Я с чувством страха, неконтролируемого внутреннего волнения и соблазна слушала дискуссию ребят и замирала при мысли о том, что меня ждали целые сутки в компании безгранично любимого мною класса и...Дениса. Представлять, что мы встретим рассвет вместе, что мы проведем время рядом не за школьными партами, не в процессе вальса, а в неформальной обстановке, было очень сладостно, очень заманчиво, но бесконечно страшно и, как мне казалось, запретно. Спрашивать же о том, поедет ли Денис вместе со всеми, было бессмысленно, потому что его заинтригованное выражение лица говорило само за себя. И меня охватывала необъяснимая внутренняя тревога за то, чем обернется эта поездка.

25 мая

- Анжел, посмотри, тебе не кажется, что мне лучше собрать волосы в хвост? - в волнении говорила Карина, глядя в зеркало на свои золотистые длинные кудри. - Не нужно было на бигуди их накручивать, лучше б плойкой завила.

- Нет, нет, нет, ты выглядишь очень красиво, Карин! - произнесла я с восхищением, наслаждаясь этой потрясающе прекрасной девушкой, с недовольством смотрящей на своё отражение. Её волосы крупными рыжими прядями спускались вдоль лопаток, в меру скромное платье молочного цвета с тонким ремешком на поясе идеально подчеркивало тонкую талию Карины и прямые, словно созданные кистью художника ноги. Смотреть на свою сестру я могла часами, но вот она к себе относилась с огромной критикой и неудовлетворением. - Ничего не нужно менять, Карин. Ты обалденная!

- Не согласна ни с одним твоим словом, но спасибо, Анжел, - улыбнулась Карина, вздохнув и взяв со шкафчика тушь для ресниц. - А вот ты действительно красавица! Тебе очень идет это платье. Хочется скорее увидеть его с каблуками.

- А мне не нравится. Это платье с выпускного за девятый класс, - проговорила я, представляя его со стороны. Ничего примечательного в моем платье не было: черного цвета, простого прямого покроя, без всяких вставок или дополнений в виде пояса, пуговиц или бусинок. - Тогда я его купила просто от безысходности, да и ходить по магазинам часами в поисках не по мне.

- И правильно сделала, что купила именно его! Такое платье на все времена. Оно никогда не устареет.

- Не думаю, - улыбнулась я, принявшись складывать в пакет одежду, приготовленную мной с вечера на дачу. - Карин, главное - не забыть нам зубные щетки.

- Ты думаешь, они нам понадобятся? - заинтригованно посмотрела она на меня. - Мне кажется, этой ночью спать нам не придется. Ну, всё же на всякий случай да, нужно положить.

- Девчат, идемте завтракать, - мягко пропела мама, появившись в дверях комнаты, принеся с собой аппетитный, обволакивающий аромат гренок с кухни и только что сваренного кофе. - Какие же вы красивые, девочки, словами не передать! Паш, иди скорее сюда!

- Мамуль, ты и сама до безумия красивая! - призналась я, любуясь и маминой аккуратной замысловатой прической, и в меру скромным макияжем, и её невероятно воздушным, легким платьем кремового оттенка, с которым как нельзя гармонично смотрелась цепочка с красивым, мятного цвета камнем, обладавшим довольно изощренным названием. Все в маме говорило о том, что эта женщина имела тончайший вкус и глубокую, не увядающую с годами красоту. Глядя на неё, я испытывала непередаваемую гордость.

- У меня сейчас голова закружится от такой красоты! - с улыбкой воскликнул дядя Паша, заходя следом за мамой в нашу комнату, на ходу застегивая пуговицы белой рубашки. - Кажется, вас опасно выпускать сегодня из дома.

- Пап, а нам опасно каждый день выпускать из дома такого видного мужчину, правда ведь, тётя Надь? - оторвавшись от нанесения туши на ресницы, заметила, улыбаясь, Карина. - Женщины так и норовят познакомится с тобой.

- Ещё бы! Папа у нас очень завидный мужчина, - с нежностью взглянув на своего любимого, проговорила мама. - Нам нужно обязательно всем вместе сегодня сфотографироваться, запечатлеть такую красоту.

- Обязательно нужно, - подтвердил дядя Паша, управившись с рубашкой. - Надь, завяжешь мне галстук?

- Да, конечно, пойдем. Девочки, а вы, как соберетесь, начинайте завтракать, иначе всё остынет. В кофеварке кофе, но если хотите, заваривайте себе чай, хорошо?

- Хорошо, - в один голос произнесли мы с Кариной в нетерпении.

Когда же после завтрака вся наша семья начала готовиться к выходу из дома, то волнение захлестнуло меня с новой силой. Это было вполне объяснимое, но неописуемое словами беспокойство, когда тебя без причины бросает в дрожь, и по всему телу, словно от холода, начинают бегать мурашки. Когда садится голос, мысли клубятся и мечутся скорым потоком, и становится трудно дышать при мысли о предстоящем мероприятии. А событие, которое ожидало тем утром нас, было настолько значимым, настолько страшным и одновременно радостным, что волей-неволей на глаза наворачивались слёзы.

Я надела свои новые босоножки, повесила на плечо черню, небольшую мамину сумку с длинным ремешком и вышла в подъезд в ожидании всех. Солнечный свет просачивался сквозь большие окна помещения, окутывая светлые стены волшебными бликами, и от вида этого внутри разливалось легкое, сладковатое тепло. "Ведь всё, что ни делается, всё к лучшему", - говорила я себе.

- Так, девушки, в какой магазин заедем за цветами? - поинтересовался дядя Паша с переднего сиденья, заводя машину. - Где делают красивые букеты?

- Давайте доедем до центральной площади? У нас ведь есть ещё время? - спросила мама, повернувшись к нам с Кариной. - Там большой выбор цветов, и к тому же они всегда свежие.

- Тогда, конечно, - кивнула довольно Карина, поправляя платье. - Я просто по делу цветов не большой эксперт.

- Взаимно, - улыбнулась я, глядя в окно.

- Ну всё, значит, едем, Паш. Девочки, музыку включить?

- Конечно, нам нужно немножко отвлечься с Анжелой, а то мы с ума сойдем от волнения, пока доедем до школы.

И через несколько секунд из мощных колонок автомобиля Карининого отца разлились мягкие звуки довольно популярной песни Loreen Euphoria, которая являлась одой из немногих нравившихся мне в подобном стиле. В ней таилась глубина, которая завораживала изнутри. То ли дело было в голосе исполнительницы, то ли в музыке, но когда я слышала эту песню, ставшую хитом во всем мире, кожа покрывалась мурашками.

Купив цветы, мы прямиком устремились в школу.

Из огромнейших колонок высотой около метра, которые обычно устанавливались на различных крупных школьных мероприятиях, громко лилась музыка, подростки пятых-седьмых классов пританцовывали, прячась от горячего солнца на ступеньках крыльца, парни из десятых классов настраивали аппаратуру, кто-то измудрялся, вешая огромнейший плакат "До свидания, школа!" над аркой у входа в здание школы. Одним словом, шла активная, волнительная подготовка к значимому, важному для каждого из нас торжеству, намеревавшемуся остаться в памяти одиннадцатиклассников ярким, ничем не смываемым пятном.

- Так, ну всё девчат, ни пуха, ни пера! - бодро проговорила мама, повернувшись к нам с Кариной. Я видела, что её глаза находились на мокром месте, и знала, что как только мы с Кариной выйдем из машины, она тут же даст слабинку и расплачется. - Всё будет хорошо, мы вами гордимся, девочки.

- Тёть Надь, - мягко протянула Карина, легонько коснувшись маминого плеча, - только не плачьте. Не сейчас точно. Нам с Анжелой будет только тяжелее от этого.

- Хорошо, я постараюсь, - улыбнулась мама. - Хотя, сегодня это будет непросто.

- Пап, проследи за этим, - наставительно заметила Карина. - Ну всё, мы побежали.

- Вы в машине пока будете? - поинтересовалась я, открывая дверцу.

- Да, подождем начала, иначе сейчас только мешаться там будем, - ответил дядя Паша с теплом. - Удачи вам, красавицы! Чувствую, вы сейчас покорите сердца половины школы.

- Пап, ну вот без этого, - рассмеялась Карина, шурша цветочной упаковкой. - Всё, родители, увидимся через несколько минут.