От этих слов его член заинтересовано дёрнулся.

– Хорошо, – ответил Гадес, гордый тем, что голос не полностью был окутан похотью, – но дай мне минутку. Ты меня ошеломила.

Её дерзкая улыбка заставила его пожалеть, что он на это согласился, когда Гадес вскарабкался над её телом и опустился на колени около её головы. Он едва успел направить возбуждённый член вниз, как Кэт подняла голову и слизнула выступившую на кончике капельку смазки. Гадес зашипел от этого контакта, и зашипел громче, когда она повторила.

А затем этот сумасшедший маленький ангел вобрала его член от головки до основания и принялась сосать так, словно рождена для этого. Гадес издал звук – что-то между криком и рыком, – когда Кэт скользнула обратно и обвела языком головку. Чёрт возьми, она не была котёнком, лакающим молоко. Она была тигром, который жаждал отведать человека и…

Гадес подался назад и так крепко пережал член, что едва сердце не остановилось от напряжения. Жаркий оргазм пульсировал в яйцах и в члене, но ни в коем случае он не кончит в горло Кэт. Ему нужно быть с ней кожа к коже, тело к телу.

По крайней мере, при первом оргазме.

– Не хорошо, – хмуро произнёс он, но Кэт посмотрела на него широко распахнутыми глазами лани, на которые он бы купился, если бы не понял, что она на самом деле хищник.

– А мне казалось, я была хороша. – Она захлопала ресницами, всё ещё играя саму невинность, от чего член Гадеса начал пульсировать сильнее.

Пришло время преподать ей урок.

Быстрым движением, он перевернул её на живот и снова устроился между её ног, приподнял её бёдра и скользнул языком в истекающее соками лоно. Кэт вскрикнула от неожиданности и наслаждения, когда Гадес лизнул её, в этот раз даже не пытаясь быть нежным. Он рычал, покусывал её, потираясь членом о матрас.

Затем, когда её вскрики и стоны дали понять, что Кэт на грани оргазма, он снова её перевернул. Она раскинула ноги, открывая великолепную розовую плоть. Гадес хотел ещё облизывать её, но прелюдия охватила его огнём и потирающийся о кровать член горел пламенем.

Настало время сгореть.

Гадес устроился между её бёдрами и толкнулся вперёд. Кэт выгнулась, предоставляя ему ещё больше доступа, и его головка скользнула в её тепло.

– Узко, – простонал он. – Чёрт возьми, какая ты узкая. – Он смотрел в её глаза, толкнувшись внутрь ещё немного. Как у большинства ангелов, у неё не было барьера девственности, как такового, но проникновение всё равно могло быть болезненным. – Больно?

– Нет, – выдохнула Кэт. – Просто чувствую… что всё правильно.

Она не могла сказать ничего лучше. Откинув голову, Гадес толкнулся глубже. Когда Кэт вскрикнула, он запаниковал, но на её лице не было выражения боли. Было блаженство. Она была готова, хотела его, а он был таким чёртовым счастливчиком.

Он почти полностью вышел из неё и скользнул обратно, не отрывая от Кэт взгляда, оценивая её реакцию на случай, если он причинит ей боль или напугает, но выражение её лица оставалось свободным от страха или дискомфорта.

– Больше, – попросила она. – Не отступай. Я хочу его всего.

Это была та же сила характера, что она продемонстрировала в Чистилище. Она хотела получить всё любой ценой, и в этот раз Гадес собирался ей это предоставить.

Опустившись на локти, он поцеловал Кэт, начав двигаться, его толчки становились быстрее и жёстче, позвоночник начало покалывать от приближающегося оргазма. Кэт вцепилась в него, влажные шлепки их тел становились яростнее. Она обхватила Гадеса ногами за талию с силой, которую, как он представлял, имела во всём теле.

Она встречала его толчок за толчком – и бёдер, и языка. Гадес слышал, как кровать стучит об стену и скользит по полу с яростью их соединения, и, чёрт, он был близок, так близок, что когда Кэт кончила, всё, что он мог сделать – это последовать за ней.

Её лоно обхватило его член, выжимая оргазм, граничивший с агонией. Сладкой, сладкой агонией. Гадес не мог думать, не мог видеть, когда кончил один раз, затем второй, сотрясаемый всем телом от спазмов освобождения. Он наполнил Кэт, но и она наполнила его – эмоцией, которую он не испытывал никогда.

И когда он рухнул на неё, его тело было покрыто потом, лёгкие боролись за глоток воздуха, Гадес задумался, а стоит ли рассказать ей, что он чувствует. Поверит ли она, что он способен на любовь?

Он так не считал, но как ещё объяснить его неспособность перестать думать о Кэт? Как ещё объяснить его готовность не повиноваться Азаготу? Будет ли справедливо признаться, что он сильно в неё влюблён?

В конце концов, они знали друг друга совсем короткий период времени. А что хуже, Азагот мог его убить.

И затем, будто даже думать об этом мужчине было проклятием, дверь резко распахнулась. В комнату ворвался Мрачный Жнец, белки его глаз превратились в чёрные как смоль водовороты. Огромные, кожаные крылья касались потолка, но ужасом Гадеса наполнили чёрные рога, выходящие из лба и завитком поднимающиеся вверх. У Азагота появлялись рога, когда он был в бешенстве.

Да, Гадес – труп. И на этот раз у него было ощущение, что приставка "по большей части" тут будет неприменима.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 19

Это был просто какой-то ночной кошмар.

Когда Азагот вошёл в маленькую комнату, Кэт охватил ужас. Она увидела его рога. Как-то Лиллиана сказала, что появление рогов – крайняя степень бешенства.

А это плохо, если принять во внимание то, что большинство убийств он совершил в идеальном спокойствии, то Кэт даже не пыталась представить, что он делал в настоящем гневе.

Кэт и Гадес соскочили с постели, и пока Кэт судорожно боролась с халатом, Гадес хладнокровно натянул штаны. Азагот, соблюдая приличия, не смотрел на Кэт, зато прожигал дыры в Гадесе.

А тот не выказывал совсем никаких эмоций, хотя и сохранял положение между Кэт и Азаготом. Было мило с его стороны её защищать, но у Кэт сложилось впечатление, что Гадес находится в большей опасности.

– Азагот. – Гадес поднял руки в умиротворяющем жесте, но Мрачный Жнец продолжил приближаться к нему медленной походкой хищника. – Это не то…

– Что я подумал? – Слова Азагота, прозвучавшие будто бы из дыма, были вызовом, который, Кэт надеялась, Гадес не примет.

– Нет, – ответил Гадес, стоя на своём и выглядя совершенно невозмутимым. – Это именно то, о чём ты подумал. Но вины Кэт в произошедшем нет. Я к ней пришёл.

Завязав халат, Кэт встала рядом с Гадесом.

– Азагот, пожалуйста, – умоляла она, готовая, если потребуется, опуститься на колени, – не наказывай его. Он спас мне жизнь.

Азагот остановился в нескольких футах от парочки, сжал и разжал кулаки. Когти, показавшиеся на пальцах, вспороли кожу и струйками побежала кровь.

– И ты настолько благодарна, что спишь с ним?

– Конечно же, нет. Это началось ещё до того, как Гадес меня спас. – Когда Гадес застонал, а Азагот зарычал, Кэт моментально осознала свою ошибку и быстро добавила: – Это всё моя вина. Он твердил, что не может, а я продолжила его… соблазнять.

– Ты ожидаешь, что я в это поверю?

– Это правда, – произнесла Кэт, – поэтому, да.

Азагот повернулся к Гадесу и, Кэт показалось или его рога стали меньше?

– А что ты скажешь?

– Она говорит правду. Но…

– Но что?

– Но я мог бы не поддаваться. А выбрал иной вариант. – Гадес взял Кэт за руку. – Я хочу её.

– Понятно. – Азагот потёр рукой лицо, оставив кровавые кровоподтёки, как следы войны. – Лиллиана сделала меня мягкосердечным, – пробормотал он, опустил руку и внимательно по очереди посмотрел на парочку, затем вперил взгляд в Гадеса. – Будешь бороться за неё?

Гадес зарычал.

– Ради неё я буду драться с самим Ревенантом.

Азагот приподнял верхнюю губу, обнажая огромные клыки.

– А со мной?

– Если придётся, то да, но предпочёл бы это не делать.