вернешься. Буду ждать твоего возвращения!..

Страна хайасов не целостна. Племена, ее населяющие, не объединены.

Почти каждое из них живет на свой лад. Среди армянских родов и племен

постоянно толкутся хеттские купцы, жрецы, врачеватели, разного рода

прорицатели и блудницы. Хеттские прелестницы своими телесами и обманными

нежностями дурманят армянских родоначальников, уверяя, будто они

посланницы богов.

Каранни был совсем юн и потому нетерпелив и горяч. Рослый, с черной

копной кудрей, забранных обручем, с трудом удерживающим их обилие, он

временами надевал шлем и начинал поторапливать своих воинов.

— Быстрее, еще быстрее!..

Он держал в руках лук с натянутой тетивой и время от времени пускал

стрелу в стаю стервятников, сопровождающих войско.

— Прочь, прочь, черная тьма!..

Миновали Полун и приближались к Тавруберану с его городом-крепостью

Дзюнкерт. По левому берегу реки Арацани, за лугами, на высокой скалистой

горе, показались толстостенные башни, а затем и невысокие, узкие ворота.

Каранни выслал в Дзюнкерт гонца и, вплотную приблизившись к Арацани,

приказал раскинуть лагерь под сенью диких яблонь и груш.

— Однако родоначальник тавруберанцев не выехал тебе навстречу,

царевич! — заметил верховный военачальник Каш Бихуни. — Не к добру это.

— Твое брюхо — вместилище подозрений, — отмахнулся Каранни.

— Боги так вещают. Это они-то и толкутся у меня в брюхо.

Оба весело засмеялись. Каш Бихуни вынул из кармана горсть жареных

бобов и стал жевать их.

— А может, родоначальник не заметил нас? — предположил Каранни.

— Не думаю, что все обитатели Дзюнкерта разом ослепли.

Каранни, вдруг озлившись, заскрежетал зубами.

— Не иначе как под языком у тебя змея! — бросил он военачальнику.

— Если бобы — это змея, то да.

Со стороны крепости послышался звук рожка.

Каранни хлопнул Каш Бихуни по плечу:

— Слышишь?

— Не глухой, слышу.

— Я не склонен подозревать предводителя Тавруберана Урси Айрука.

— И я не склонен, но...

Каранни скинул с себя одежды, собираясь искупаться. Каш Бихуни

попробовал отговорить его:

— Что ты делаешь, божественный? Вода в Арацани еще холодная.

— Давай лучше тоже выкупайся!

— Я — купаться?..

— Поздравляю, выходит, ты уже совсем старый мерин. — Каранни бросился

в воду с восклицанием: — Помоги мне, богиня Цовинар!

Каш Бихуни только шумно вздохнул.

Каранни очень любил Каш Бихуни, этого несуразного человека, с

огромной, как у волка, пастью, с большими навостренными ушами.

— Твою матушку, видно, волк выкрал, — пошутил он из воды. — Ты

определенно волчий выродок.

Каш Бихуни не обижался:

— О мой повелитель, все мы происходим от животных. Ха-ха-ха!..

Престолонаследника сопровождали со своими отрядами родоначальники

Ангеха Баз Артит, Даранаха Мариаш и Екилисена Арташ, каждый со своим

воинским отличием и знаменем.

В лагере все немного пришли в себя, отдохнули.

Урси Айрук на ходу спрыгнул с колесницы, всадил копье в землю и

опустился в поклоне перед царевичем на колено.

— Да будут в помощь тебе все боги, божественный наш Каранни! Да будет

добрым твое здесь пребывание!

Каранни брызнул в него водой.

— Жены твои плодовиты, Урси Айрук?

— Рожают без устали, божественный...

— И речи их сладостны?

— А иначе я бы повырывал им языки.

— Войди в воду, Урси Айрук, — предложил царевич, — поплавай со мной,

взбодри свои мышцы. Ну, живее!..

Дебелому коротышке Урси Айруку ничего не оставалось, как раздеться и

нырнуть. В воде от холода он весь покрылся гусиной кожей, но, перемогая

себя, подплыл к царевичу.

— Девиц для меня приготовил? — спросил Каранни.

— Девиц? — растерянно осклабился Урси Айрук. — Да... Конечно. Наши

храмы...

— Ну что ж, ладно хоть храмовых блудниц мне предлагаешь, — засмеялся

Каранни, обрывая его на полуслове. — А своих юных прелестниц небось

подальше упрятал, старый бык!

Обхватив голову Урси Айрука сильными ручищами, Каранни окунул его в

воду и, сильно ударив кулаком в висок, отпустил. Тот раза два всплыл над

водой и исчез совсем. Каш Бихуни подмигнул царевичу: мол, правильно

поступил.

Урси Айрука с трудом разыскали и вытащили из воды. Он был уже

бездыханным.

Каранни как бы в досаде всадил в землю меч и воскликнул:

— Какая беда приключилась, а, люди?! Затмилось мое солнце! Я потерял

своего хорошего друга, увы...

Сопровождающие его родоначальники принялись наперебой утешать

престолонаследника... И Каш Бихуни умильно изрек:

— Такова воля богини Цовинар, мой повелитель! Что тут можно

поделать...

Утопленника подняли на колесницу, обложили его оружием, цветами,

зелеными ветками и повезли в Дзюнкерт. У самых ворот Каранни спешился.

«Мой отец относился с терпимостью к смутьяну Урси Айруку. Но тому это было

только во вред...»

Каранни оборвал свои размышления и приказал всем, кто его

сопровождал, прикрепить к знаменам черные ленты.

Траурное шествие обрастало народом. Тут уже были все жены и наложницы

Урси Айрука, его сыновья и дочери. Плач и причитания делались все громче и

громче.

А царевич тем временем высматривал в толпе юношей, намереваясь

пообещать каждому, кто пойдет к нему воином, трех невольников и надел

поливной земли.

* * *

Урси Айрука похоронили с почестями. Даже Каранни сказал прощальное

слово. Верховный военачальник Каш Бихуни мысленно торжествовал, что вот-де

будет у Страны Армянской суровый и сильный царь.

После поминок Каранни уединился с Каш Бихуни. Пантерой метался он по

комнате из конца в конец.

— Никому ничего не прощу! Пусть хоть под семью замками скрывают свою

непокорность, от меня ничего не упрячешь. Каждому смутьяну не миновать

кары моего небесного покровителя.

— Похвальна твоя решимость, царевич, — сказал Каш Бихуни. — Тот, кто

слишком добр с подвластными себе, не может быть царем.

— Как считаешь, кого из отпрысков умершего назначить

родоначальником? — спросил Каранни.

Каш Бихуни, смиренно сложив руки на груди, напомнил:

— Но ведь родоначальника избирает его племя и его воинство...

Каранни так и взвился.

— Что, что?! — воскликнул он.

— Но это принято. Так было во времена твоих дедов, то же и теперь,

при твоем отце. Обычай свят.

— Так было, но больше не будет! — срываясь на крик, бросил Каранни. —

Не должно так быть. Моя отныне воля решать. Только моя! Вот так-то!..

И он снова заметался по комнате.

— Что за порядок, мой бог Мажан-Арамазд! Почему все считают, что они

вправе советовать мне, вмешиваться в мои дела — и чернь, и жрецы, и воины?

Почему?!

Каш Бихуни закашлялся.

— Боги должны вытравить из памяти людей имя Урси Айрука и весь его

род извести. И корень его, и все потомство — все должны обратиться в прах!

И немедля! — Каранни вплотную подступил к Каш Бихуни: — Ты не ответил на

мой вопрос.

— А что я могу сказать, божественный? Ты владыка страны во все четыре

конца света... Старший сын Урси Айрука не ладил с отцом...

— Позови его!

Верховный военачальник вышел. Каранни исподлобья глянул ему вслед и

раздраженно подумал: «Хорошо бы, коли страна была моею во все четыре конца

света. Но до этого пока далеко... Дух Мурсилиса еще не изгнан из владений

моих предков, из земель Тегарама и Торгома, к тому же надо добиться, чтобы

и митаниец Тушратта возвратил нам наши владения Хубушкук и Нижнюю

Наири...»

Каш Бихуни ввел старшего сына покойного Урси Айрука, высокорослого