Однако злодей Карл помешал неторопливым сборам русско-саксонского воинства. 9 июля 1701 года шведское войско форсировало Двину на глазах изумленных союзников. Фельдмаршал Штейнау, вместо того, чтобы атаковать шведов на переправе, приказал своей армии готовиться к обороне. Мало того, он разделил свое войско, послав 16 тысяч русских солдат во главе с Репниным строить укрепления на Двине в 12 верстах от основных сил.
На левом берегу Двины Карл XII быстро построил полки и стремительно атаковал противника. Через два часа все было кончено. Союзники потеряли всю артиллерию, лагерь и две тысячи человек убитыми, большинство из которых было саксонцы, поскольку в битве участвовало только четыре тысячи русских.
Услышав гром артиллерийской канонады, Репнин быстро поднял войска и без потерь форсированным маршем повел их через Друю и Опочку к Пскову. Там 15 августа он соединился с войсками Шереметева.
Новая победа поставила перед шведским королем старую дилемму – с кем воевать дальше? Есть сведения, что Карл думал захватить Псков и двинуться вглубь России. Однако через несколько дней он отказался от этого плана. Псков был сильно укреплен, к тому же от Пскова до Москвы по прямой 600 верст, а дороги плохие, кругом болота. Плотность населения в России гораздо меньше, чем в Польше, что, естественно, создавало сложности со снабжением армии. Наконец, в России многие ненавидели Петра, но открыто перейти на сторону шведов рискнули бы лишь единицы, поскольку этому мешали патриотизм, православная вера и, чего греха таить, ксенофобия русского народа.
Совсем иная ситуация была в Польше. Там гораздо проще было решить основную проблему шведской армии – снабжение продовольствием. Плотность населения там высокая, народ богаче, чем в России. Да и Швеция рядом, нет проблем с перевозкой по Балтийскому морю подкреплений, вооружения и продовольствия. В Польше хватало магнатов, недовольных Августом, а война против своего короля в Польше уже лет 200 считалась не преступлением, а делом житейским. Нельзя сбросить со счетов и субъективный фактор. Девятнадцатилетний Карл люто ненавидел Августа П. В письме к французскому королю Карл выразился таким образом об Августе: «Поведение его так позорно и гнусно, что заслуживает мщения от Бога и презрения всех благомыслящих людей».
Наконец, Карл сделал свой выбор – шведская армия двинулась вглубь Курляндии.
Прежде, чем перейти к действиям русских войск в Ингрии и Эстляндии, скажем несколько слов о диверсии шведских кораблей в Белом море. В начале 1701 года в Швеции был сформирован отряд из семи кораблей для нападения на единственный русский порт Архангельск. В состав отряда вошли пять малых фрегатов и две яхты (по некоторым сведениям это были не яхты, а бомбардирские галиоты). Русская разведка в Швеции работала хорошо, и Петру стало известно о походе на Архангельск задолго до выхода шведских кораблей в море.
Петр приказал архангельскому воеводе князю Прозоровскому построить близ Белозерского устья, в 18 верстах ниже города, крепость на тысячу человек. Эта крепость, названная Новодвинской, представляла собой правильный четырехугольник со сторонами бастионного начертания, общей длиной по периметру 1511 метров. Но закончить крепость до подхода шведов не удалось. 25 июля 1701 года шведские суда, поднявшие в целях маскировки английские и голландские флаги, подошли к Архангельску. Корабли вели русские лоцманы, захваченные шведами. На следующий день шведские суда вошли в Северную Двину. Один из лоцманов, Иван Рябов, умышленно посадил шведский фрегат на мель как раз напротив Новодвинской крепости. При этом Рябов был ранен, но сумел прыгнуть за борт и доплыть до крепости. Кроме фрегата на мель села одна яхта. Из крепости по шведам был открыт артиллерийский огонь и отправлен отряд солдат на лодках для Захвата судов. Шведы испугались абордажа и, сняв людей с сидевших на мели фрегата и яхты, отправились восвояси.
Поврежденные суда русские сняли с мели и увели на ремонт в Архангельск. Подробных данных об этих трофеях до нас не дошло, но ясно, что они были невелики. Так, длина фрегата составляла 22 м, ширина 5,2 м, глубина ин-трюма 2,4 м. На обоих судах, было всего лишь по 13 пушек. Тем не менее, Петр был крайне доволен победой. Он писал азовскому губернатору Ф.М. Апраксину: «Зело чудесно..., нечаянное счастье... что отразили злобнейших шведов».
Карл XII обладал сильным флотом на Балтике, а главное, ему в 1701 году не с кем было драться, и он стоял без дела в шведских портах. Таким образом, шведы имели реальную возможность отправить его в экспедицию на Север и стереть с лица земли Архангельск, чтобы лишить Россию единственного морского порта. Но Карл XII был в это время слишком занят Польшей, ему было совсем не до какого-то Архангельска. Поход нескольких шведских судов в Белое море, скорей всего, явился каперской операцией частных лиц.
Одновременно с нападением на Архангельск какие-то шведы из Финляндии напали на Олонецкий уезд и несколько недель жгли деревни и разоряли соляные промыслы. Видимо, это тоже была самодеятельность местных властей, а то и частных лиц. В ответ местный поп Иван Окулов набрал до тысячи «охочих людей», двинулся с ними в Финляндию и основательно там «погулял». Позже он хвастался, что убил 400 «шведов». Это слово я беру в кавычки, чтобы читатель за отсутствием достоверных данных сам решал, было ли убито 400 солдат регулярной армии или же финских крестьян.
Чтобы не возвращаться больше к Белому морю, скажем, что в 1702 году Петр получил сведения о новом походе шведов на Архангельск. В этот раз царь сам прибыл в Архангельск с пятью батальонами пехоты и лично определил место для постройки новых батарей. Достройка Новодвинской крепости продолжалась до 1709 года, однако шведы там больше не появлялись.
От событий на севере вернемся к боевым действиям в Прибалтике. В январе 1701 года полковник Шлиппенбах перешел русскую границу с тремя ротами конницы и тремя ротами пехоты. В 15 верстах от Печерского монастыря шведы столкнулись с русскими. В бою шведы потеряли 60 человек убитыми, еще 15 человек русские взяли в плен. Шлиппенбах ушел назад. Этим надолго ограничились неприятельские действиям обеих сторон: русские не решались искать шведов далеко внутри их владений, а у Шлиппенбаха было очень мало войска для сколько-нибудь значительного предприятия.
Зато украинские казаки[46] погуляли вволю в Эстляндии. Только в первой половине 1701 года они увели на Украину свыше четырех тысяч пленных, в основном мирных жителей.
Лишь в сентябре 1701 года Шереметев, незадолго до этого пожалованный Петром в генерал-фельдмаршалы, вновь начал боевые действия в Прибалтике. Границу перешли три отряда общей численностью 20 тысяч человек. Самым большим отрядом, численностью 11 тысяч человек, Шереметев поручил командовать своему сыну Михаилу. Этот отряд успешно действовал у Ряпиной мызы, которую защищали 600 шведов. Генерал Шлиппенбах, оказавшийся в плену после Полтавы, так сказал об этом сражении: «из той команды только один поручик ко мне возвратился. Прочие все побиты от войск его царского величества или в полон взяты с потерею двух пушек».
Нападения двух других отрядов были отражены. Наибольшую известность получило нападение отряда Корсакова численностью 3717 человек на мызу Рыуге, которую обороняло 1200 шведских солдат. Корсаков был отбит с большими потерями, а шведы раздули инцидент до большого сражения. Так, в голландских газетах появилось сообщение, что на мызу Рыуге напали сто тысяч русских, которые де были разбиты шведами и потеряли шесть тысяч человек. Шведы праздновали победу, а Карл XII произвел Шлиппенбаха в генералы. Новоиспеченный генерал, поблагодарив Карла, написал: «мне приятнее было бы остаться при прежнем чине, только бы король прислал 7 или 8 тысяч войска».
Затем вновь до конца года в боевых действиях была пауза. А на Рождество Шереметев задумал произвести внезапное нападение на шведов, несмотря на сильный мороз и глубокий снег. Тринадцать тысяч русских при двадцати орудиях 23 декабря скрытно перешли границу. Шведские дозоры обнаружили неприятеля, но не смогли правильно определить его численность. Шлиппенбаху доложили о 3-5 тысячах человек русских войск.
