— Скажу сразу, Сергей Илларионович, наши геологи не пойдут на такую перестройку. Знаю их руководителя: голыми руками не возьмешь. В этом споре сошлись два гиганта — голова к голове. Чувствую, здесь не обойтись без крови.

— Слышал, слышал о Кудайбергенове! — вздохнул Крутасов. — Делегат съезда, лауреат, бессменный депутат, член обкома… Такого не тронь, получишь сдачи. Между тем Жаксыбеков, горняк из Актаса, если помните конференцию, не побоялся в тот раз пройтись по этому сановному человеку! Крепко прошелся! Значит, есть за что?

2

…Наскок старого горняка Жаксыбекова на руководителя геологического объединения произошел на недавней партийной конференции, где избирался Крутасов в секретари.

В числе ораторов, которые попросили слова, был директор Актасского горно-обогатительного комбината, Кали Нариманович Жаксыбеков. Актасцы хорошо работали, поэтому директору и выступить дали чуть не первому.

— Нас похвалили здесь… Значит, мне остается лишь покрасоваться на трибуне: вот, мол, какой я молодец… Тем более что действительно кое в чем преуспели, и народ в Актасе хороший. Знамя Совмина у нас, и кое-что другое, опять же в похвалу людям.

После небольшой паузы огрузневший в летах директор, в свое время выдвинутый на повышение из рудничных специалистов, свернул стопочку заготовленных впрок листков и демонстративно сунул их в карман.

— Но, товарищи! — продолжал он, смело глядя в зал и с каждой минутой обретая все большую уверенность. — Не поговорить ли нам о роли господина Случая в наших повседневных хлопотах? А ведь от этого господинчика так много зависит в нашей жизни. План-то мы тянем… Я не оговорился — тянем. И годовой, и пятилетний… А знали бы вы, как не просто сводить концы с концами! Выплавить металл не задача, на это умелых рук достанет. А из чего выплавить? Рудники ближние почти пусты, пласты скудеют, тают на глазах. Мы кричим: «Давай сырье!» А бедные горняки уже не кричат в ответ, не хватает голоса, разводят руками: в подземных кладовых добра на донышке, чем напитать печи, и сейчас толком не знаем, о завтрашнем дне вообще никто не думает. А не пора ли нам всем озаботиться всерьез?

Зал уже гудел, взволнованный. Если прежде партийцы области лишь кое-что слышали о перебоях с извлечением сырья, теперь они узнали эту тревожную новость от человека, которого не упрекнешь в некомпетентности и в желании повыставляться, блеснуть красным словцом, угодить кому-то подсказкой. Человек на трибуне исходил болью за судьбу многих рудников и заводов.

Председательствующий уже стучал карандашом по графину, призывая к порядку людей в зале, а может, напоминая оратору о времени.

Кали Жаксыбеков в ответ на пронзительный звон графина не очень элегантно поклонился с трибуны всему первому ряду президиума, где сидел генеральный директор геологического объединения Кудайбергенов. Последними словами его с трибуны были:

— Прошу вас, Ильяс Мурзаевич, сказать мне что-нибудь в утешение. А я, можете быть уверены, передам ваши слова рабочим комбината. Заодно хотел бы услышать, каким видится будущее наших шахт, заводов, поселков и больших промышленных городов, если заглянуть в это будущее глазами разведчика недр? Не думает ли товарищ Кудайбергенов через некоторое время смущенно развести руками, извиниться и уйти на пенсию… А что делать с людьми и промышленными объектами? После нас хоть потоп?

Ахмет Актаевич на том форуме коммунистов области присутствовал как делегат металлургов. Он внимательно выслушал резковатое и в чем-то отчаянное выступление директора преуспевающего Актасского комбината, горячо аплодировал ему. Беда Жаксыбекова была и его бедой. Плавильщики вечно упрекали добытчиков. В цехах не прекращались разговоры о том, что люди бегут с шахт, нет желающих, особенно среди молодежи, связываться с подземной профессией. Оттого, мол, слабо стало с выдачей руды на-гора. Однако причина куда страшнее: руда иссякала, вместо ценного минерала вот-вот пойдет порода!

Сидевшие рядом делегаты, похоже, сторонники Кудайбергенова, а может, и геологи по профессии, стали переглядываться, шептаться. Актаев уловил в том шепоте угрозу в адрес смелого директора комбината, бросившего камень в огород разведчиков недр.

— Не торопись торжествовать, металлург. Наш сокол не таких клевал! Споры эти давние. На миру так уж повелось: задел другого, жди отповеди!

Ильяс Мурзаевич не запросился на трибуну тотчас. Он выждал перерыва. Но не для того, чтобы посоветоваться со своими в кулуарах. Ходил по фойе конференц-зала мрачный, будто туча перед грозой. Никого не замечал. Он уже давно страдал подагрой и передвигал тучное тело при помощи деревянной, затейливо инкрустированной палицы. Сейчас с этой палицей в руке выглядел грозно. Иные шутили, что непременно «отходит» сучковатой клюкой бросившего ему вызов актасского горняка. Во всяком случае, не падет ниц перед ним, так просто не сдастся. Даже в тактическом смысле Кудайбергенов имел некоторое преимущество. Он выступал после и мог получше обдумать ответ на обвинение. Известного геолога республики считали опытным полемистом.

На трибуну Ильяс Мурзаевич вышел перед самым концом прений. Выступление начал не с ответа на критику, показывая тем самым некоторое пренебрежение к оппоненту. Подробно и обстоятельно, даже очень спокойно, повел рассказ о делах в руководимом им коллективе разведчиков. Доложил о том, что сделано за годы между двумя конференциями, не забыл упомянуть об оценке работы геологов в масштабе страны и области. Объединение занимает видное место среди родственных служб не только в республике. Сами по себе эти факты уже содержали намеки на субъективность критики в их адрес со стороны актасского горняка, не учитывающего действительные человеческие возможности. Не только человеческие, но и возможности самой земли в формировании своих недр.

В конце выступления Ильяс Мурзаевич вручил президиуму конференции трудовой рапорт разведчиков в отлично оформленной папке. Делегаты дружно аплодировали. Как же не приветствовать человека, который с упоением и гордостью докладывал о несомненных успехах десятитысячного коллектива!

Дальше, сделав паузу, выжидательно глядя на притихший зал, он продолжал:

— Не посчитайте меня человеком злопамятным, но я обязан ответить на некоторые замечания, сделанные нам уважаемым Кали Наримановичем. Мне понадобится не больше двух минут. — Получив разрешение на эти две минуты, сказал: — Вашу жесткую, неуважительную по отношению к геологам критику, товарищ Жаксыбеков, я готов понять. Но, товарищи делегаты, не пора ли знать: подземные сокровища — не пахотное поле, где можно усиленным поливом и с помощью химических удобрений вырастить приличный урожай зерна или овощей. В тепличных условиях даже зимой получают тонны свежих огурцов или помидоров по заказу: высадил семена, подогрел почву, и тут тебе отдача. Полезные ископаемые пока не создаются руками человека. Истина всем известная. А вы, товарищ Жаксыбеков, заведомо зная это, требуете искусственно заложить для вас новые месторождения, да еще поближе к дому, в окрестностях Актаса. Вы привыкли, чтобы блага жизни всегда были с вами. Находясь в городе, живя в квартире со всеми удобствами, берете руду миллионами тонн. Техника добычи отработана, кадры имеются. Знай рукой води над людьми да в телефон покрикивай. Будут премии, будут ордена!.. Однако, дорогой Кали Нариманович, золотые времена для Актаса кончились! Хотите или не хотите, придется вам признать очевидный факт: имеющиеся запасы руд вашего месторождения, которые берутся людьми больше двух веков, на исходе. Руды извлечено намного больше, чем предполагали. Не только у нас такая картина. Возьмите любую другую страну. Есть целые государства, где в земле уже ничего нет, кроме самой земли. А дальше будет еще хуже, потому что запасы не восполняются. Придется вам, товарищ Жаксыбеков, испытать свой талант добытчика в более отдаленных местах. Конечно, там нет дорог, жилья с удобствами и всего прочего, к чему привыкли. Трудно начинать работу с нуля, сложнее придется, чем сейчас, но никуда не денешься. Мне остается пожелать вам успехов!