Вопрос сложный, потому, как ответов на него было множество.
Отец?
Нет, не его почерк. Скорее всего, отца сеньорины держат от своего проекта подальше, да и после случая с Изабеллой тот вряд ли горит желанием лезть в жизнь второй дочери. Тогда кто? КТО???
...Ладно, дальше. В базе данных Сирены Хуана нет. Хотя он сам признался, что... Господи, как же он сказал дословно?.. Что имел с мачехой разговор! Вот! Это может быть ключом?
Может, да. А может, нет. Хуанито лишь признал, что работает на сеньорин, на клан. Что часть их проекта. Конечно, он не мог признаться, что тоже Веласкес, хоть и незаконный, не мог сказать, что из него готовят кадровый резерв...
...'Кадровый резерв!..'.
Мозг зацепился за эти слова. И перед глазами сразу же предстала Мерседес, идущая по дому провинциального криминального барона, стреляя по очереди с двух рук...
...И размахивающая ногами в частной школе, в драке с охраной. Рядом с ЕЁ Хуаном. 'Кадровый резерв'...
...'Она дала присягу' - прошептало внутреннее чутьё. И Фрейя похолодела, почувствовав, как по спине маршируют мурашки.
'Дон Бернардо... Бени...' - промелькнула следующая мысль, и она поймала себя на том, что пусть и рассеянно, но в упор смотрит на Оливию, глядящую на неё заботливым нежным взглядом. Бергер...
- Всё в порядке? - напряглась начальник её опергруппы, почувствовав, что что-то не так.
- Нет, всё нормально. - Фрейя поняла, что пришла в себя. Что поймала нужную птицу версий за хвост, и та никуда больше не денется. Откинулась на диване, издала облегченный вздох. В голове выстроилась простейшая, но гениальная картина.
Глава опергруппы. Которая всегда рядом. Вхожа в любые кабинеты, в которые вхожа она. Знакомая с любыми людьми, с которыми она общается. И железобетонный предлог к любому закадровому разговору - её же безопасность. Ай, да Оливия!..
...Впрочем, не обязательно она. Это может быть любая из девочек первого кольца. Та же Жанка, например. Она ведь тоже русская! А Оливии достаточно просто не мешать.
Захотелось рассмеяться, как всё просто. Предельно, невероятно просто! Но нельзя - девочки не поймут. Она - принцесса, и должна вести себя достойно, а не как какая-то истеричка.
- Лив, поставь ту песню... - Фрейя нахмурилась. - ...Ну, помнишь, Лана нам скинула, когда мы искали мальчика Изабеллы? Которая на русском. Гимн шестой интербригады.
Кажется, попала - глазки Бергер забегали - совершенно не умеет владеть лицом. Впрочем, ей простительно, она 'мясо', телохран. Её забота охранять, а не 'мутить' интриги.
Вздохнув и что-то недовольно прошептав, Оливия вызвала перед собой контур управления машины, и через минуту салон огласила скрипучая музыка с невероятным акцентом:
Земля в иллюминаторе! Земля в иллюминаторе!
Земля в иллюминаторе видна!
Как сын грустит о матери! как сын грустит о матери!
Грустим мы о Земле - она одна!..
- Полегчало? - ухмыльнулась Оливия, заметив, что её отпустило. Фрейя кивнула.
- Слушай, можно вопрос? Немного личный, в смысле, не связанный с работой?
- А с чем связанный? - напряглась Оливия.
- С корпусом. Вашей жизнью в нём.
Начальник охраны пожала плечами.
- Если смогу - отвечу. Ты же знаешь, это режимный объект, а я - человек маленький.
Фрейя кивнула.
- Да нет, ваши секреты мне не нужны. Туда даже мама лезть не жаждет, куда уж мне...- Пауза. - Просто скажи, единорог - чей тотем? Какого взвода?
Ага, лицо дернулось. Нет, не умеете вы собой владень, сеньорита. Да и остальные девочки отчего-то поотворачивались, не желая встречаться с нею взглядами. У всех, конечно, мотивированная 'отмазка', заняты чем-то важным, но она в эту занятость не верила.
- Точнее, единорожиха, - поправилась Фрейя и почувствовала, что улыбается. Улыбка лезла из неё наружу, ломая все мыслимые барьеры хладнокровия. - Такая симпатичная, с ресничками. Тринадцатый взвод, да?
В ответ закономерное молчание. Оливия тоже отвернулась, решив, что достаточно искушать судьбу. Типа, она не при чем, её высочество и сама обо всём догадалась. Красноречивее подтверждения представить было сложно.
- Изменение маршрута! - скомандовала Фрейя, приободрившись. - Въезжаем на территорию через Восточные ворота. Кстати, они отсюда ближе - почти и доехали, - выглянула она в окно. Спрашивать, в каком взводе проходит обучение взятый в корпус мальчик, не стала. Достаточно, что в тринадцатом взводе и числится, и находится её 'любимая' имперская кузина.
* * *
Вот так всегда, стоишь в спарринге, никого не трогаешь... А всякие там приходят и начинают!
Впрочем, обо всем по порядку.
После памятного концерта прошло где-то с неделю. Школа закрылась до октября - каникулы, потом прием молодняка. Карен и Хан сказали, что тоже берут паузу - будут решать какие-то свои проблемы. Мы работаем, но дистанционно - я лопачу материал и отсылаю им, они его 'переваривают', обрабатывают и пересылают мне для оценки. Так и общаемся.
Свободного выхода у меня всё так же нет. Златовласая сказала: 'В счёт будущих увалов. Сиди на базе, и так бываешь тут по праздникам. Наверстывай...'. Что наверстывать, если конец лета, преподаватели в отпусках? Они же тоже люди, особенно вольняшки. Так что теоретическая нагрузка на меня не восстановилась, хоть я и не выхожу за гермозатвор. А потому гораздо больше времени, чем обычно, приходится отдавать физическим упражнениям, отработке навыков ближнего боя. И это хорошо - я чувствовал, именно этот аспект изучаемых здесь умений мне в обозримом будущем пригодится больше всего.
Девчонки помогали, не отказывались. Для коллективного спарринга в тренажерку я приглашал 'пятнашек'; 'тет-а-тет' против меня стояла Паула; для отработки же парного боя иногда приходили Сестренки и Гюльзар. Получалось неплохо, белобрысая выдра не обманула тогда с отчетом о проекте 'Белый ягуар' - я чувствовал, что скоростью восприятия медленно, но догоняю их. При том, что физически был сильнее изначально. Но для того, чтобы сравняться, всё равно нужно время, быстро только крысы плодятся.
В этот день я решил отработать индивидуальный бой. Надо сказать, на решение моё повлиял задумчивый вид Паулы, переживший два дня назад очередную сердечную трагедию - её текущая 'горизонтальная связь' нашла себе мальчика за воротами и отправила её за орбиту Эриды. Личные трагедии у рыжеволосой происходят с регулярностью раз в два-три месяца, для неё это своеобразная ничему не обязывающая игра, но мне хотелось с нею поговорить, потрепаться 'за жизнь', пока её психика отвлечена и максимально открыта для диалога.
После той ночи она изменилась, стала более задумчивой, более ответственной в решениях и поступках. Начала теснее общаться с девчонками, окончательно разрушая последние барьеры со своей стороны. В отношении меня... Тоже изменилась. Исчезли глупые подколки, попытки совращения, шарахания в душевой. Мне всё меньше и меньше хотелось назвать её словом 'любовница' и все больше и больше 'друг'. С такой Паулой было гораздо интереснее - сдержанной, не пытающейся воздействовать женскими чарами, рассудительной и спокойной. Можно сказать, я разглядел в ней совсем иную сеньориту, и все последние дни лихорадочно думал, что из этого всего выйдет. Ведь перемены не завершены, это не конец трансформации. Впрочем, мимо сие не пройдет, поживем - увидим.
Заняв самое дальнее татами, чтоб никому не мешать, мы занимались, в перерывах обсуждая какие-то невинные вопросы. Настроение было благодушное, приподнятое, которое можно описать словами 'покой' и 'умиротворение'. Вокруг стоял самый обычный фоновый галдеж, присущий любому большому спортивному залу: голоса, выкрики, звук звонких и глухих ударов. Иногда ругань и различные восклицания - обычный день обычной тренировки. Ты этот гул никогда не замечаешь, обращая внимание лишь в момент, когда он вдруг куда-то исчезает, и ты оказываешься как бы в вакууме. Вот мы неожиданно и оказались в таком вакууме, разлившемся по залу словно волна, зародившаяся возле выхода - эпицентра.
