– Не понимаю.

– При помощи этой штуки я могу узнать ответ почти на любой вопрос.

– Как у оракула?

– Вроде того.

– Чем ты заслужила такой подарок богов? Ты поразила чудовище в битве?

– Э-э, не совсем. По правде говоря, здесь у каждого есть телефон.

– Можно взглянуть? – Я вручила ему мобильный, и парень принялся водить пальцем по карте, восхищенно наблюдая, как меняется масштаб. – Мы и в самом деле на другом конце света…

– Точно. И не забывай, что твои братья могут оказаться далеко не в Египте. Египетские выставки популярны в Китае, Франции, Великобритании… Да по всему миру!

Амон растерянно провел ладонью по бритой голове.

– Вот почему мое заклинание не сработало, – он поднял на меня задумчивый взгляд. – Чары не могут перенести нас через большую воду. При встрече с ней песок тяжелеет. Мы могли бы оказаться в бездонном океане.

Я судорожно сглотнула.

– Ну, чисто технически океан не бездонный, но суть я уловила.

Закончив крутить глобус, Амон начал нажимать все кнопки подряд, изучая различные приложения. Я поразилась, с какой легкостью доисторическая мумия освоила технологию двадцать первого века.

– Ты права, – заявил он наконец. – Океан слишком большой. Но если мы доберемся до Египта, я смогу попросить о помощи Анубиса.

– А ты не можешь попросить его отсюда?

– Нет. Ритуал должен быть проведен в определенном месте.

– Ясно.

Я испытала облегчение при мысли, что в скором времени лишусь общества этого потрясающего, невозможного во всех отношениях парня, – но одновременно почувствовала странную печаль. В конце концов, не каждой девчонке выпадает шанс замутить с египетским принцем.

Я так увлеклась своими размышлениями, что не сразу заметила, с каким ожиданием смотрит на меня Амон. Я закусила губу – и вдруг поняла, чего он хочет. Свидание еще не окончено.

– Гм… Слушай, я не рассчитывала на такое дальнее путешествие. Мне не разрешат родители. Я и сейчас гуляю с тобой только потому, что каникулы. Но в следующий понедельник мне нужно будет вернуться в школу. Может, ты найдешь в аэропорту какого-нибудь парня, который тоже летит в Египет, и ненадолго позаимствуешь его жизненную силу? А там быстренько метнешься к братьям, воскресишь их, проведешь церемонию – и умоешь руки. То есть отряхнешь от песка.

– Что такое аэропорт? – только и спросил он.

– Место, где стоят крылатые колесницы, летающие по небу. Они могут перелететь даже через океан.

Амон вскочил на ноги.

– Прекрасно. Тогда мы полетим на такой в Египет.

– Эй, подожди секундочку! – запротестовала я, когда он вздернул меня на ноги. – Что случится с нашей связью, когда ты уедешь?

Амон закинул мой рюкзак на плечо и решительно взял меня за руку.

– Я могу установить такую связь только с одним человеком, Лилия. – Должно быть, у меня на лице отразилась чрезвычайно бурная гамма эмоций, потому что он быстро добавил: – Но не волнуйся. Как только я завершу церемонию, нужда в ней исчезнет. К тому моменту я войду в полную силу и смогу обратить время вспять, так что ты вернешься домой в эту же самую минуту. Твоего исчезновения никто не заметит. Родители даже не узнают, что ты выходила из комнаты.

И Амон с энтузиазмом потащил меня по тропинке. Я почему-то не разделяла его восторгов.

– Погоди-ка! А что, если этого места – ну, где нужно взывать к Анубису – больше не существует? Видишь ли, Египет весьма популярен у археологов. Особенно последнюю тысячу лет. И могилы они, гм, тоже раскапывали, – добавила я на тот случай, если Амон не поймет слово «археолог». – Слишком рискованно! К тому же останки твоих братьев могут быть где угодно. И раз уж мы о них заговорили, почему воскрешать их надо именно тебе? Почему они не могут проснуться сами? Ты же…

– Лилия, – и Амон, резко затормозив, сжал мои плечи. По телу тут же разлилась блаженная немота, словно я забралась в горячую ванну, а все сомнения показались мелкими и незначительными. Интересно, Амон сделал так специально? Или это было естественное свойство нашей связи? – Я обязательно отвечу на все твои вопросы, но мне нужно завершить церемонию, прежде чем над храмами Гизы поднимется полная луна. Надеюсь, они еще стоят?

– Ты имеешь в виду пирамиды? Да, но…

– Тогда нам нужно добраться до них как можно скорее.

– Но до полнолуния максимум месяц!

– Боюсь, времени еще меньше. – Амон бросил быстрый взгляд на небо. – По моим подсчетам, у нас около недели.

И он, снова схватив меня за руку, на всех парах направился к воротам парка.

Не прошло и минуты, как мы оказались в кольце людей, оглушенные гудками и фырканьем машин. Если я собиралась сбежать, сейчас было самое время. Вот только мне почему-то расхотелось это делать.

Да, я с трудом себя контролировала. Да, Амон использовал меня вместо батарейки. Да, он был древнеегипетской мумией. Вот только последние двадцать четыре часа я чувствовала себя настолько живой, какой не была все предыдущие семнадцать лет.

Заметив у ворот запряженную лошадьми карету, Амон улыбнулся и вскинул брови.

– Прости, Спартак, они ездят только по парку, – задыхаясь, объяснила я.

– Это к лучшему. В жизни не видел таких жирных лошадей. Думаю, я и на своих двоих их обгоню.

– Эй! – возмутился извозчик, до которого долетели последние слова парня.

Не обратив на него никакого внимания, Амон выскочил за ворота и решительно направился к ближайшему такси, хотя плашка на крыше не горела.

– Остановись, золотая колесница! – приказал он, властно вскинув руку.

Затем он наклонился к окошку со стороны водительского сиденья и принялся о чем-то беседовать с таксистом, хотя ему со всех сторон сигналили и показывали непристойные жесты. Наконец Амон выпрямился и жестом показал, что вопрос улажен.

Таксист, как оглашенный, выскочил из машины и распахнул передо мной пассажирскую дверцу.

– Прошу вас, мисс. Домчу в аэропорт в два счета!

Я замешкалась на тротуаре, и Амон протянул мне руку. Парень вглядывался в меня с таким напряжением, что я невольно задалась вопросом, а не читает ли он мои мысли.

– Ты со мной поедешь?

Не «ты поедешь со мной», не «садись и поехали». Ты со мной поедешь?

Амон предлагал мне выбор. Возможно, иллюзорный – но я оценила сам жест. Теперь у меня были если и не все факты, то хотя бы достаточно сведений, чтобы принять осознанное решение. Я не сомневалась, что у Амона хватит сил заткнуть мне рот и просто запихнуть в машину, но я была благодарна ему за вопрос. За драгоценный вкус свободного выбора.

Я всегда знала, что я трусиха – обласканная судьбой бесхребетная трусиха, которая пряталась от мира сперва в загородном особняке, а потом в пентхаусе роскошного отеля. Я целыми днями подстраивалась под людей, которые мне не нравились, и при этом воображала себя такой же свободной, как карандашные персонажи моих набросков.

И теперь, глядя в глаза Амона, я была в ужасе. Не потому что услуга, о которой он просил, выходила далеко за границы моей зоны комфорта. А потому что это приключение казалось моим первым и последним шансом вырваться из замкнутого круга. Выбрать другой путь. Стать другим человеком. Я слишком отчетливо представляла свою жизнь на добрые пять лет вперед.

Внезапно меня охватила отчаянная решимость. Я не знала, постарался ли для этого Амон – или в голове наконец щелкнул нужный тумблер, – но теперь я и в самом деле хотела поехать в Египет. Шагнуть в бездну. Ухватить шанс за хвост, каким бы сумасшедшим он ни казался, и выжать из него все возможное.

Я накрыла руку Амона своей дрожащей ладонью.

– Ладно.

В ту же секунду меня наполнило чувство гордости, что я все-таки нашла в себе мужество сказать «да», – и я торопливо нырнула в машину, пока не успела передумать.

Амон одарил меня лучезарной улыбкой и, склонившись к самому уху, еле слышно прошептал:

– Ты храбрее, чем думаешь. И у тебя в самом деле сердце сфинкса.

– Что ты хочешь сказать? – удивилась я, освобождая место для парня.