Мои глаза медленно открываются и я сталкиваюсь взглядом с тремя парами глаз. Надо мной склонилась какая-то брюнетка, тот самый очкарик и физрук. Они продолжают настойчиво звать Диану, а я удивлённо уставилась на них.

- Ооо… - продолжительно выдохнули брюнетка. – Она очнулась. – кинулась ко мне в объятия, а я просто застыла. Что произошло? И кто она такая? Чего ей от меня надо?

- Оль, ты сейчас её задушишь. – прохрипел очкарик. – Кто за тебя потом домашку будет делать? – ухмыляется он и гладит меня по голове. Я потеряла нить событий.

- Что произошло? – задаю я вопрос, который так долго крутился у меня на языке, но не мог спокойно слететь с него. Мой голос дрожал, а на душе чертовски паршиво, будто я сделала что-то ужасное. На тумбочке стоят спирт, йод, зелёнка и бинт. На столике стоят шампанское и коньяк. Где я? Это наверняка не школа и не мой дом.

- Ты потеряла сознание на физ-ре. Мы так испугались за тебя. – брюнетка села рядом со мной на стул и взяла мою ладонь в свою. Как мило, однако. Она улыбалась. Я бы, наверно, радовалась, если бы не тот факт, что я совершенно не знаю эту личность. По сердцу ножом. Почему-то я боюсь за себя. Где я? Почему я здесь? По неизвестной причине по щеке стекает слеза и я сжимаю ладонь девушки так сильно, что пальцы её хрустят. Все с удивлением смотрят на меня, а я пытаюсь унять эту боль в голове и грусть на сердце.

- Ди, что такое? – шепотом спрашивает физрук. Какое странное обращение к своей ученице. Стоп! Почему он назвал меня «Ди»?

- Я не Ди! – выкрикиваю я и все смотрят на меня не с удивлением, а с настоящим шоком.

- Я принесу успокоительное. – предупреждает парней брюнетка и выбегает из комнаты.

Я обнимаю колени руками и закрываю глаза, из них всё ещё вытекают опаляющие слёзы. Что со мной? Почему я плачу? Почему мне так хреново? Сердце будто разрезает на куски ножом. К горлу подкатился ком и я ничего не могу сказать. Они принимают меня за другую девушку, за ту никудышную блондинку, которую наверняка все призирают и ненавидят. Я-то могу всё решить с помощью денег, но она-то… Глупая, наивная дурра. Почему она так бесит меня? Совсем худая, под глазами синяки, а кожа совсем белая без единой царапины и родинки. Волосы тоже практически абсолютно белые. Наверняка каждому встречному хамит и считает себя пупом земли. Дрянь..!

Брюнетка плеснула мне водой в лицо и я, наконец, пришла в себя, возвращаясь в нормальное русло. Колени всё так же дрожали, а зубы стучали. Во рту настоящая Сахара, голова раскалывается как орех, а от того, что я вцепилась ногтями в простынь, костяшки пальцев побелели. Мне больно, до жути больно. Я медленно поворачиваю голову и всматриваюсь недоумённым взглядом в окно. Дождь. Холодный дождь. Вспоминается детство, когда я могла убежать от всех проблем и искупаться в реке под холодным дождём.

«Убежать от проблем.» - повторяю я про себя и слышу еле различимый шепот очкарика. Он о чём-то говорит с физруком, а затем улыбается. Боже..! Какой у него тихий сиплый голос, а волосы торчат в разные стороны. И его взгляд. Он похож на очередного неудачника. Смотрит на меня с весёлым выражением лица.

- Успокоилась? – задаёт он мне вопрос. Я не отвечаю. Не хочу говорить. Он смотрит на меня абсолютно пустыми глазами. Вообще он похож на стеклянную куклу. Я осматриваю его тщательно, но смысла всё равно в этом не вижу. Я никогда не буду общаться с таким, как он.

- Видимо, да.

- Оля, молчи. – шипит физрук. Девушка ухмыляется, садится на край  кровати и вглядывается в окно, как делала я.

- Ой, простите, Александр Геннадьевич, я забыла Вас спросить. – в голосе брюнетки слышится сарказм. Она резко обнимает меня за шею и трёт кулаком у макушки. Помню, как мне так делал старший брат. Ностальгия.

- Дайте мне время. – шепчу я.

- Детишки, вышли. Моя дочь хочет побыть одна! – парень хватает Олю за руку и выводит из комнаты. Очкарик же спокойно вышел из комнаты, а брюнетка продолжала брыкаться в руках физрука, но в конечном счёте сдалась и позволила парню унести себя из комнаты.

Как  только все вышли, я принялась рассматривать комнату. Они вроде бы нормальные люди (?), но что-то в них меня отталкивает, особенно в этом очкарике. Это вроде не похищение, но мысль о том, что я тут делаю, так и крутится в моей рыжей голове. Все они принимают меня за Диану, зовут «Ди», а физрук вообще назвал своей дочкой. Всё-таки они сумасшедшие и похитили меня. Рядом со мной лежит книга, похожая на дневник. Брать чужие вещи, конечно, не хорошо, но я не могу усмирить своё любопытство и открываю его на первой странице.

31 декабря

Дорогой дневник,

уже совсем скоро он приедет. Сэм приедет. Я так по нему скучала. Наконец-то я признаюсь ему… Да, я сделаю это. Наверняка виды Лондона были очень красивыми. Жаль он не взял меня с собой. Хотя, взял бы он меня, если бы я его попросила? Сегодня я в очередной раз я поругалась с отцом. Когда я вошла в комнату Оля снова накинулась на меня с вопросами, где её серьги. КАК ЖЕ Я ЕЁ НЕНАВИЖУ! Сэм влюблён в неё и это просто убивает меня. В очередной раз в школе надо мной издевались. Я плакала… опять. Оля успокаивала меня и говорила, что я должна быть сильной. Но я не сильная (!), я знаю. 

Видно сразу, что человек уже психически больной и дальше там ничего интересного не будет, и я закрываю дневник. Я открываю дверь в первую, попавшуюся комнату и это оказывается ванная. Я прохожу внутрь и тут на моём лице (не совсем моём)  появляется такое выражение, что я чуть ли не падаю в обморок. Снова.

- Тише, Эрика, тише. – шепчу я и громко выдыхаю и вдыхаю. Когда я ходила к психиатру, это помогало мне и успокаивало. Сейчас же эта процедура совершенно не помогает. Я бью кулаками по стене и чувствую боль. Я ощущаю – это точно не сон.

Я выхожу из ванной, чтоб не видеть своего отражения. Сползаю спиной по стене, зарываюсь руками в свои «блондинистые» волосы и хлопаю себя по щекам, а на глазах невольно выступают непроизвольные слёзы. В голове крутится только одна мысль: «КАКОГО ЧЁРТА?» Хочется закричать убежать, спрятаться от всех и поплакать в подушку. Да, обычно я так и делала. Бежать от всех и вся. И ещё раз я убеждаюсь в том, что я паршивая эгоистка. Я жалею себя…

Я прохожу по коридору, стучу в дверь, никто не отвечает. Стучу настойчивее.

- По голове себе постучи! – кричит кто-то внутри и я отбрасываю дурацкую идею, стучаться перед тем, как войти. Я просто иду по коридору, а потом выхожу, кажется, на кухню. Мой «папа» сидел за столом, «сестра» что-то готовила, а очкарик уже куда-то собирался.

- Семён, ты можешь остаться у нас на ночь. – говорит физрук и, постукивая пальцами по столу, начинает что-то искать в карманах. – Мой бумажник, где ты? - мужчина обернулся и брюнетка смотрела него недобрым взглядом.

- Папочка, ты опять его посеял? – ухмыляясь, спрашивает его Оля, он виновато кивает. Она хоть что-то может сказать без этакого оскала? Кажется, что она готова разорвать этого мужика на куски. – Сэм, Ди, держите его! Я буду его бить! – брюнетка сжимает в левой руке сковородку, а в правой – нож. – Чем ты хочешь быть убит, папочка? – я заметила, что она произносит слово «папочка» с каким-то очередным сарказмом.