Прокопенко невольно вздрогнул, вспоминая ничего не выражающий взгляд Рентгена, словно пронизывающий его насквозь. Этот если вцепился, то уже не отстанет, питбуль по сравнению с ним просто новорождённый щенок. У Меркулова нет шансов, что бы он там себе ни думал. И Прокопенко не собирался рисковать своим благосостоянием и, тем более, свободой, лишь потому, что резиденту захотелось померяться силами с контрразведчиком. Эти двое стоили друг друга, но он вовсе не желал выяснять, кто из них круче. Рентген не отстанет от Меркулова, так что пусть вместо него пришлют другого, пока ещё не поздно. Новичок будет вынужден прислушиваться к Прокопенко хотя бы в первое время, пока не освоится в местной грязи и его снизившаяся в глазах заокеанских хозяев ценность вновь возрастёт. И станет даже выше, чем прежде, уж он-то об этом позаботится. Так что его план одновременно прост и сложен: нужно вынудить Меркулова передать свои дела кому-нибудь другому. Но сперва пусть избавится от Салмацкого. «Кстати, что с ним всё-таки стало? Хантер уже должен знать, пора возвращаться в офис». Прокопенко отвернулся от витрины, посетовал охраннику на повальную дороговизну, всюду душащую честных людей, и направился к выходу.

Однако сразу переговорить с Хантером чиновнику не удалось. Едва он зашёл в приёмную своего кабинета, как его тут же встретила профессор Николаева.

– Максим Анатольевич! – Она хмуро посмотрела на его секретаршу, при виде входящего Прокопенко встающую из-за стола с целым ворохом бумаг и служебной корреспонденции. – Я прошу вас уделить мне несколько минут немедленно! Я уже привыкла к тому, что каждый день в РАО есть сплошной несчастный случай, но сегодняшние события стали из ряда вон выходящими! Даже по местным меркам!

– Разумеется, Людмила Петровна! – Чиновник со всей серьёзностью кивнул. – Проходите! Вы же знаете, для представителей передовой российской науки у меня всегда найдётся время! – Он строго взглянул на секретаршу: – Меня ни для кого нет ещё десять минут. Я не вернулся с обеда.

– Да, Максим Анатольевич, – ответила та, возвращаясь за свой стол. – Полчаса назад звонил дежурный по Службе Собственной Безопасности. Просил передать вам, чтобы вы связались с Рентгеном, как появитесь.

– Они сказали, что именно им нужно? – Прокопенко постарался ничем не выдать мгновенно охватившего его страха. – Какие-то проблемы с материально-техническим обеспечением?

– Не знаю, – секретарша неопределённо пожала плечами, – он ничего не сообщил. Просто оставил вызов и всё.

– Хорошо, я вас услышал, – кивнул чиновник, открывая дверь кабинета. – Людмила Петровна, прошу вас!

Он пропустил вперёд учёную и, недовольно скривившись ей в спину, затворил за собой дверь. Что за каша у неё вместо мозгов, если она до сих пор здесь? Давно уже стоило всё понять, собрать вещички и тихо, спокойно вернуться домой, не отвлекая серьёзных людей своею мышиною вознёй. Особенно сейчас, когда у него полно в сто раз более важных забот и голова занята массой действительно серьёзных мыслей. Прокопенко предложил ученой присесть и направился к своему креслу.

– Итак, в чём проблема? – спросил он, запуская компьютер. – Ремонтная бригада, ликвидирующая последствия прорыва в системе водоснабжения, работает слишком медленно? Обговорённые нами сроки срываются?

– Ремонтники работали очень хорошо, – покачала головой Николаева, – они полностью восстановили лабораторию. Но час назад пришли люди из Службы Собственной Безопасности и прекратили все наши работы. Опечатали склад со всем оборудованием, как они сказали, «до выяснения некоторых обстоятельств». Доцент Степанов в настоящий момент находится на допросе у некоего Рентгена, меня же настоятельно просили явиться к нему в кабинет через час. Я бы хотела узнать, что всё это значит? Нам не дали никаких объяснений! Возможно, вы сможете внести в происходящее немного ясности? И, возможно, это как-то связано с теми системами слежения, что установили в предназначенной для нас лаборатории ваши строители?

– Системы слежения? – нахмурился Прокопенко. – В вашей лаборатории?! Боюсь, я не вполне понимаю, о чём идёт речь, Людмила Петровна…

– Она идёт о полутора десятках скрытых микрофонов и видеокамер, которые вмуровала в стены выделенного для нас помещения самая первая строительная бригада! – прервала его профессор. – Нас что, в чём-то подозревают? Если да, то в чём именно? Мы здесь уже три недели, но до сих пор не смогли провести ни единого эксперимента! Нам пришлось ужать план исследований до минимума, сократив его до четырёх важнейших опытов, но в свете текущих событий мы не сможем сделать даже этого! Мы не делали и не делаем ничего противозаконного, и потому я хотела бы получить от вас прямой ответ: что послужило причиной ареста лаборатории и оборудования?! Я немедленно свяжусь с Москвой!

Чиновник злорадно ухмыльнулся про себя. «Ага, давай-давай. С Москвой она свяжется! Да Москва сама связалась со мной по этому вопросу ещё за неделю до вашего появления здесь! Надо было дружить со своим начальством и не мнить себя новыми Эйнштейнами, вероятно, тогда всё у вас сложилось бы по-другому». Надо признать, Служба Безопасности его порадовала! Так категорично перекрыть кислород Николаевой он бы не смог. Рентген, сам того не зная, помог ему самым лучшим образом. Теперь поручение академика Линдера можно считать исполненным.

– Никаких следящих систем устанавливать вам я не приказывал, – с обеспокоенным выражением на лице произнёс Прокопенко, – но теперь, кажется, понимаю, что могло послужить причиной ваших злоключений. Когда было принято решение о выделении в ваше распоряжение помещения в данном складе, я попросил подполковника Ферзя, командира Отряда Особых Операций, курировать вас и оказывать всяческое содействие. Это было логично, так как склад размещён в непосредственной близости от базы Спецотряда.

– Подполковник Ферзь занимался нашими проблемами недолго, но за те несколько дней, что он держал контроль над ними, было сделано больше, чем за все последующие! – заявила Николаева. – Нам, право, очень жаль, что подполковнику выпали столь серьёзные испытания, но…

– К сожалению, они не закончились, Людмила Петровна, – оборвал её Прокопенко. – Подполковник Ферзь вновь пропал в Жёлтой Зоне, причём об этом даже не объявлено официально, ходят лишь слухи!

– Мы уже наслышаны, – нахмурилась профессор. – И что, вы хотите сказать, что нас подозревают в его исчезновении?! Это же абсурд!

– Разумеется, я не имел в виду ничего подобного! – с выражением абсолютного участия воскликнул чиновник. – Но в настоящий момент Служба Собственной Безопасности проверяет всех, с кем общался Ферзь в последнее время. Кстати, сам факт установки систем слежения в вашей лаборатории очень меня настораживает. Я ничего об этом не знал, да и для проведения подобных мероприятий мне нужна санкция Службы Безопасности. Зато подполковник Ферзь мог инициировать такие работы и без моего ведома, это входит в рамки его компетенции. Не думаю, что он в чём-то подозревал вас, скорее всего, у него имелись свои планы на это помещение в дальнейшем, после вашего отъезда. Не исключено, что именно наличие этой системы слежения и послужило причиной для ареста склада.

– И что теперь? – Николаева недовольно поморщилась. – Нам предстоит объяснять это следователям? Что вообще у вас тут творится?! Театр абсурда, право! Нам что, могут не вернуть наше оборудование? «До выяснения некоторых подробностей?»

– Не волнуйтесь, Людмила Петровна, – поспешил ободрить её Прокопенко, – руководитель следственной бригады, Рентген, очень, я подчеркиваю, очень высокопрофессиональный специалист своего дела. Я уверен, он быстро разберётся в деталях вашего участия в деятельности подполковника Ферзя и примет правильное решение. Ответьте на все его вопросы, и вот увидите, уже завтра со склада снимут арест! Со своей стороны я позабочусь, чтобы Рентген получил исчерпывающую информацию о вашей полной непричастности ко всему происходящему. Тем более, что он, как вы наверняка могли слышать, ждёт моего звонка. Полагаю, Рентген захочет со мной встретиться так же, как и с вами, ведь по долгу службы я неоднократно встречался с подполковником Ферзём незадолго до его трагического исчезновения. Обещаю, я сделаю всё, что в моих силах! Вы же знаете, я всегда на вашей стороне!