Мариса села в постели, наклеив на лицо улыбку.

В конце концов, у них впереди еще целая неделя.

– Нет.

Дамасо застегнул рубашку и принялся искать на тумбочке свои часы.

– Нет?

Что за черт, она повторяет за ним как попугай! Но Мариса совершенно не понимала, что происходит.

– Послушай, Мариса. Этой ночью все было великолепно. Ты была великолепна. Но я ничего тебе не обещал.

Негодование поднялось внутри девушки, почти пересилив страх.

– Не думаю, что встреча за завтраком относится к разряду обещаний!

Черт бы его побрал! Мариса наконец потянулась за покрывалом и обмотала его вокруг тела, чтобы стать чуть менее беззащитной.

– Ты понимаешь, о чем я.

В его тоне прорезалась нотка раздражения, и Мариса почувствовала удовлетворение. Ей таки удалось пробить эту ледяную маску.

– Нет, отнюдь не понимаю.

Она старалась говорить равнодушно, хотя в душе рвала и метала.

– Я не обещал тебе продолжения отношений.

– Я этого и не прошу.

– Да, ты не из таких. – Дамасо внезапно отвел глаза, сосредоточившись на своих часах. – Именно поэтому ночь прошла идеально.

– Не из таких? Что ты хочешь сказать? – Ей вдруг стало зябко, и кожа покрылась мурашками.

– Не из тех, кто считает, что одна ночь вместе означает будущую совместную жизнь.

Дамасо снова посмотрел ей в глаза, и девушку охватило пылкое желание. Даже когда он отвергал ее, воздух между ними искрился – ей ведь это не кажется? Однако выражение его лица говорило, что он намерен притворяться, будто этого не существует.

Она-то, наивная, размечталась, что их встреча – начало чего-то большого и прекрасного. Что наконец после сотни лягушек, которые ни в кого не превращались, она нашла настоящего принца – человека, который будет ценить ее саму по себе. Ей следовало бы уже понять, что такого человека не существует. Мариса ощутила, как пропасть внутри снова разверзается.

– Что это означает для тебя, Дамасо?

Его лицо стало озадаченным, словно ни одна женщина его раньше об этом не спрашивала. Однако он умный человек и прекрасно понимает, что она имеет в виду.

– Ты довольно ясно намекнул, чтобы я не ждала повторения этой ночи.

Даже сейчас она в глубине души надеялась, что это не так. Что на самом деле он хочет и дальше быть с ней, и не только ради секса. Мариса обнаружила, что от эмоций ее руки сжались в кулаки и ногти больно впиваются в ладони.

– Да. – Он сделал паузу. – Это никуда не приведет. Не стоит все еще больше усложнять.

Усложнять? Значит, вот как он это теперь называет. Мужчины обычно используют это слово, чтобы оправдать свое неблаговидное поведение.

– Просто ради интереса – зачем тебе была нужна эта ночь? Ты поспорил с остальными, что сможешь затащить меня в постель?

– Конечно нет! Что, ты думаешь, я за человек?

Мариса приподняла бровь, равнодушно созерцая его оскорбленную мину, хотя внутри ее пульсировала боль.

– Я не знаю, в том и дело.

Она поклялась, что больше никому не позволит себя унизить. Теперь она сожалела о бездумном порыве, бросившем ее в его объятия. Она думала, что наконец нашла мужчину без скрытых мотивов. Сколько еще раз ей придется наступить на эти грабли? Она с горечью произнесла:

– Тогда, должно быть, дело в том, что я принцесса? Никогда не приходилось спать с женщиной королевской крови?

Дамасо, казалось, был вне себя от ярости:

– Зачем ты так старательно меня оскорбляешь?

Как будто он не оскорблял ее, просто отшвыривая в сторону, как ненужную игрушку, не сказав ни «Доброе утро», ни «Спасибо», ни даже «Пока»!

Слезы встали комом в ее горле, но Мариса сглотнула, не давая им воли. Она не покажет Дамасо, как сильно он ее задел.

– Я просто хочу разобраться. – Она поднялась, плотнее обмотав вокруг себя покрывало. Теперь, по крайней мере, она не сидела у его ног словно одалиска.

– Это был великолепный секс, но не больше.

Ярость плескалась в его глазах, и Мариса снова ощутила исходившую от него мощную энергию.

– Это ты хотела услышать?

– Спасибо. – Она с издевкой наклонила голову.

И как она только могла наделять простое животное влечение таким значением!

Потому что ей было очень одиноко? Какая же она, в самом деле, жалкая. Возможно, в словах дядюшки есть толика правды.

– Мариса?

В голосе Дамасо теперь звучала тревога. Она подняла голову и увидела его озабоченное лицо. Он даже подошел ближе и протянул руку, явно намереваясь к ней прикоснуться.

Мариса напряглась. Она не позволит никому себя жалеть. Особенно этому человеку, который провел с ней идеальную ночь, а теперь бросает. Он, как и многие другие, решил, что она из тех, с кем можно так поступить.

Держась из последних сил, Мариса произнесла:

– Ну, раз уж мы с этим разобрались, ты можешь идти. – Она взглянула поверх его плеча на дверь ванной комнаты. – Я собираюсь принять душ. – О, если бы она только могла смыть с души эту боль и память о его прикосновениях так же легко, как его запах со своей кожи! – И не волнуйся, я не буду докучать тебе за завтраком.

– Меня на нем не будет. Я уезжаю.

То есть у них вообще не было шансов. Он с самого начала планировал уехать и не счел нужным даже сказать ей об этом. Если и не все остальное, то это, несомненно, показывало, как невысоко он ее ценит.

Мариса никогда еще не чувствовала себя такой растоптанной и униженной. Кроме того раза, когда Андреас признался, что заключил пари, что сможет переспать с ней.

Еще немного – и она расплачется. Мариса собрала волю в кулак и направилась в ванную. На пороге она остановилась и, схватившись за косяк, оглянулась через плечо:

– Интересно, кто из нас теперь должен добавить строчку в своем послужном списке?

С этими словами она подобрала длинный край покрывала – только годы практики в бальном зале позволили ей в нем не запутаться – и скрылась за дверью.

– Ваш визит – большая честь для нас, сэр, – произнес управляющий.

Дамасо прошел вслед за ним через холл, окинув одобрительным взглядом обширные пространства. Стены были декорированы местным камнем в сочетании со стеклом. Это выглядело суперсовременно и создавало атмосферу утонченной роскоши. Сквозь огромные окна открывался поразительный вид. Закатное солнце окрасило в нежно-золотистый цвет снежные вершины Анд. Оно позолотило даже покрытую льдом реку, которая змеилась внизу в ущелье.

– Ваш номер в той стороне. – Управляющий жестом показал Дамасо и его секретарю направление.

– Спасибо, я сориентируюсь, – ответил Дамасо, по-прежнему глядя в окно.

Он жестом отпустил обоих мужчин, а сам прошел в главную зону отдыха.

Им овладело чувство покоя и ощущение, что он находится на вершине мира, над всей его суетой. Весь прошедший месяц он работал как проклятый, его расписание было еще более перегружено, чем обычно. Однако он не получал привычного удовольствия от управления своей далеко раскинувшейся финансовой империей. Что-то исподволь точило его. Чувство неудовлетворенности, причину которого у него не было времени или желания искать.

Дамасо огляделся и направился в ту сторону, откуда слышались голоса. Там находился бар. Возможно, имеет смысл выпить чего-нибудь перед ужином. А посидеть за ноутбуком и подготовиться к завтрашним встречам он еще успеет.

Переступая порог, он чуть было не споткнулся, услышав знакомый смех. Такой заразительный, глубокий и звенящий. Этот смех словно бы проник внутрь его и кольцом сдавил легкие. Его сердцебиение сразу же участилось.

Мариса. Она здесь. Золотистые волосы разметались по плечам, ее улыбка – дразнящая приманка для толпы мужчин, как обычно собравшихся вокруг. Она близко наклонялась к каждому собеседнику, словно бы обращаясь только к нему одному, но о чем она говорила, Дамасо не расслышал – кровь стучала у него в ушах.

Глаза его не обманывали. Это действительно была принцесса Бенгарская. В блестящем черном платье, обтягивающем ее великолепную фигуру и достаточно коротком, чтобы открыть взору стройные ноги, при виде которых все мужчины в радиусе мили делали стойку.