Центральный комитет через несколько специально для этого делегированных членов находится в союзе с крайней революционной партией французов, англичан и венгров.

Из французских революционеров к нам присоединилась действительно пролетарская партия, вождем которой является Бланки. Делегаты тайных бланкистских обществ находятся в постоянной и официальной связи с делегатами Союза, которым они поручили важные подготовительные работы в интересах предстоящей в ближайшее время французской революции.

Вожди революционной чартистской партии также находятся в постоянной тесной связи с делегатами Центрального комитета. Ее печатные органы предоставлены к нашим услугам. Разрыв между этой революционной самостоятельной рабочей партией и фракцией, руководимой О'Коннором, которая более склонна к примирению с буржуазией, был значительно ускорен делегатами Союза.

Точно так же Центральный комитет связан с наиболее прогрессивной партией венгерской эмиграции. Эта партия важна том, что в нее входят многие выдающиеся военные, которые во время революции оказались бы в распоряжении Союза.

Центральный комитет предлагает руководящим округам возможно скорее распространить настоящее обращение между своими членами и немедленно представить ему отчеты. Он призывает всех членов Союза к самой усиленной деятельности именно теперь, когда отношения так напряжены, что взрыв новой революции не заставит себя долго ждать.

Размножено в виде листовки летом 1850 г.

Опубликовано Ф. Энгельсом в приложениях к книге: К. Marx. «Enthullungen uber den Kommunisten-prozess zu Koln». Hottingen — Zurich, 1885 г.

Печатается по тексту книги

Перевод с немецкого

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС

ПРУССКИЕ ЭМИГРАНТЫ

РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «SUN»^[193]

Милостивый государь!

За последнее время мы, нижеподписавшиеся, проживающие в Лондоне немецкие политические эмигранты, имели случай убедиться в удивительном внимании к нам со стороны не только прусского посольства, но также и британского правительства. Мы не стали бы придавать этому особого значения, так как нам трудно представить себе, каким образом мы могли бы нарушить то, что закон об иностранцах^[194] именует «сохранением мира и спокойствия в этом королевстве»; но с недавнего времени нам так часто приходилось читать в газетах, что прусским посланником получены указания настаивать на изгнании из Англии наиболее опасных эмигрантов, и за истекшую неделю мы подвергались столь неослабному наблюдению со стороны английских полицейских агентов, что пришли к выводу о необходимости предать это дело гласности.

Нет никакого сомнения, что прусское правительство добивается применения против нас закона об иностранцах. Но почему? Потому, что мы вмешиваемся в английскую политику? Доказать, что мы это делаем, было бы невозможно. Так почему же? Потому, что прусскому правительству необходимо создать впечатление, будто выстрел в короля, произведенный в Берлине, является результатом разветвленного заговора, центр которого якобы нужно искать в Лондоне.

Обратимся теперь к обстоятельствам самого дела. Может ли прусское правительство отрицать, что Зефелоге, который совершил покушение, — не говоря уже о том, что он заведомо является сумасшедшим, — состоит членом ультрароялистского общества, «Союза верных»? Может ли оно отрицать, что он занесен в списки этого общества под № 133, секция № 2 в Берлине? Может ли оно отрицать, что недавно он получил от этого общества денежную помощь? Может ли оно отрицать, что документы Зефелоге хранились в доме некоего майора Куновского, ультрароялиста, служащего в королевском военном министерстве?

Перед лицом подобных фактов поистине смешно настаивать на том, что революционная партия имеет что-либо общее с этим покушением. Революционная партия не заинтересована в быстром вступлении на престол принца Прусского, а ультрароялисты заинтересованы в этом. Тем не менее, прусское правительство добивается того, чтобы за покушение расплачивалась радикальная оппозиция, доказательством чего служит новый закон, направленный против свободы печати, и деятельность прусского посольства в Лондоне.

В то же время мы можем заявить, что недели за две до покушения к нам явились лица, состоящие, по нашему убеждению, прусскими агентами, и пытались опутать нас, втянув в заговоры, имевшие целью цареубийство. Конечно, мы не поддались на этот обман.

Если британское правительство пожелает получить о нас какие-либо сведения, мы всегда готовы их дать. Но мы не понимаем, что надеется оно разузнать, выслеживая нас через своих шпионов.

Священный союз, возрождаемый ныне под эгидой России, был бы весьма удовлетворен, если бы ему удалось заставить Англию — эту единственную помеху на его пути — вести реакционную внутреннюю политику. Но как быть с антирусскими настроениями в Англии, с дипломатическими нотами и парламентскими заявлениями ее правительства, если они будут сопровождаться применением закона об иностранцах, вызванным исключительно местью Священного союза, неотъемлемую часть которого составляет Пруссия?

Мы надеемся, что правительствам Священного союза не удастся в такой мере обмануть британское правительство, чтобы это побудило министерство внутренних дел к принятию мер, которые серьезно повредили бы давнишней репутации Англии, как самого надежного убежища для эмигрантов всех партий и всех стран.

Мы остаемся, милостивый государь, вашими покорнейшими слугами.

Карл Маркс, Фр. Энгельс — Редакторы «Neue Rheinische Zeitung» из Кельна

Авг. Виллих, — полковник повстанческой армии в Бадене

64, Дин-стрит, Сохо-сквер 14 июня 1850 г.

Напечатано в газетах «Sun», 15 июня 1850 г., и «The Northern Star»№ 660, 15 июня 1850 г.

Печатается по тексту газеты «Sun», сверенному с текстом газеты «The Northern Star»

Перевод с английского

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС

СОПРОВОДИТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО К СТАТЬЕ «ПРУССКИЕ ШПИОНЫ В ЛОНДОНЕ»

РЕДАКТОРУ «SPECTATOR»^[195] (Лично)

Милостивый государь!

Мы берем на себя смелость просить Вас поместить прилагаемое в ближайшем номере Вашей газеты^{30}. Мы имеем все основания думать, что правительство намерено применить закон об иностранцах и добиться его возобновления парламентом. Нам, повидимому, суждено оказаться его первыми жертвами. Мы полагаем, что в интересах сохранения чести английской нации необходимо воспрепятствовать осуществлению подобного плана; мы считаем также, что самое лучшее, что мы можем сделать в ответ на шаги британского правительства, — это открыто обратиться к общественному мнению. Поэтому мы надеемся, что Вы не откажетесь дать нашему письму ту огласку, которую ему несомненно может доставить Ваша широко распространенная газета.

В случае, если Вы пожелаете получить дальнейшие сведения, мы будем рады доставить их Вам; не откажите только в любезности указать, когда и где мы сможем с Вами встретиться.

С совершенным почтением.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 14 июня 1850 г.

Впервые опубликовано Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в 1934 г. на русском языке

Печатается по рукописи

Перевод с английского

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС

ПРУССКИЕ ШПИОНЫ В ЛОНДОНЕ

64, Дин-стрит, Сохо-сквер, 14 июня 1850 г.

Милостивый государь!

За последнее время мы, нижеподписавшиеся, проживающие в Англии немецкие эмигранты, имели случай убедиться в удивительном внимании к нам со стороны английского правительства. Мы уже привыкли встречать время от времени того или иного незаметного служащего прусского посольства, «официально не зарегистрированного в этой должности», мы привыкли к яростным тирадам и отчаянным предложениям таких agents provocateurs {провокаторов. Ред.} и знаем, как обращаться с ними. Внимание к нам со стороны прусского посольства нас не удивляет — мы гордимся тем, что заслужили его; но нас удивляет то сердечное согласие, которое, повидимому, установилось в отношении нас между прусскими шпионами и английскими осведомителями.