– Ну спасибо, успокоил, – наконец вставила свое я, потому что Иероним так быстро тарахтел, что я и слова сказать не успевала.
Между прочим, он меня и правда успокоил, привел к осознанию
проблемы с другой стороны.
– Кстати, скажи, а чего это Рей такой… ну… странный?
– Сколько его помню, – Роня взмахнул хвостом, – всегда таким был.
– Кому это вы там косточки перемываете? – послышался со стороны настежь распахнутого окна веселый голос.
– А, это ты, Адро, – сфамильярничала я, – мы-то уж было подумали, Эписташка с визитом нагрянул. Да ты влезай, не боись.
– Что за Эписташка? – неожиданный гость, игнорируя дверь, повалился на пол, застряв каблуком на подоконнике.
– Да один склеротичный дедуля, – я обреченно за глянула внутрь кастрюли с овсянкой. Придется есть. Я же еще и не ужинала.
И тут, будто окончательно нагло издеваясь надо мной с улицы послышалось радостное: «Эписташка пришел убивать!»
Я хлопнула себя по лбу и опустилась за стол, закрывая лицо руками. Кто-нибудь, уберите этого престарелого активиста. Ну пожалуйста…
– Чего это с ней? – озадаченно осведомился еще не удосужившийся подняться Адро.
Но ответ на свой вопрос он получить не успел, так как в окно, задев косяк, влетел топор и вонзился в пол в пяти миллиметрах от моей ноги. Я люто завизжала, потому что на этот раз склероз не сработал защитным механизмом и волосок, отделявший меня от смерти чуть было не порвался.
– Да замолчи ты, – Адро моментально подскочил ко мне и не слишком-то деликатно зажал рот. – Он же услышит, что ты здесь.
У меня в сознании что-то помутилось то ли от обдающего жаром страха, который в полной мере проявил себя сейчас только, то ли оттого что вампир явно с дозой переборщил. Я помотала головой, пытаясь вырваться, и тут поняла, что мне не кажется. В комнате и вправду так потемнело, будто неожиданно спустилась ночь, хотя только пару минут назад расцветало только раннее утро.
– Ты только не паникуй особо, – вампир обратился ко мне, – но это похоже на вавилонскую печать.
– Как я могу паниковать, если даже не знаю, что это? – скептически поинтересовалась я и тут же об этом пожалела.
– Ну, это та штука, которая отправляет в Ад все в радиусе ста метров, – с дурацкой улыбочкой пояснил тот. – Не паникуй, я сказал! Еще минуты две, до активации. Перед этим у нас есть шанс ее найти.
– Хорошенькое дельце, – я-таки умудрилась отскочить в сторону, – как ты предлагаешь не искать, зная, что если в меня ничего не выйдет, то все провалится к чертям! И это в прямом смысле! А Эписташка тогда тоже в Ад отправится?
– Женщины, – Адро, устало вздохнув, смахнул прядь со лба, – печать ищи! Быстро.
Должна заметить, его командой тон продирает до костей.
– А вон не она под столом валяется? – чуть слышно пискнул Роня, делая в воздухе неровные извилины.
И правда, теперь там вместо топора светилась какая-то круглая штучка. Это и есть печать, что ли? Мастер перевоплощения.
Я быстро нырнула под стол и выудила оттуда оружие массового низвержения. Впрочем вампир у меня его тут же отобрал и сжал в ладонях так, чтоб не светилась, как-то резко переменившись в лице. Темнота начала медленно отступать. Я наблюдала за всем этим, нервно заламывая пальцы. Пока в комнате окончательно не просветлело, а Адро не повалился на пол.
– Перекушал, – мгновенно поставил диагноз уголек, – всю энергию из печати высосал.
Я, предварительно закрыв окно, перетащила вампира на диван. Выражение лица у него было такое… Какое-то крайне счастливое. Погеройствовал, называется.
– Это что же получается, Роня? Слуги императора приходили за мной? Вот именно за мной? Значит, ли это… что Адриан и вправду по мою душу охотится.
– Нет, Саш, – уголек опустился мне на плечо, – все было не так. Рей соврал, что ты нужна императору. К тебе приставили охрану. В итоге император подумал, что ты ему и правда зачем-то нужна. Такие дела.
– Замечательно, – нервно хохотнула я.
Похоже, уровень моей удачи на градуснике жизни за последнее время неудержимо стремится к бледной черточке с подписью «ноль». Не. Я не считаю свою голову такой уж дурной. В конце концов ее состоятельность была доказана с течением моей короткой и ныне висящей на волоске жизнью. Ну, не могла же я так внезапно подурнеть. Или это как-то пагубно влияние деда Эписташки на мне сказывается?
Я покосилась на сопящего на тетушкином диване Адро. Какой же он беззащитненький, прямо ми-ми-ми, черт бы его. И как мне его, спрашивается, благодарить, когда проснется? Поджав губы, я срочно подавила нецензурные мыслишки, вспомнив угрозы Иеронима по поводу его способности проникать в чужие черепные коробки и читать то, что ему, казалось бы, совсем не предназначалось. Но было, увы, поздно.
– О чем ты, извращенка, думаешь? – щуря желтые глаза, пропищал он. – В такой ситуации са-а-амое время, Александра, самое время уточнить, у кого ж это из вас вдвоем с Реем настоящий недотрах?
– Я… Я о таком и не думала, бесстыжий! – щеки вспыхнули, предупредив мой абсолютно ошалелый вид. Вот о таком я совершенно точно – и правда – не думала! И даже, кстати, не собиралась.
– Кто из нас еще бесстыжий, – уголек снисходительно улыбнулся, предусмотрительно поднимаясь выше.
А потолки в доме были, к моему несчастью, чертовски высокие. Чего нельзя было о моем росте сказать. Даже с большой натяжкой.
– Спускайся сюда, маленькая зараза, – вскочив на диван и при этом чуть было не раздавив несчастного Адро, почти взмолилась я.
– Неа, – голос Иеронима просто весь истекал ехидством, – а еще я Рею расскажу все…
Я сперва хотела шандарахнуть этого «рассказчика» чем-нибудь тяжелым, но потом меня саму будто кто молотком по голове тюкнул. И с дивана пришлось слезть.
– Ну и что? Рассказывай, пожалуйста, себе на здоровье. Он что мне, родной папочка, что ли? Пусть знает, какое у тебя богатое воображение, – зевнула я, отправившись за своей овсянкой.
– Папочка, – хихикнул Иероним, видимо, изобразив себе там, в дурной голове, нечто непотребное.
И в самом деле, чего мне этот Рей? Он ведь даже встречаться никогда не позовет. Да черт поймешь, что у него там на уме. Я с содроганием припомнила разбитую люстру и металлическо-ледяную злость в глазах. А еще губы шершавые и горячие у него были тогда…
Каша остывала в тарелке с красивым голубыми цветами, уголек жужжал где-то над головой под самым потолком у буфета, а над дверью неприлично громко тикали часы.
…я растерянно села, понимая, что ни о чем, кроме Рея думать уже не могу.
Роня как-то подозрительно затих, вглядываясь в тарелку с кашей. Опять мысли читает, козел противный?
– Сама такая! – тут же обижено вспыхнул он.
Все ясно теперь. Сейчас я эту тарелку на него надену. До чего же есть не хочется… Мой блестящий план был уже близок к претворению в жизнь, но, как водится, свет так и не увидел.
Рей схватил меня за запястье и требовательно развернул к себе.
– Когда-нибудь у меня случится сердечный приступ. А виноват будешь ты, – мрачно сообщила я, тыча в призрака чайной ложкой. – На нас напали, кстати, пока тебя не было.
Он несколько секунд рассеянно смотрел на столовый прибор, потом бросил приказным тоном:
– Собирайся. Меня переводят.
– Что?.. – а меня будто водой окатили неожиданно. – Куда собирайся? З-зачем?
Видно, призрак был не доволен тем, что я сразу же не побежала исполнять его требование, а осталась, ошарашенная, стоять на месте. Он устало потер виски, потом страдальчески взглянул на меня и пояснил:
– На повышение квалификации.
– Твое? Зачем? – не унималась я, принявшись бегать за ним попятам как собачонка.
– Поеду узнавать, что такое линзы, – он остановился и смерил меня колко-пронизывающим взглядом. – А ты, разумеется – со мной. Повышение квалификации необходимо мне и таким, как я, чтобы не отставать от эпохи. Потому что время идет, а мы… навеки остались вне. Это что-то вроде семинара, – он снова вернулся к проблемам насущным, отвлекались лишь на секунду, – который каждые десять лет проходит в каком-то заранее определенном месте. На этот раз начальство затеяло игру, и очень нехорошую. Нас посылают почти в самое логово Адриана.
