– Ну, сюда вы пешком не шли, а прилетели на вертолете, – не устали. Есть предложение: поработать в интересах второй роты, – и показал на местности направление действия подразделения.
Но на этот раз разведчикам не повезло: как они ни старались, но противника обнаружить не удалось. На протяжении всего светлого времени боестолкновений не было. Вероятнее всего, душманы за ночь ушли в горы. А возможно, под покровом темноты они просочились через боевые порядки подразделений и ушли в те районы, где войска отработали свои задачи. За это время было отмечено еще два тепловых удара, но у врача под рукой были медикаменты, он своевременно оказал помощь, и парни остались в строю. Ближе к вечеру комбату радировали из штаба полка: «Боевые действия в данном районе закончить, личный состав проверить, а утром батальону выйти в район бронегруппы и вернуться на базу». Позднее из штаба полка еще раз вышли на связь и напомнили, чтобы не забыли отправить домой афганских солдат. «А то забрали бы их с собой, что ли?» – буркнул комбат.
Утром, как только забрезжил рассвет, батальон потянулся в сторону Джелалабадской дороги. Впереди колонны маячила группа разведчиков. Обошли кишлак, состоящий из нескольких домов. На крышах домов было полно детворы, которая с интересом рассматривала солдат. Около этого кишлака и закончилось спокойное движение. Из ближайшего виноградника прогремело несколько одиночных выстрелов. Разведчики – сразу на землю и давай поливать свинцом виноградник. Комбат развернул роту Быстрова, которая тут же отрезала виноградник от сопок, чтобы «духи» не смогли выйти из него, а третья, Новожилова, развернулась в цепь и медленно пошла прочесывать виноградник. Где-то примерно в середине виноградника стали рваться гранаты от подствольников. Из-за кустарников трудно было определить точное место боя. Ротный, зная беспокойный характер комбата, сам по рации вышел на связь и взволнованным голосом стал докладывать о том, что произошло в винограднике. Его радист каким-то образом заметил огневую позицию «духов», – и очень своевременно. Ее с небольшого расстояния закидали гранатами из подствольных гранатометов. Одного душмана завалили прямо на огневой позиции, а двоих – когда те пытались убежать. Рота в цепи, с трофеями, вышла на другой край виноградника, на ходу стала перестраиваться в походный порядок и влилась в общую колонну батальона.
Ближе к полудню разведчики подошли к бронегруппе, а за ними подтянулся и батальон. После небольшого перекура Солуянов дал команду «По машинам!» и где-то к обеду батальон прибыл в полк. Как и принято после возвращения из боевых, каждое подразделение стало заниматься своим делом. Комбат тоже ушел к командиру полка, чтобы доложить о результатах проведенной операции, а доложить было о чем. Солдаты приступили к обслуживанию техники и вооружения, а взвод связи начал обслуживать технику связи. Ответственность за исправность техники связи в батальоне продолжал нести старший лейтенант Кухаренко. Это он на войне – начальник разведки, а от обязанностей начальника связи батальона его никто не освобождал. Все знают, что связь продолжает оставаться основным нервом армии, и особенно во время боя. Отсюда и повышенный интерес к технике связи.
Процесс приведения в порядок всего хозяйства закончился к вечеру. Заправка боевых машин и дополучение боеприпасов было выполнено как закон, в первую очередь. Когда ротные доложили комбату о проделанной работе, было уже темно, но ужин был по распорядку. Офицеры еще не предполагали, что завтра им предстоит спешно выполнять новую задачу, и сразу же после ужина разрешили людям отдыхать.
А утром, еще до подъема, в расположении батальона все по тревоге завертелось, закружилось, как в хороводе. Подразделения стали строиться, хотя и не знали, для какой цели эта поспешность. Оказалось, что на юге от Кабула обнаружен большой караван, и чтобы его не прозевать, армейцы позвонили в дивизию, комдив – в полк, а комполка по тревоге поднял батальон Солуянова. Вот отсюда и круговерть. Караван необходимо было задержать и проверить, нет ли там оружия и боеприпасов. Сделать это было нужно, пока он находится на отдыхе в сухом русле речки, – а он может сорваться с места, и тогда в сопках его не найдешь. Все понимали, что большие караваны всегда шли с вооруженной охраной. Подготовки к боевым действиям в такой ситуации никакой. Боевые задачи доводились бронегруппе наспех, в автопарке батальона, а личному составу – прямо по ходу движения на аэродром для посадки в вертолеты. В движении проверялась связь комбата и ротных. Замысел операции комполка успел довести только комбату. Ну а тот уже по дороге, как получалось, старался пересказать его ротным Чумичеву, Быстрову и Новожилову, а те – своим взводным. «К чему такая поспешность и неразбериха?» – думали офицеры и на чем свет стоит ругали свое руководство.
К стоянке вертолетов личный состав прибыл взмыленным, хотя до нее было не более полутора километров. Вертолеты к моменту прибытия десантников уже были подготовлены к вылету. Быстро провели посадку, и уже через несколько минут десяток вертолетов взял курс на юг Кабула. По замыслу операции, высадку личного состава планировалось осуществить в двух районах, как бы подковой обогнув расположение каравана с юга, чтобы не дать ему возможности уйти в южном направлении. Местность была довольно открытая. Это осложняло выполнение задачи. Вертолеты с личным составом немного упредили подход бронегруппы к району боевых действий, поэтому десантирование и выполнение боевой задачи начиналось без поддержки огня боевых машин. Как и предполагалось замыслом операции, высадку осуществили с двух сторон. Стремительными и короткими перебежками десантники охватили караван с южного направления. В стане каравана начались суета и беспорядочная стрельба в сторону десантников. При такой спешке никакой внезапности не получилось. Караван был большой, около полусотни вьючных животных. Соответственно и охрана была многочисленная. Огонь с их стороны становился все более организованным и плотным. Десантники залегли и открыли ответный огонь, а снайперы стали выборочно выбирать цели и в первую очередь уничтожать тех, кто пытался завьючить животных и уйти по сухому руслу речки на юг. Русло было глубокое и надежно укрывало караван от посторонних глаз. По нему караванщики и хотели увести свое большое хозяйство. Стрельбу по «духам» приходилось вести с 600–700 метров, на пределе прицельной дальности. В более трудном положении оказалась вторая рота: она десантировалась на гладкой, как стол, местности, и ее маневр был скован плотным огнем духов. Видя такое положение, комбат подозвал Кухаренко.
– Сергей, бери свой взвод и дуй на выручку роте. Постарайся с группой солдат вон по той лощинке обойти душманов, которые ведут огонь из-за укрытия по личному составу. Да и сами будьте осторожны при движении.
«До той лощины нужно еще добежать», – подумал Сергей. Пришлось двигаться короткими перебежками, а местами по-пластунски, потому что пули неистово свистели над головой. Иногда казалось, что все, конец молодой жизни, – но все же невзирая на риск разведчики продолжали совершать маневр почти на голой местности. Больше всего в этой ситуации досаждали (и не только досаждали, но и здорово пугали!) пули, выпущенные из винтовки «Бур». Они, попадая в землю рядом, издавали громкий звук ломающейся сухой палки. От этого звука хотелось сделаться тоньше блина и вжаться в каменистый грунт. Наши снайперы, – и не все, а те, кто был с опытом, – вступали с душманами в перестрелку, напоминающую дуэль: кто кого. У «духов» был прицел с диоптром, а у десантников на винтовке настоящий прицел: хотя и не цейссовский, но все же. Выстрел из винтовки опытный боец наблюдал невооруженным глазом: при стрельбе из нее дыма было больше. Однако во время боя было не до определения вида оружия. Бойцы как с одной, так и с другой стороны стремились упредить чужой выстрел. Это только в фильме «Три мушкетера» во время боя можно было на виду у наступающего противника вино распивать! В реальной боевой обстановке каждый дорожил своей шкурой. Это усвоили даже темные и безграмотные душманы, которым внушили, что после смерти они попадут на небеса и там у них будет жизнь «закачайся»! Бывало, с поля боя они давали такого деру, что за ними было не угнаться, разве что пуля догонит. Все же, несмотря на плотный огонь, группа смельчаков сумела преодолеть открытое пространство и обойти «духов» с фланга и залегла на выгодном рубеже. С него можно было расстреливать душманов на выбор: и того, кто был с винтовкой, и тех, кто стрелял из автоматов. Чувствуя, что наступает критическая ситуация, «духи» дрогнули, стали пятиться, а когда увидели боевые машины, и вовсе побежали. Вот здесь десантники роты Быстрова и отыгрались на них, открыв огонь по убегающим. Подоспевшая броня завершила разгром охраны каравана огнем из орудий боевых машин. Один наводчик ошибочно стрельнул в сторону третьей роты, но осколки разорвавшейся гранаты своих не зацепили.
