Недалеко от него предлагал свои изделия гончар. Работу египетских гончаров знали и ценили повсюду. И было за что! Конечно, на прилавке стояла и простая глиняная посуда для бедняков. Но рядом расположились прекрасные изделия, расписанные геометрическими узорами, а также стаями бегущих животных или растительным орнаментом. Естественно, во дворце фараона, или еще какого-то богача предпочтут золотую или серебряную посуду. Или из камня: черного или синего сланца, алебастра, реже мрамора или гранита. Но и изделиям гончаров тоже найдется местечко в богатом доме. Это ведь понятно: дорогая посуда на праздники, а в повседневной жизни и глиняная посуда сгодится. Оторвавшись от созерцания посуды, мальчики двинулись дальше, но тут же остановились, чтобы с интересом проследить за работой плетенщика корзин. Тому и мастерская была не нужна. Окруженный своим товаром, он, не обращая внимания на окружающих, продолжал свою работу. Иногда, правда перебрасывался парочкой слов с уличным цирюльником, который, пристроившись рядом, выставил парочку табуреток для клиентов и тут же оказывал различные услуги: стриг, брил всех желающих, от которых не было отбоя целый день. Дожидаясь своей очереди, рядом с ним парочка игроков играла в состязание шакалов и собак. Они увлеченно передвигали по доске фишки с собачьими и шакальими головами. Оторвавшись от игры ребята двинулись дальше, но почти сразу же наткнулись на игроков в сенет. Используя крышку ящика для игры в сенет в качестве доски, два игрока бросали кости и так определяли на сколько ходов могут переставить свои фишки. Играли они так азартно, что друзья простояли рядом с ними до конца игры.
А уж от лотка с косметикой оторвать Кийю было почти невозможно! Чего тут только не было: краска для губ, ярких и сочных цветов, полученная из окиси железа, а также черная и зеленая краска для глаз, из медной и свинцовой руды. А благовония! Аромат стоял такой, как будто они переместились в волшебный сад! А вот и прилавок торговца погребальными товарами: многочисленные сосуды — канопы для внутренностей, амулеты, охраняющие сердце и имеющие магическую власть над чашей весов во время взвешивания души в загробном мире, маленькие фигурки — ушебти, которые будут делать за тебя всю тяжелую работу в загробном мире...
Глава девятая.
Когда они, наконец нашли Хеви, тот собирался идти домой. Его большой бабуин уже начал проявлять признаки беспокойства. Очевидно, день был трудным и бедная обезьяна устала. Ребята залюбовались ровным желто-оливковым мехом бабуина. Каждый волосок попеременно заканчивался черным или желтым колечком. Снизу мех был светлее. На щеках желто-белый. Лицо и уши черно-серые, а верхние веки беловатые, поэтому издали кажется, что карие глаза обезьяны обведены краской. Ростом бабуин был метра полтора. Когда ребята приблизились и заговорили с Хеви, бабуин издал несколько коротких и грубых звуков "о", "о".
— Это он так выражает удивление и недовольство, — пояснил Хеви, — он очень устал и хочет домой, а вы его задерживаете. Денек сегодня был нелегким, Тото поймал двух воров. Те попытались скрыться, такой тартарарам устроили, но это им не помогло. От моего малыша скрыться невозможно! — Тото, услышав свое имя начал бить себя кулаком в грудь, словно подтверждая, что именно он совершил сегодняшние подвиги. Выглядело это так забавно, что ребята не смогли удержаться от смеха. Кийа вытащила откуда-то сладкую лепешку, захваченную из дома, и показала Тото. Тот сразу же издал долгое и протяжное "ооо", выражая страстное желание полакомиться, как объяснил ребятам Хеви. После того, как животное приступило к еде, мальчики занялись расспросами.
— Сети? — удивленно переспросил Хеви , услыхав, что они ищут его брата. — Зачем же он вам понадобился?
— Мы хотим попросить его расписать стены нашего дома. Он ведь немного рисует. Такая работа ему по плечу. Да и возьмет за работу он меньше, чем профессионалы. Вот отец и попросил нас поговорить с ним, — лихо сочиняла на ходу Кийа. "Но могла бы и не стараться особенно, — раздраженно подумал Хемон. — Этот раззява Хеви и без того ей в рот заглядывает!"
— Эх, надо же как некрасиво получается! Вот и работа достойная для Сети нашлась, а он не дождался. Вчера вечером в путешествие отправился. Сказал, что вернется, когда разбогатеет! Надоело, мол, ему на моей шее сидеть.
— Это когда же он вам успел это сказать? — поразился Минмес.
— Да, собственно, я его и не видел, — почесал голову Хеви. — Он боялся, что я его отговаривать буду, поэтому уехал еще днем. Мне его друг Сенбеф весточку от него недавно принес.
— Эй, что ты делаешь. Тото, вперед! — внезапно закричал Хеви. Ребята посмотрели в ту сторону, куда указывал Хеви и заметили улепетывающего со всех ног незадачливого грабителя. Рассчитывая на легкую поживу, он выхватил из рук зазевавшегося покупателя сандалии. Покупатель крепко прижимал к себе корзинку с покупками, а вот про то, что сандалии он снял с ног и держал в одной руке забыл. Этой оплошностью и воспользовался грабитель.
— Дурак! — обругал покупателя Минмес. — Кто же одевает на рынок сандалии. Что за праздник такой? В повседневной жизни только фараон да его министры сандалии носят.
— Да я в гости собирался, — жалобно проблеял пострадавший. — Хотел произвести хорошее впечатление. А по дороге на рынок зашел. Ну, а сандалии снял, конечно, чтоб поберечь.
Меж тем, грабитель был пойман. Хеви скрутил бедолагу и сдал страже. Тото вертел в лапах сандалии.
— Ох, как я рад! Я уже и не чаял увидеть свою обувку. Отдай их мне, чудная обезьянка. — Счастливчик протянул руку к бабуину. Но не тут-то было. Обезьяна не желала расставаться с добычей. Издав резкое "о", Тото показал клыки. Никакие уговоры Хеви не помогли. Тото заупрямился. Пришлось прикрикнуть на бабуина. В отместку тот схватил один сандалий и, засунув в рот, начал быстро жевать. У жертвы грабежа вырвался стон. Забыв об опасности, он схватил кусок сандалия, торчащий изо рта обезьяны и потащил на себя. Сандалий с громким треском развалился на две части и злополучная жертва грабежа полетела вверх тормашками, держа в вытянутой руке кусок того, что еще минуту назад было обувью. Хитрый бабуин тут же выплюнул оставшуюся половину на поверженного.
— Ну, ничего, — успокоил жертву Хеви. Покупка одного сандалия обойдется вам дешевле, чем покупка двух.
— Да, конечно, — простонал несчастный, отряхивая пыль и засовывая в корзину рассыпавшиеся по земле покупки. С ненавистью посмотрев на бабуина, он медленно побрел к выходу из базара.
— Могу порекомендовать одного ремесленника, который подберет вам подходящую сандалию по сходной цене, — не растерялся Хемон. — Его жилище недалеко отсюда, и в его сандалиях ходит весь город. Уж его-то изделия не ломаются так быстро, как эта сандалия.
— И где живет этот умелец? — оживился покупатель. — Говоришь и берет недорого?
Хемон дал адрес отца и даже проводил его немного, главным образом для того, чтобы какой-нибудь другой изготовитель сандалий не перехватил этого клиента. За это получил от страдальца, не подозревающего о его корыстных намерениях, сладкий пирожок, которым в свою очередь поделился с Тото.
— Вот уж не знала, что твой отец берет за сандалии меньше, чем рыночные торговцы? — удивилась Кийа.
— Вовсе нет! Но когда он придет к отцу и поговорит с ним, у него уже не будет желания снова тащиться на рынок и искать ремесленника, который возьмет дешевле. Да и времени не будет!
— Вот до чего доводит желание пофорсить! — философски заметил Хеви. — Ну, а нам с Тото уже давно пора домой. Он одел на обезьяну специальный поводок и развернулся к выходу. Ребята молча провожали его взглядом, как вдруг Хемон сорвался с места и кинулся за ним вслед.
— Послушай, Хеви, твой брат сильно болел. Все это знали. — Хемон весь дрожал, как ихневмон, учуявший птичьи яйца. — Не мог он отправиться в дальний путь. А если его там настигнет смерть? Тогда он даже не получит нужного погребения. А ведь для египтянина это самое страшное. Ведь тогда у него не будет жизни в потустороннем мире.
