Юрий оставшиеся пару дней до праздника провел в хлопотах и заботах. Вик порхал по дому, старательно утрамбовывая кучу ненужного хлама в дорожную сумку, при этом совершенно бессовестно эксплуатируя Ярослава, заставив мужчину помогать ему паковать вещи. Вскоре Яру это надоело и мужчина, вышвырнув из трех чемоданов все хламье, закинул в небольшую дорожную сумку пару свитеров, штаны, сменное белье и кое что из косметических средств. На немой крик почти бессознательного Вика, объяснил доходчиво и матерно, что брать с собой этот хлам нет смысла, а все необходимое можно купить прямо на месте. Остаток дня ушел на попытку примирения с парнем, что далось с трудом.

      Юрий уже минут двадцать сидел над бумагами и вчитывался в одни и те же строки, не зная как реагировать. Хотелось и плакать, и смеяться, и выть, и кидаться на стены. Слишком неожиданной была истина, слишком болезненной. Что-то, отдаленно напоминающее вину, скреблось под сердцем, мешая отключиться от страшного известия хоть на секунду.

      Как выяснили специально нанятые люди, Глеб уже семь лет сидит на наркоте, регулярно употребляя и даже не пытаясь бросить. Парень сломался уже давно. Вот откуда эта безысходность в его глазах, вот откуда эта злость и не желание сдаваться. Да потому что терять больше нечего, он сам так решил - постепенно лишить себя жизни.

      Сразу бросило в жар, стоило только подумать, что Вик сядет на иглу. Но видя, как это блондинистое недоразумение носится по дому, стараясь прихлопнуть лыжами Яра, этот пункт пока снимался с повестки дня.

      Но что делать с Глебом? Вопрос следовало решать жестко, прямо и быстро.

      - Звал? - спросил влетевший в кабинет раскрасневшийся, улыбчивый дальше некуда, Яр. Захлопнув за собой дверь, закрыл ее на замок и победно улыбнувшись, сполз по двери.

      - Сука! – послышалось обиженное с той стороны, пинок в дверь и торопливые шаги, вроде удаляющиеся, а не для разбега.

      - Что за цирк? – уточнил Юрий, попытавшись улыбнуться, но настроение пропало безвозвратно.

      - Да Вик херней страдает, - отмахнулся Яр, поднимаясь на ноги и приводя себя в божеский вид.

      - А ты, значит, ведешь себя как взрослый и мудрый человек? Тебе уже под тридцатку, а дури не меньше чем у Виктора, - покачал головой Юрий и напрягся, видя как Яр, подойдя к его столу, по привычке схватил документы и жадно начал скакать по строкам. По тому, как напряглось его лицо, дрогнули плечи, и потемнел взгляд, новости и для него были не из приятных.

      - Что за бред? – проорал он, не сдержав эмоции, и со звоном шлепнул папку на стол, разворачиваясь и давая нервный круг по кабинету.

      - Правда жизни, такая, какая она есть.

      - Черт! – почти застонал Яр, плюхаясь на диван и закрыв лицо руками, склонил голову. Это был финал. Пиздец! Апогей идиотизма.

      -Вик знает? – хрип сквозит в каждом слове, голос до неприличия сел и отчаянно хотелось промочить горло, желательно, чем покрепче.

      - Пока нет.

      - Что значит - пока? – замерев на месте, спросил Яр, прекращая наворачивать очередной круг по кабинету.

      - То и значит. Сначала я сам во всем разберусь, потом скажу сыну. С наркоманом он точно спать не будет. Вик слишком любит себя, чтобы простить подобное.

      - Это же будет смерть для него.

      - НЕТ! Это будет для него начало новой жизни, но пока держи рот на замке, ты меня понял? – требовательно, с нажимом спросил Юрий, не сводя взгляда со своего зама.

      - Понял, - огрызнулся Яр, уже сейчас понимая, что ему обрезали все пути для маневра.

      - Яр? Если я узнаю, что ты суешь нос в это дело, не посмотрю, что ты мой друг, убью своими руками. Слишком многое стоит на кону, - пригрозил Юрий, отвечая за каждое слово.

      - Сказал же, не дернусь. Юр, а ты не заигрался судьбою мальчишки?

      - Какого именно? – удивился Юрий.

      - Глеба. Ты и так сломал пацана, на иглу подсадил, лишил семьи, жизни, любимого…

      - ЗАТКНИСЬ! Убирайся!!! – проорал мужчина и, подорвавшись из-за стола, вышвырнул шокированного Ярослава из кабинета, захлопнув за ним дверь.

      Каждое слово, как удар топором прямо в сердце. Слишком больно и правдиво. Слишком ярко для восприятия, это невыносимо. Никто, никто не знает, что пережил сам мужчина, почему поступал именно так, да он и сам не знал. Признание, что сломал того, кто был дорог в целом мире, сейчас тяжело, всегда будет тяжело.

      Хождение из угла в угол не принесли результатов. Хрустальная ваза летит в сторону, со звоном врезаясь в стену и рассыпаясь на персидский ковер миллионом острых осколков. Стол оказывается перевернут, бумаги хлопьями огромных снежинок кружат по комнате, а в голове все тот же вакуум, что не дает дышать, забыть, отпустить...

      «Пора принимать серьезные меры, хватит, наигрался» - думал Юрий, когда набирал номер начальника своей охраны и давал ему указания доставить мальчишку по указанному адресу.

      Пускай так, но лишь бы все уже решилось скорее, тем более Вик так удачно сам решил уехать из города. Нужно во всем разобраться, расставить все точки, или возможно очередное многоточие?

Вик

      Кажется этот новый год запомнится мне на всю жизнь. Щемящая тоска в сердце не дает возможности ни забыться, ни расслабиться. Когда летишь с крутого склона горы, сосредотачиваясь исключительно на технике скольжения и маневрах, все мысли автоматически отходят на второй план, только тогда могу нормально вздохнуть. Кипящий в венах адреналин затмевает разум, и просто лечу вниз, забывая обо всем. Но стоит только остановиться, замереть хоть на мгновение, как возвращается удушающая тоска, запуская когти в растерзанное сердце.

      Постоянные вопросы друзей: «Что кислый?», «Случилось что?», «Ты в порядке?» - бесят неимоверно и нестерпимо раздражают. Хочется бить ебла, орать им в лицо, что все у меня заебись, только сердце разрывается от боли. Что ж, Вик, ты же хотел узнать, как это - жить без Глеба? Ну как? Нравится? До кошмаров по ночам, до нервных истерик, черт, до слез в подушку, просто заебись живется. Домой хочу, и пускай рожа его вечно недовольная, колкие слова, отстраненный безразличный взгляд, лишь бы знать, что он в зоне досягаемости, лишь бы верить, что мой.

      Вот только домой никак. Объяснить никому не смогу причину, да и отец взбесится, я же сам хотел поехать. Ему-то хорошо, пару дней покатался и домой свалил, замученный какой-то. Кир вон тоже, пару дней из номера не выползал, приболел, что ли. Но так даже лучше, не было дебильных вопросов, которые накручивали еще сильнее. А теперь есть! Он ходит за мной по пятам и изъедает мне мозг капитально. Заебал.

      Глеб на звонки и смс не отвечал, а сейчас вообще отключил телефон. Сука упрямая. Душу мне всю вывернул. Я же чувствую, понимаю, что он отдалиться хочет. Решил вычеркнуть меня из своей жизни? Молодец, флаг в руки, медаль за попытку на шею, я же все равно его не оставлю. Я же признался ему в любви, перед ним распахнул душу, да что же с ним такое происходит?