- Торопишься умереть? – изумился Юрий, опуская ствол.

      Действие его выглядело, будто он играет, вот только мужчина, а может и Яр, знали точно, что держать оружие у него нет сил. Пальцы будто парализованные и отказываются слушаться.

      - Стреляй! – чуть громче и требовательнее попросил Глеб. - Хочешь, глаза закрою, если тебе страшно, - ухмыльнулся, расплываясь в кровавой улыбке.

      - Оставьте нас, - приказал Юрий, убирая ствол за пазуху и грозно глянув на Яра, добавил, - ЖИВО!

      Трое мужчин не без страха оглядывались на оставшихся в помещении двоих, пока за их спинами не закрылась дверь.

      Когда в помещении стало пусто, только сейчас оба почувствовали, как сильно воздух вокруг них накалился и, того и гляди, обрушится на головы искрами.

      Юрий, сделав пару шагов вперед, присел перед Глебом на корточки, разместившись между его разведенными коленями.

      - Ты же понимаешь, что твоя выходка не останется без внимания? – голос демона-искусителя скользил по всему телу, окутывая своим ужасающим холодом и заставляя мерзнуть сильнее, чем от мороза.

      - Мне как-то похуй, - ровно ответил Глеб, не разрывая зрительного контакта.

      Сейчас выдержать взгляд мужчины было в разы легче, потому что когда человек смирился со своей смертью, принял ее, ему уже ничего не страшно.

      - Глупый мальчишка, и все такой же дерзкий, - не смог не восхититься Юрий, сильнее подаваясь вперед и запустив пальцы во взлохмаченные волосы, с силой сжал их в кулак на затылке, рывком притягивая голову парня к себе, вынуждая наклониться вперед и поморщиться от боли в руках, из-за неудобного положения. – Ничему-то тебя жизнь не учит. И как ты не сдох с твоим характером на улице?

      - Лучше на улице, чем рядом с таким, как ты, - прошипел Глеб, попытался дернуть головой, желая уйти от прямого соприкосновения, но сделал только хуже.

      Неизвестно почему, но Юра не мог злиться на парня, не сейчас, по крайней мере, и все его слова, упреки, плевки были скорее как развлечение. Слышать презрительные нотки в голосе того, кто слабее, эта интонация, тембр голоса, все было таким знакомым, вот разве что голос перестал ломаться и звенеть, в нем появились легкая хрипотца, но даже это было гармонично.

      Подавшись вперед, действуя скорее на инстинктах, кончиком языка собрал капельки крови с подбородка, скользнул вверх, задевая уголок губ и пройдясь по нижней губе, едва коснулся мимолетным поцелуем, тут же отстранился, возвращаясь на место.

      - Ты вкусный, - промурлыкал мужчина, замирая в этом мгновении и в этом моменте, не желая думать о том, что будет дальше.

      Глеб, зависнув на пару секунд, шокировано хлопал глазами, чувствуя, что постепенно сходит с ума и того и гляди начнут мерещиться белочки и зайчики, летающие над головой. Что, черт возьми, вообще здесь происходит?!

      Но Юрий, не дав себе расслабиться, встал, гордо распрямив плечи, и в упор посмотрел на парня.

      - Ты будешь жить только потому, что я пока не решил, что с тобой делать. Также советую держать рот на замке, иначе придется очень быстро принимать решение. Ты понял меня? – Юрий ждал, он хотел видеть в глазах напротив понимание, но вместо ожидаемого, видел лишь безумие, такое же, как и много лет назад.

      - А если я намеренно захочу отомстить тебе? – Глеб чуть наклонил голову вбок, стараясь прочитать в глазах мужчины страх, испуг, возможность пойти на компромисс, но была лишь привычная пустота.

      - Я убью тебя, и нет проблем. И подумай, сможешь ли ты сломать жизнь Вику? - заметив заминку на бледном лице парня, мужчина развернулся и ровным шагом направился прочь, уже сейчас зная, что совершил ужасную, непоправимую ошибку. Но принять решение сейчас не было никакой возможности, все слишком сложно.

      Хлопнула дверь, пару минут тишины, вошедший Ярослав, все та же неприступная маска, холод, пустота. Ни единого звука. Безмолвно развязывает веревки, освобождая руки, за шкварник помогает встать на ноги и подталкивает в сторону выхода.

      - Теперь, прежде чем что-то сделать, думай, как это отразиться на Викторе. На себя насрать, думай о нем. Обидишь пацана, и я своими руками придушу тебя, - Яр был спокоен и эти мирные нотки давили в сто раз сильнее, чем любой крик.

      - Какого хуя ты тут делаешь? – прохрипел Глеб, чувствуя, что голос от напряжения сел.

      - Тебя это не должно волновать, просто хоть раз сделай, как я прошу.

      Больше Яр ничего не сказал. Глеба вытолкали за дверь, вовремя успев подхватить за плечи, когда парень поскользнулся на ступеньке, и поставив на землю, толкнули в спину, вынуждая идти живее.

Боковым зрением Глеб заметил Юрия, курящего возле второй машины. Он не видел его взгляд, но точно чувствовал его, знал, что тот наблюдает, как хищник за своей жертвой, с которой решил поиграть, прежде чем разорвать на кусочки.

Глеб

      Словно и не было этих десяти лет. Словно и не было этого времени, спокойствия, возможности дышать. Почему сейчас? Почему он? Как, черт подери, все неебически сложно. Ну какого хуя Юрий оказался отцом одного единственного человека, на которого мне не насрать в целом мире? Почему жизнь такая, сука, суровая? Хотя, вполне привычно и тут нечему удивляться.

      За окном одна картинка сменяет другую, мелькают пейзажи, завывает метель, швыряясь снегом в стекло. Бездумно смотрю вдаль, не ощущая ни холода, ни тепла - ничего. Все словно встало, замерло в целом мире, душа скрутилась в тугой комок и медленно скулит, не понимая радоваться или плакать. Ничего не хочу.

      - Приехали, - послышалось спереди. Собираюсь выйти, даже не смотря по сторонам.

      Уже не важно в городе мы, на заброшенной стройке, где найдет меня смерть, или в аду, все равно.

      Мне на колени падает телефон, мой вроде, бездумно засовываю его в карман и выбираюсь из авто. Морщусь от холода, сразу окутавшего меня, иду вперед: дверь, ступеньки, знакомый запах прокуренного помещения, несколько газет на полу. На моем этаже запах сигарет становится в разы сильнее, чувствую его слишком остро и, оторвав взгляд от пола, замираю на последней ступеньке.

      На полу, облокотившись о мою дверь, сидит Вик, спокойно смотрит на меня, так и не выпуская сигарету из рук и я почему-то уверен, что не смотря на все его напускное спокойствие и расслабленную позу, его пальцы дрожат.

      Криво усмехаюсь, не найдя в себе силы даже съязвить по поводу его расположения, подхожу ближе, присаживаюсь перед ним на корточки, стараясь рассмотреть в серо-зеленых глазах злость, беспокойство, бешенство, но там лишь мертвое спокойствие и это бесит, но одно его присутствие тут же успокаивает. Он для меня как катализатор мира.