голосом Джигурды заверила я.

Эх, Никита Сергеич, Никита Сергеич, не доведете вы до добра со своим духовным фаллосом… Я быстро, что нашла, в спортивную сумку покидала и, тоскливо на дверь взглянув, вскочила на подоконник. Ну, не в первый раз из дома сбегаю. Надеюсь, быстро вернусь. Надеюсь, все обойдется.

– Я буду осторожно, – почти любовно пообещал Сариэль, прижимая меня к себе.

Как дочерта романтично. Куда, почему-то, приятнее «позы раком».

Я носом уткнулась в его воротник, обнимая как-то неправильно осторожно, чтоб не касаться крыльев. Пусть. Можно. Он же ангел-хранитель все-таки. Это что-то вроде френдзоны? Да не тут-то было. Я почти с укоризной в его бесстыжие глаза, которые он даже отводить не пытался.

Потом взгляд как-то сам собой соскользнул на губы. Дурацкая мысль. Вот просто откровенно дурацкая мысль. И действительно, стоило чуть на носочках подтянуться, как меня тут же, взяв за плечи, мягко вернули обратно.

– Мне же нельзя, Леськ… – страдальчески простонал Сариэль, зарываясь носом в мои волосы.

– Извини… – тихо буркнула я, впиваясь пальцами в клетчатую рубашку.

В лицо ударил ветер полу-лихорадочный от ангельских крыльев. Ноги от подоконника оторвались. Мне предстояло очередное испытание воли и силы духа, но Сариэль, как и обещал, летел осторожно и, как он это называл, «по возможности» плавно. Мне все равно неспокойно было, даже не смотря на это. В воздухе тяжелым туманом висело что-то нехорошее. Скользкое и незримое. Вот чего это ангел такой встревоженный? Он что, большая шишка, чтобы на него нападали? Или я большая шишка. Не, так не бывает. Оболдуйка я.

– Что это было, м? Знаешь?

Я наконец-то почувствовала под собой землю. Натуральный твердый потрескавшийся асфальт. Мы оказались в старой части города: не особенно высокие мрачные дома с маленькими окнами, гаражи и маленькие-маленькие проулочки между всем этим. Прятаться здесь было проще. Искать – сложнее.

– Нет, но догадываюсь. Если это был Михаил, значит, я снова запамятовал полы в главном зале притереть, – ангел нервно и устало расхохотался.

Я ткнула его кулаком в плечо. Не до шуток сейчас.

– Если серьезно, то вроде нас предупреждали о чем-то вроде… – Сариэль замялся, – ну… не знаю… чего от меня-то понадобиться могло? Я ж тупой…

– Так если дело в тебе, то зачем ты меня с собой взял?

– Ну, знаешь ли, – ангел развел руками и состроил мне многозначительный такой взгляд, – очевидно же, что если не смогут повлиять на меня прямолинейно, будут влиять через подопечную. Я же за тебя в ответе, дура.