между косным и живым веществом. Эта идея, в сущности, содержится уже в работах В. И. Вернадского, где

обосновывается коренное различие между косным и живым веществом. Принцип «великого дополнения»,

вырастающий из двух указанных выше научных идей, может быть сформулирован так: всякое масштабное

13

исследование косного вещества (на уровне мегомира, космологических объектов) должно быть

дополнено результатами исследования живого вещества (включая разумное вещество) такого же

масштаба. И наоборот: крупномасштабное исследование живого вещества (включая разумное живое

вещество) должно дополняться новыми знаниями об организации потоков косного вещества

аналогичных масштабов. Именно этот принцип, как и другие аналогичные средства познания, должен

быть положен в основу программ исследования феномена человека.

К таким средствам познания мы склонны отнести и формулировку антропного принципа,

вытекающую из универсально обобщенной трактовки взаимодополнительности живого и косного вещества,

о котором шла речь выше. Эта формулировка выражается в следующих основных положениях.

Прежде всего, в соответствии с космологической теорией Большого Взрыва живое вещество и

разумная форма жизни могут появляться только в специфической, локальной пространственно-временной

области. Такая область — суть планеты и планетарно-космические условия, подобные существующим на

планете Земля, а также на сходных с Землей планетах. Но во Вселенной должны существовать предпосылки

для самого появления таких областей. Обычно в качестве модели такой области выбирается наша

собственная планета и говорится, что такая планета должна иметь большие запасы воды у поверхности,

газовую оболочку и т. д.

Но, быть может, этот спектр условий следует сильно изменить или расширить, не подгоняя его под

известную схему возникновения белково-нуклеиновой жизни? Организованность, соответствующая

сложности живого вещества, как отметил однажды американский астрофизик К. Саган, может достигаться

различными путями. Здесь могут выдвигаться, если следовать принципу эвристического, творческого

мышления Н. Бора, различные «безумные» идеи. Подобное многообразие подходов, «безумных» идей как

раз демонстрирует современная космология.

По поводу возникновения и развития Вселенной существуют многочисленные невероятные с точки

зрения здравого смысла гипотезы. Об этом рассказывается, например, в научно-популярных работах

советского астрофизика И. Д. Новикова. В то же время в отношении гипотез возникновения жизни не

преодолен консерватизм, здесь преобладают устоявшиеся линейные трактовки, развивающие тему

возникновения известной нам белково-нуклеиновой жизни. Парадокс же заключается в том, что она вообще

теоретически не могла возникнуть, органические соединения никак не могли собраться и составить

клетку. И дефицит «безумных» идей в отношении этого и аналогичных парадоксов необходимо преодолеть.

Современная космология с ее обилием идей, гипотез являет в этом отношении живой укор консерватизму во

взглядах на происхождение жизни.

Представляется, что радикализация научного поиска основ жизни, соотношения жизни и космической

среды, может быть связана с рассмотрением гипотез, альтернативных по отношению к постулату об

обязательности белково-нуклеинового варианта. Следует задаться «безумным» вопросом о возможных

альтернативах такого обязательного варианта, о том, каковы могут быть механизмы, приводящие к таким

альтернативам. В соответствии с подобными альтернативами требуется анализировать и проблему

антропного принципа.

С принятием этих обсуждающихся положений из антропного принципа можно вывести особое

следствие. Оно выражается все тем же принципом «великого дополнения». Как мы уже отмечали, он гласит,

что всякое масштабное изучение форм и потоков косного вещества требует соответственного дополняющего

изучения определенной совокупности потоков живого вещества (куда входит изучение природы живого

вещества, его организации; в определенных случаях он предполагает также изучение природы познающего

субъекта, его сознания, характера методов познания и т.д.).

Принцип «великого дополнения» справедлив и в обратной форме — от изучения живого вещества к

косному веществу. Иными словами, и в прямой, и в обратной ситуации изучения необходимо ответить: кто

он, космический Наблюдатель? В какой точке пространства-времени и в каких масштабах он осуществляет

изучение (наблюдение)? Этот путь познания, несомненно, важен при изучении прошлого, настоящего,

будущего человека. Однако и он должен рассматриваться в качестве важной, но предварительной гипотезы.

Обоснование подходов к проблеме взаимоотношений жизни и косного вещества (более широко —

физической материи в ее вещественной и полевой формах) в истории становления духовно-культурной

деятельности человечества существовало очень давно. Можно наметить определенные важные этапы, на

протяжении которых появились ростки соответствующих идей.

Первые ростки таких идей были отмечены при анализе достижений древнеиндийской и эллинской

цивилизаций в I тысячелетии до н. э. и I тысячелетия н. э. И здесь и там прослеживаются представления о

микрокосмосе человека и макрокосмосе безграничной Вселенной. Акценты при этом были весьма различны,

поскольку эллины интересовались преимущественно вещественными аспектами микро-- и макрокосмоса,

математическим (геометрическим) описанием этих структур и их взаимоотношений. Индусы же, с древних

времен развившие чрезвычайно утонченные системы психофизического тренинга (йогические упражнения),

в большей степени интересовались полевыми сторонами взаимодействий микро- и макрокосмоса (прежде

всего электромагнетизмом). О том, что существуют интересные параллели между осмыслением

взаимоотношений микро- и макрокосмоса в древнеиндийской духовно-культурной традиции (индуизм и

буддизм) и подходом к анализу взаимоотношений Наблюдателя (человека) и окружающего мира полевых

взаимодействий (космического «танца» грандиозного ансамбля элементарных частиц), убедительно писал в

14

своих работах 1970—1980-х гг. американский физик-теоретик и философ Ф. Капра.

Глубокие результаты в этом направлении исследований были получены в рамках мировой по

значению отечественной научной школы изучения индо-буддийской культуры в первой трети XX столетия,

которую возглавлял академик Ф. И. Щербатской. Особое значение здесь принадлежит как работам самого Ф.

И. Щербатского, так и ряда его учеников, в частности, выдающегося востоковеда О. О. Розенберга,

изучавшего «живую» (т. е. исконную, изначальную) японскую буддийскую традицию.

Дальнейшим шагом в осмысление взаимоотношений микро- и макрокосмоса явилась научная,

базирующаяся преимущественно на ньютонионской физике, картина мира в XVII столетии. В эпоху Нового

времени, в течение которого все более прочные позиции завоевывало научное мировоззрение и создавалась

современная естественнонаучная картина мира (полевая электромагнитная и квантово-релятивистская),

геоцентризм все более сдавал свои позиции.

Следующим шагом было развитие в XIX в. дарвинской теории эволюции. Она нанесла мощный удар

по антропоцентризму. Дарвинизм обосновал возникновение человечества как части эволюции жизни на

Земле. Было доказано, что человек ведет свое происхождение не от божественного начала, а от таких

высших животных, как гоминиды. Тем самым и Гомо сапиенс был включен в естественнонаучную картину

мира как некоторая равноправная часть жизни.

Сегодня уже, видимо, можно говорить о следующем, третьем, этапе становления научной мысли. Он