Пока конь пил, Джаг внимательно осмотрелся. Это место ему понравилось, к тому же, казалось маловероятным, чтобы кто-то мог устроить здесь засаду, надеясь подстеречь случайных путников. Конечно, пришлось проделать длинный и трудный путь, но ведь дорога была безопасной, а для Джага время не играло большой роли. Если уж ты решил идти куда глаза глядят, то два лишних часа для тебя ничего не должны значить. Лучше потерять пару часов, если это снижает риск нарваться на неприятности. Конечно, будь Джаг один, он ни за что не пошел бы в обход, но теперь он отвечал за ребенка, хотя Энджел, похоже, вообще не испытывал к нему никаких чувств.

Солнце было уже высоко, и Джаг решил немного подкрепиться и накормить Энджела. Джаг нарезал сушеное мясо белки, смешал его с пригоршней орехов и начал кормить мальчика, пользуясь лезвием ножа, словно ложкой. Вскоре Джаг заметил, что Энджел нервничает: он непрерывно вертел головой. Это быстро надоело Джагу:

– Давай, давай! Сейчас ты разрежешь себе рот от уха до уха. Вот тогда ты, может быть, заговоришь, потому что у слов будет больше места и им будет легче вырваться из тебя. Правда, может, ты считаешь меня недостойным собеседником?

Ребенок, по традиции, молчал, и Джаг, который уже привык к такому поведению мальчика, быстро вымыл посуду. Сам он не очень-то сильно хотел есть, да и поведение Энджела перебило ему аппетит.

Они поехали дальше, перебрались через яркую долину, где росли пурпурная гречавка, лютики, низкорослый львинохвостый мак, лавровые деревья, анафалисы и сольданеллы.

Постепенно долина стала совсем ровной, и каменистая почва сменилась потрескавшейся красной землей, на которой ничего не росло. Это место было похоже на настоящую пустыню, и у Джага возникло ощущение, будто он попал в пекло.

Постепенно начался спуск, и твердая земля сменилась песком. Становилось все жарче, и над почвой, изменяя контуры предметов, появилось и задрожало марево.

Впервые, как они уехали из Палисады, солнце жгло так сильно, что Джаг даже пожалел, что у него нет шляпы. Его густые и довольно длинные волосы укрывали голову и затылок, но он вполне мог и перегреться, и, к тому же, теперь с ним был Энджел.

Взглянув на ребенка, висящего у него на груди, Джаг увидел, что тот очень возбужден и начинает сильно нервничать. Мальчик непрерывно крутил головой из стороны в сторону, словно пытаясь понять или осмотреть что-то, хотя у него и не было глаз. Кожа Энджела посинела, стала тусклой, мертвенно-бледной и покрылась мелкими прыщами.

Джаг уже начал беспокоиться, обнаружив эти новые отклонения от нормы в поведении мальчика, но окружающая их местность быстро отвлекла его внимание от ребенка.

Сейчас конь и два всадника оказались на огромном плато, опоясанном обрывистыми скалистыми горами.

По всему плато были вертикально расставлены странные продолговатые камни, покрытые голубоватым мхом.

Джаг ни разу в жизни не видел ничего подобного. Да и старина Патч, который немало попутешествовал по белу свету, никогда на рассказывал ни о чем похожем.

Зачарованный необычным зрелищем, Джаг спешился, подвесил Энджела к луке седла и подошел к странным камням.

Он обошел вокруг одного из гигантских монолитов, отошел подальше, чтобы окинуть взглядом как можно больше камней, и задал себе вопрос, зачем их здесь расставили?

Первое впечатление оказалось верным: эти огромные каменные зубы появились тут не сами по себе. Джаг покопал под ними песок и убедился, что у них нет никакой опоры. Было похоже, что камни заранее кто-то обтесал и вертикально расставил по какой-то схеме, образовав геометрический узор, хотя Джаг никак не мог понять, что за узор получился.

Он поднес руку к голубоватому мху, росшему на монолитах, и мгновенно одернул ее, словно обжегся.

Мох был живой!

От легкого касания мох сжался, как это делают моллюски, а на камне осталась тонкая пленка мелкой сиреневой пыли.

Джаг из любопытства набрал немного этого вещества в ладонь. За исключением цвета, оно очень напоминало дакару.

Он опять повторил свое движение. Всякий раз, как он прикасался ко мху, тот сокращался, словно движущиеся рожки слизняков, оставляя на камне несколько граммов сиреневого песка.

Джаг недовольно нахмурился: прямо на его глазах происходили совершенно необъяснимые вещи. Он переходил от камня к камню, повторяя свои действия, и каждый раз получал тот же результат.

В конце концов, Джагу это надоело и он уже решил было оставить бессмысленное и бесполезное занятие, но вдруг услышал знакомый звук, от которого замер на месте. Это был звук трещотки, и Джаг тут же заозирался, пытаясь взглядом отыскать змею. Однако звук изменился, превратившись в резкий, почти непереносимый свист.

Чтобы не оглохнуть, Джаг поспешно зажал уши руками, как вдруг понял, что оглушительный этот звук издает Энджел.

Ребенок откинул голову назад, широко раскрыл рот и, неподвижно застыв в сетке, издавал этот жуткий непереносимый свист.

В три прыжка Джаг оказался рядом с мальчиком.

– Остановись! – закричал он. – Хватит! Что с тобой? Ты хочешь меня оглушить?

Ребенок прекратил свистеть, но его голова по-прежнему осталась откинутой назад.

– Да что же с тобой? Тебе плохо? У тебя что-то болит?

Мальчик молчал, и Джаг, потеряв терпение, схватил его за плечи и начал трясти.

– Я знаю, что ты умеешь разговаривать, так как сам слышал это! Объясни, в чем дело! Скажи хоть что-нибудь!

Внезапно ему стало стыдно за себя: уродливая голова ребенка раскачивалась из стороны в сторону на тоненькой шейке. А ведь именно Джаг теперь отвечал за жизнь Энджела! Должно быть, всему виной жаркое солнце и странная загадочная атмосфера, пронизывающая это плато.

– Поедем дальше! – резко сказал он.

– Они уезжают, – вдруг произнес неизвестно откуда раздавшийся голос, прекрасно передавая интонацию Джага.

Джаг вздрогнул, словно его ударило током, выхватил кинжал и широко расставил ноги. Он мгновенно приготовился к схватке. Его опыт наглядно доказывал: если хочешь выжить, будь готов защитить себя. Это была единственная возможность хоть как-то продлить свою жизнь в этом новом диком измерении.

На этот раз опасности в непосредственной близости не было: лишь далеко справа, на самом гребне кручи Джаг разглядел двух странных существ.

Наклонившись вперед, они замерли под углом 45 градусов к земле, опираясь на скалы длинными, покрытыми густой шерстью руками с огромными мускулами. На Джага они смотрели довольно мирно.

Потом, продолжая опираться на руки и почти не отрывая ног от земли, эти два существа стали медленно спускаться. Прищурившись, Джаг внимательно разглядывал их.

Сразу бросался в глаза контраст между их лицами розового цвета, без малейших признаков растительности, и телом, покрытым густой длинной рыжей шерстью.

Внезапно на Джага нахлынули воспоминания: в детстве ему приходилось проезжать по великолепным густым зеленым лесам. Там по ветвям деревьев прыгали, оглашая воздух криками, маленькие обезьянки. Если не принимать во внимание огромные размеры двух странных существ, то они, как две капли воды, походили на обезьян!

Правда, на этом изолированном плато не было почти никакой растительности, и эти два существа совсем не кричали. Но Джагу почему-то показалось, что между собой они разговаривают.

Он пытался понять, откуда здесь взялись эти пришельцы. На плато можно было попасть лишь двумя путями: спустившись с гор (по этой дороге Джаг и сам сюда пришел), и – через долину, которую все еще скрывали облака тумана. Однако Джаг был готов поспорить, что эти загадочные существа пробрались сюда по какому-то третьему, только им известному пути. В обоих других вариантах Джаг давно заметил бы пришельцев, так как их рыжая шерсть издали бросалась в глаза. Неужели же они преодолели головокружительные обрывистые склоны?!.

Приученный к осторожности и всяческим неожиданностям, Джаг, не спуская глаз с пришельцев, поудобнее перехватил рукоятку кинжала.