- Где же еще мне быть, мадам? Я здесь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Марго перебросила пальто через стойку, оставшись в платье-футляре винного цвета, которое соблазнительно обтягивало ее тело богини.

- Вы поражаете меня, мадам, – зачарованно протянула секретарша, рассматривая начальницу. – Не фигура, а скрипка.

Карла не врала. Невысокая Марго обладала женственными формами, которые будоражили воображение мужчин и вызывали зависть у женщин. С волосами цвета вороного крыла, сейчас гладко зачесанными назад и затянутыми в тугой узел на затылке, чистейшей кожей и черными пылающими очами она походила на андалузскую колдунью. В свои сорок пять Марго выглядела максимум на тридцать и не собиралась стареть – ни намека на увядание в красивом лице, ни единой серебряной нити в иссиня черных волосах.

- Ты опять что-то поедаешь, – констатировала факт начальница, опираясь локтем о столешницу, – дай угадаю. Картошка-фри.

Карла кивнула с невинным видом. Марго горестно вздохнула.

- Или уволить тебя, девочка? Я могу закрыть глаза на то, что ты ешь на рабочем месте в благодарность за профессионализм. Но ведь ты травишься фастфудом! Этого я снести не в силах. Ты безобразно растолстеешь, Карла, перестанешь влезать за стойку, испортишь реноме моему заведению…

- Не драматизируйте, – прервала поток предсказаний Карла, засовывая в рот очередную картошину, – не растолстею, вы это знаете. У меня генетика, что надо…

- Да уж, – генетика или нет, пока Карла выглядела идеально. Легко бы сделала карьеру манекенщицы, если бы не цепкая Марго со своей галереей, сумевшая по достоинству оценить организаторские способности юного дарования. – Как наша вторая красотка? Объявилась?

- А как же! В выставочном зале охмуряет очередного клиента.

- Неужели? – Марго невольно улыбнулась. Кэт прилетела и уже на работе – отличная новость в начале дня. – Почему так рано?

- Сразу из аэропорта.

- Да что ты говоришь? – Марго постучала длинными ногтями по полированному дереву. – Соскучилась по нам? Или у нее случился приступ трудоголизма? Я думала, Кэт вообще не объявится сегодня, будет отсыпаться.

- А она объявилась. Честно говоря, мэм, – только теперь Марго заметила, что Карла выглядит слегка встревоженной, – Кэт странная какая-то. Ума не приложу в чем дело.

- Что ты имеешь в виду?

- Я ей привет, как дела, пытаюсь обнять. Она отстраняется… Показалась мне, – Карла поискала подходящее слово, – пришибленной. Никогда ее такой не видела. Хотя на все вопросы отвечает, что все в порядке, никто не умер, и земля вертится.

Пока Карла делилась соображениями, Марго прислушивалась к звукам, доносившимся из залы. Это не Кэт… Кэт обычно звонко смеется, много шутит. А там раздается голос унылый и скучный, ассоциирующийся с заупокойной мессой. Вот мужчина звучит бодро и заинтересованно, безуспешно старается расшевелить собеседницу.

- Именно! – Карла правильно растолковала выражение лица начальницы, – Пришибленная!

- Пойду, гляну ее, – решила Марго, – Повесь мое пальто в гардеробную, Карла, будь добра.

Картинная галерея мисс Уайнпот была оформлена в колониальном стиле. Пятьдесят лет назад в здании с лепным фасадом располагался частный табачный магазинчик, потом его место заняла баптистская церковь. Ей на смену пришел рок-бар. И наконец, дом выкупила талантливая, богатая и предприимчивая художница, вернувшаяся на родину после длительных странствий по Европе. Марго сохранила внутреннюю архитектуру в первозданном виде – холл высотой в два этажа, кессонированные потолки, арочные окна и двери, широкая лестница, обвивающая помещение по периметру. Интерьер дополнили коринфские колонны с капителями, расположившиеся полукругом. Стены украсила мерцающая венецианская штукатурка. Оконные проемы и ниши драпировал бледно-зеленый шелк, уложенный каскадными складками. Мебель из махагони и несколько мраморных скульптур для Марго изготовил некий ремесленник из Каррары, мастер резца и зубила, гений, не известный широкой общественности. Хозяйка прошла в зал, где были выставлены полотна на продажу. У одной из картин стояли двое.

- Художник молодой, талантливый, – безэмоционально тянула Кэт, одетая не пойми во что, – но, возможно, кому-то покажется иначе. Пишет в стиле жанровой живописи – не востребованная на сегодняшний день манера письма… Но, следует отметить, не лишенная своеобразия и колоритности. Сюжет, скажу вам, не новый – мужчина и женщина за барной стойкой ночной забегаловки. Явное подражание Эдварду Хопперу, который, однако, использовал более сочные контрастные краски. Тут все тускло на мой взгляд. Что скажете?

- По-моему, выразительно, – не слишком уверенно произнес молодой человек, потенциальный покупатель полотна стоимостью в десять тысяч долларов. – Я бы купил для рабочего кабинета.

- Да? – Кэт взглянула на него как на умалишенного, – а я бы не купила.

- И сваляла бы дурака! – вмешалась Марго. Прошла к замершей перед картиной паре и умопомрачительно улыбнулась клиенту, – У вас интересный вкус, мистер…

- Лагерберг.

- Лагерберг. Я тоже думаю, что для кабинета подойдет прекрасно. Универсальная вещь, впишется в любой интерьер. Не лишена изюминки. В отличие от модных абстракций. Кстати, рисовал друг нашей Кэт. Так ведь, милая? Посмотрите его работы на той стене. Пройдитесь, оцените. Я бы рекомендовала рассмотреть голую даму на кровати.

- Подойдет для спальни, – язвительно ввернула Кэт.

- А что, занимательно… – клиент заинтересовался, отошел.

Марго взяла Кэт под руку.

- Пойдем…

- Куда? – очнулась та, – Я, кажется, работаю!

- Именно, что кажется. Сейчас Карла тебя заменит, у нее на данный момент лучше получится продавать. Карла, заменишь?

- Естественно, – донеслось со стороны ресепшна.

Дамы, тесно прижавшись друг другу, стали подниматься вверх по лестнице, где размещался кабинет Марго. Причем Кэт не прекращала делать безуспешные попытки освободиться из смахивающих на тиски объятий начальницы. Ее отпустили, лишь когда за спиной задернулась тяжелая портьера, заменявшая Марго дверь.

- Ты чего его подкалываешь? Деньги лишние? – с ходу напустилась Марго.

Кэт рухнула на канапе.

- Не нравится он мне, – изрекла она, кладя ноги в сапогах на низкий журнальный столик из малахита, – фамилия дурацкая. Лагерберг. Прямо название дешевого пива. Картины Джефа заслуживают лучшего обладателя.

- Убери ноги со стола, – Марго присела рядом. – Фамилия ей не понравилась. В таком случае, забирай полотна своего Джефа, организуй киоск на перекрестке. Я не собираюсь держать их у себя бесконечно.

- Это тип из Нью-Йорка, – проворчала Кэт таким тоном, словно хотела сказать «это нацист», или «это прокаженный».

- Ну и что? С каких пор ты невзлюбила жителей Нью-Йорка?

- С недавних, – Кэт уставилась в окно невидящим взглядом.

- Так-так, – Марго немного посидела молча. – Во-первых, здравствуй, Кэт.

- Здравствуй, – Кэт подняла на Марго пустые и бессмысленные глаза. Та выругалась про себя.

- Что за вид, девочка моя, какие, к лешему, джинсы и свитер? – ласково спросила начальница.

- Я прямиком из аэропорта.

- Домой почему не заехала?

- Забыла.

Замечательно. Лучше не бывает. Карла не совсем права. Малышка Кэт, неунывающая Кэт, вечно веселая, оптимистичная и энергичная девчонка, способная обаять кого угодно, ее, Марго, лучшая ученица, подруга и почти что собственный ребенок, была не просто пришиблена. Она была полностью выбита из колеи. Походила на слепого котенка, выброшенного в лужу.

- Как ты отдохнула в Шотландии? Сделала, что запланировала?

- Не важно.

Великолепно. Марго поднялась.

- Слушай, Кэт. Хочешь коньячку? По пятьдесят грамм для настроения? И поболтаем.

- Ты же не пьешь, Марго, – вернулась в реальность из мира тяжких дум сомнамбула на диване.

- Иногда пью. Давай, составь компанию старушке.

Маргарита достала из резного бара коньяк и бокалы, разлила, вернулась к Кэт на канапе.