простор, смотрите на ее биографию, на историю ее

развития, — тогда только раскроется она в связи. .. Ни

человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического

развития».

«Историческое развитие», о котором говорит здесь

Герцен, это, конечно, процесс эволюции в природе.

Термина «эволюция» он вообще не употреблял, потому что в

ту эпоху этот термин имел совсем иное значение.

Выражение «историческое развитие» оказалось очень удачным, им

J А. И. Герцен, Соч., т. IV, 1905, стр. 193.

151

много лет спустя пользовался К. А. Тимирязев,

например, употребляя выражение «исторический метод в

биологии».

Каким же образом представлял себе Герцен процесс

исторического развития органического мира? На это

у него имеются довольно ясные указания. В приведенной

выше цитате он говорит, что это развитие совершается

путем соединения противоположностей. Далее, что это

развитие идет от простого к сложному и сопровождается

«расчленением», т. е. дифференциацией. Наконец,

указывает, что такое развитие ведет к «соответствию формы

с содержанием». Это можно понять как установление

более полного соответствия между органами и их

отправлениями, между организмом и внешней средой,

т. е. приспособление организма к внешней среде, к

условиям существования. В другом месте Герцен повторяет:

«Развитие с каждым шагом становится глубже и вместе

с тем сложнее; всего проще камень, спокойно

отдыхающий на начальных ступенях».

Что значит эта загадочная, на первый взгляд фраза об

отдыхающем камне? Камень отдыхает на «начальных»

ступенях. За начальными ступенями, очевидно, идут

последующие ступени развития камня, потому они и

начальные. Значит, минеральное царство, т. е. неживая

природа, тоже развивается. Куда же ведет это развитие?

На это у Герцена имеется достаточно определенный, хотя

намеренно затемненный ответ: «Можно ли понять, —

спрашивает он, — связь и значение чего бы то ни было,

когда мы произвольно возьмем крайние звенья. Можно ли

понять соотношение камня и птицы?» Следовательно,

камень и птица как-то связаны между собой и являются

крайними звеньями? Чего? Очевидно, единой цепи

развития — от неорганического мира к органическому —

вплоть до таких высоко стоящих форм, как птицы.

Герцен намекает и на другие звенья этой цепи, например, он

пишет: «Прогресс животного — прогресс его тела, его

история — пластическое развитие органов от полипа до

обезьяны».

Сопоставляя эти высказывания Герцена, которые он

с намерением разбросал по разным страницам своего

сочинения, можно с уверенностью утверждать, что

он представлял себе процесс исторического развития

в природе в очень широком масштабе — от неорганизо-

152

ванного мира, через низшие формы животных, в

восходящем порядке до человека включительно.

Как представлял себе Герцен в подробностях этот

процесс исторического развития — мы точно не знаем.

Он мало об этом говорит, тем более, что по состоянию

науки того времени, когда переходные формы между

большими группами животных еще не были известны,

а палеонтология находилась в начале своего развития,

входить в детали, оставаясь на почве строгих научных

фактов, было трудно. Однако у него есть попытки уяснить

себе процесс видообразования, правда, с современной

точки зрения не вполне правильные. Из отдельных мест

его сочинений, а также из записей в его дневнике 1844 г.

видно, например, что, по мнению Герцена, новые виды

возникают путем дробления старых и варьируют в

развитии или вымирают, другие развиваются прогрессивно,

обгоняют родительские формы и ведут к формам,

настолько изменившимся в процессе развития, что они

составляют как бы промежуточные звенья между вновь

появившимися и исходными формами.

Что касается до факторов видообразования, т. е. тех

причин, которые вызывают наследственные изменения

в организме, то об этом мы не находим в сочинениях

Герцена прямых указаний.

Из русских современников Герцен особенно

интересовался взглядами своего сверстника К- Ф. Рулье,

который выдвинулся как ученый в период жизни Герцена

в Москве. Зимою 1845—1846 г. Рулье прочитал в

Московском университете серию публичных лекций о нравах

и образе жизни животных; он проводил здесь свои

взгляды на исторический прогресс, существующий в мире

животных, причем выводил псцхику человека из психики

животных. Герцен присутствовал на этих лекциях и

составил о них весьма высокое мнение. «Рассказ Рулье, —

писал Герцен, — об инстинкте и рассудке, о

сметливости животных и их нравах был жив, нов и опирался на

богатые сведения г. профессора, известного своими

важными заслугами по части московской

палеонтологии».

Вполне разделяя взгляд Рулье на происхождение

психических способностей человека, Герцен выразил

мнение, что эту связь между животными и человеком можно

было бы представить в еще более ясной форме.

153

Мы рассмотрели деятельность Герцена как одного из

ранних русских сторонников идеи исторического развития

в природе. Несмотря на то, что он лишь эпизодически

занимался естественными науками, а после эмиграции за

границу совершенно оставил эту область, он прекрасно

ориентировался в ней и пришел к замечательным для

своего времени прогрессивным выводам. При этом Герцен

глубже понял философское значение изучения природы,

чем его современники, и видел в естествознании, помимо

его материального значения как основного рычага

человеческой культуры, могучее образовательное и

воспитательное средство. Незабываемыми остаются слова

Герцена, сказанные им по этому поводу в 1846 г.: «Нам

кажется почти невозможным без естествоведения

воспитать действительное, мощное умственное развитие.

Никакая отрасль знаний не приучает так ума к твердому

положительному шагу, к смирению перед истиной, к

добросовестному труду и, что еще важнее, к добросовестному

принятию последствий такими, какими они выйдут, как

изучение природы. Ими бы мы начинали воспитание для

того, чтобы очистить отроческий ум от предрассудков,

дать ему возмужать на этой здоровой пище и потом уже

раскрыть для него, окрепнувшего и вооруженного, мир

человеческий, мир истории, из которого двери отворяются

прямо в деятельность, в собственное участие в

современных вопросах».

Биографические сведения о Северцове. Путешествия

Северцова по Средней Азии. Его научные достижения

в изучении этой области. Трагическая смерть

Северцова. Северцов как эволюционист. Статьи о мадага-

скарской полуобезьяне и о горных хищных птицах

Европы и Америки. Замечательная работа Северцова

по систематике кошачьих. Взгляд Северцова на

естественно-исторический вид. Причины изменяемости

видов по Северцову. Роль внешней среды. Отношение

Северцова к теориям Ламарка и Сент-Илера.

Северцов об учении Дарвина. Просветительная деятельность

Северцова. Публичные лекции Северцова. Интерес

к акклиматизации.

Наиболее выдающимся учеником К. Ф. Рулье был

Николай Алексеевич Северцов (1827—1885), крупный

зоолог-новатор, основоположник русской зоогеографии,

знаменитый путешественник. Как и Рулье, он был

эволюционистом в додарвиновское время, а позднее —

одним из убежденных сторонников и пропагандистов

учения Дарвина.

Н. А. Северцов родился 27 октября 1827 г. в

Воронежской губернии в семье помещика. Десяти лет