— Исполнение, — медленно сказала Тиа. — Воспоминания. Просто разрешить взять меня за руку. Ты не требуешь душу в уплату, и, значит, ты не Он. Но как?! Как все это происходит?

— Я не знаю. Пойми, я ничего не делаю… это природа. Моя природа и твоя. Я со своей давно смирился. Я знаю, ко мне никогда не придет Продавец Желаний. У меня остается только та жизнь, которая мне дана.

— Хорошо, — прошептала Тиа. — Я тебе разрешаю…

— Спасибо.

Тиа нервно хихикнула. «Спасибо»! За такой пустяк! За Исполнение…

— Скажи… надо ждать вечера?

— Не обязательно. Мы можем сделать это сейчас. Но я должен предупредить тебя…

— О чем?

— Может получиться так, что мир, в котором ты проснешься, не понравится тебе.

Тиа замотала головой.

— Так бывает, — кивнул продавец желаний. — Именно поэтому я не избалован благодарностью… слишком часто люди не знают, чего хочет их душа. Запомни: если тебе не понравится воплощение твоего желания, можно будет вернуть все назад. Но — только в первый день. До того, как ты впервые заснешь в том мире.

— Не думаю, что захочу сюда снова, — Тиа попыталась засмеяться, но вместо смеха вырвался не то скрип, не то всхлип. — Может быть, я и не знаю, чего хочет моя душа, но вряд ли это окажется хуже, чем работа Защитницей в Ссыльном мире!

— И все-таки запомни, — попросил Черный Купец. — Ты сможешь все вернуть. Нужно только сказать об этом вслух.

— Хорошо, — Тиа пожала плечами. — Если мне захочется отказаться от своего желания, я должна сказать об этом до того, как засну. Запомнила.

— Никто не принимает всерьез, — Черный Купец вздохнул. — Наверное, я бы тоже не поверил. Но вряд ли, Тиа, ты знаешь себя до самого донышка.

Тиа вздрогнула. Ведьму не принято называть по имени!

— А… откуда ты узнал обо мне?

— Ниоткуда, — равнодушно ответил продавец желаний. — Я никогда не знаю, к кому приведет моя дорога. Просто прихожу туда, где готовы встретить меня.

— Тогда, — Тиа запнулась. Ее била дрожь. — Я… я не засну. Не смогу!

Вместо ответа Черный Купец подал ей руку.

Тиа вложила пальцы в открытую навстречу ладонь. Вздрогнула. Белое на черном… геральдические цвета Вика.

— Мы с тобой похожи, Тиа, — Вик заглянул ей в глаза и улыбнулся. — Давай я помогу тебе встать.

Тебе придется нести меня на руках, принц, подумала Тиа. Я не смогу встать. Еще чуть-чуть — и я просто замерзну, и занесет меня снегом… и это, наверное, будет к лучшему…

— Когда-нибудь я стану королем, — принц осторожно взял ее на руки и, пошатываясь, направился к биваку на холме. — И я хочу… я очень хочу, Тиа… ты станешь моей королевой?

Наверное, она уже замерзает… говорят же, что замерзающим людям снятся сны… хорошие сны.

Порыв ветра плюнул в лицо снегом.

— Разве ведьма — подходящая жена для короля? — прошептала Тиа.

— А разве нет? — Вик осторожно сдул с ее носа облепленную снегом прядь волос. — По-моему, лучшей жены я не найду. Даже и пытаться не собираюсь.

Почему, хотела спросить Тиа.

— Потому что я люблю тебя, — сказал принц Эрвиксен. — И знаю, что ты любишь меня.

Да, подумала Тиа. Это правда. Я люблю тебя. И ты не найдешь лучшей жены, чем я.

— Вот и я о том же, — улыбнулся Вик.

Снег падал крупными хлопьями… как лепестки роз, устилающие дорогу невесте принца, как белые цветы жасмина на ее фате.

На самом деле он не найдет меня никогда, подумала Тиа. На самом деле король заключил союз с князем Великих Островов, и одним из условий союза стала женитьба наследника короля на сестре князя. И Вик, наверное, смирился с волей короля… ведь иначе наследником могли объявить младшего брата, а старший… Вик был бы объявлен ослушником и изгнан. А то и казнен. Пусть лучше он будет чужим мужем, думала Тиа, пусть станет великим королем и вспоминает меня иногда… я стала бы ему лучшей женой в мире, во всех мирах, но пусть лучше он просто будет жить…

Тиа плакала во сне. Ей снились плывущие в воздухе лепестки белых роз и цветы жасмина на фате.

С улицы слышался плач. Тонкий и жалобный, каким плачут голодные щенки или не верящие в помощь дети. И писклявый голосок, полный непривычной паники:

— Госпожа Защитница! Посмотри! Посмотри, что это?!

Тиа с трудом оторвала голову от стола. Неужели ей приснилось? Черный Купец, исполнение желания… воспоминания, предупреждения, белое на черном… неужели ничего этого не было? Тиа встала. И медленно, свыкаясь заново с безнадежностью ссылки, пошла к двери.

Плач затих. И опустилась тишина. Странная. Неправильная.

Тиа открыла дверь и ахнула.

Шел снег. Крупные, как лепестки белых роз, хлопья осыпались с неба, кружили хороводы в морозном воздухе и опадали под ноги мягким, неторопливым пухом. На тростниковых крышах громоздились жасминовые сугробы. Толстенькие деревца, те самые, на соке которых варили малну, вместо сизых пушистых листьев щетинились иголочками инея. Исчезли за снеговой завесой далекие поля и рощицы, исчезла грязная речушка с переправой из трех плоских камней, а водяная мельница ниже по течению угадывалась смутным темным пятном. Тиа шагнула вперед, протянула руку. На ладонь доверчиво опустился снежный лепесток. За ним другой. На миг… на один только миг представила Тиа, как выходит к ней из снежной заверти Вик. И…

…тишину разорвал оглушительный треск. И еще. И снова. Лопались стволы деревьев. Зеленые льдистые осколки разлетались фейерверком и тонули в пушистом снегу.

— Что это? — чуть слышно пропищал кто-то.

Тиа присела, подняла упавший у ног зеленый осколок. Лизнула. И медленно сказала:

— Это сок замерз. Ведь здесь никогда не было морозов… он разрывает ствол, потому что лед…

За спиной треснуло. Тиа обернулась. Расходились льдистыми трещинами бревна стен.

У самой стены, свернувшись в комочек, сидела Луилла. Ее лицо сливалось со снегом, губы посинели, а мягкие волосы слиплись… или смерзлись? В глазах Луиллы плескался ужас.

Господи, что я наделала, подумала Тиа. Что я… разве я могла? Разве я хотела такого?!

— Нет, — Тиа замотала головой, — нет, нет… не надо… не надо! Не надо, я не хочу! Я не хочу такого, не надо… не надо всего этого… ВЕРНИ ВСЕ ОБРАТНО!!!

Она хотела поднять Луиллу, но почему-то не могла. Может, потому, что все силы ушли на крик? А потом…

Тиа так и не поняла, наяву ударили в лицо кровавые осколки — или в кошмаре. Единственное, что она запомнила точно — соленый вкус слез и чей-то хриплый шепот: «не надо… не надо… не надо, пожалуйста!»

— Госпожа Защитница, — пропел писклявый голосок из-за двери, — твоя трапеза.

Тиа с трудом оторвала голову от стола. Всё кончилось. В слюдяное окно привычно стучал мокрый, нудный, ненавистный дождь.