и продолжить свой род.

Такая задача несет в себе биологическое начало и существует в любом

животном сообществе с одной только разницей  в качественно новых способах ее

решения человеком. Самое раннее отношение человека с природой — некое

равновесие, партнерство, или, по выражению Л. Н. Гумилёва, гомеостазис (греч.

homoios “подобный, одинаковый” + stasis “неподвижность, состояние”).

Человеческое сообщество, представляющее собой небольшую группу людей (20—50

человек), связанных кровным родством, осваивает определенный участок земли для

жизни, занимаясь собирательством — присвоением природных даров (кореньев,

дикорастущих плодов, моллюсков и т. д.). Этот участок земли для людей —

экологическая ниша, где они чувствуют себя в относительной безопасности, имея

максимум того, что могут получить. Когда ресурсы оказываются исчерпанными,

сообщество ищет другую территорию, которая станет для него следующей

экологической нишей.

Первобытная культура была консервативной: любое новшество нарушало

привычный ход вещей и потому казалось опасным, чреватым всякого рода

неприятностями или даже смертельными бедствиями. Кроме того, при небольшой

продолжительности жизни (средний возраст равнялся 20—22 годам) прирост

информации не мог быть значительным, а сменяемость поколений была частой,

поэтому выживание зависело от точного воспроизведения накопленного опыта. В

этой связи первобытная культура ориентировалась на прошлое, старательно

формировала стереотипное поведение, охраняла во всех видах деятельности

апробированный опыт и ценности, накопленные прежде. И все-таки изменения в

обществе, хоть и медленно, но происходили. Они касались всего способа

жизнедеятельности людей, поэтому мы можем выделить в первобытной культуре два

основных этапа: раннепервобытная община и позднепервобытная община [3].

Существование матриархата [лат. mater (matris) “мать” + греч. arche

“власть”], понимаемого буквально как господство женщины в семье и обществе,

условно. Можно предположить, что где-либо были и такие формы отношений, но в

основном мы встречаемся с матрилинейностъю — счетом родства по линии матери,

поскольку первобытное сознание долго не понимало роли мужчины в брачных

отношениях, считая, что женщины рожают “сами из себя”, о чем говорит множество

114

мифов. Поэтому в раннепервобытной общине основной

ценностью считалась женщина как носительница и

охранительница жизни. Преклонялись перед ее способностью

к

деторождению и выкармливанию детей, о чем говорят самые

древние статуэтки, так называемые “палеолитические

Венеры”, где нет и проблеска духовности, присутствуют лишь

биологические признаки пола.

Раннепервобытная община не была производящей: она

лишь добывала готовые продукты природы, все остальное

изготовлялось по мере необходимости. Это еще не было

производством вещей, поэтому исследователи

"Вестоницкая Венера"

охарактеризовали ее как присваивающее хозяйство.

из обожженной

В этот период человеской культуры общество

глины

существовало как родовая семья. Все ее члены —

родственники по крови, каждый из которых не отделял себя от

остальных: и мужчины, и женщины равно участвовали в

общественно-полезном труде, поэтому внутри общины не могло быть господства и

подчинения [3, с. 190], отсутствовало принуждение моральное или физическое, как

и попытки уклониться от работы.

Данные этнографов сообщают, что люди первобытной общины знали повадки

животных, могли ориентироваться по звездам и солнцу, разбирались в полезных

растениях, строили предположения о погодных явлениях, имели достаточные

сведения о свойствах материалов, из которых изготовляли необходимые предметы.

В условиях раннепервобытной общины медленно — на протяжении

тысячелетий — накапливаются сведения о мире и постепенно изменяются

отношения внутри общины. Как мы отметили, на ранних ступенях развития брак

был групповым — полигамным (греч. poli “много” + gamos “брак”), и только потом

появилась моногамная семья в современном смысле: с общим ведением хозяйства,

общим местом проживания и общим участием родителей в воспитании детей.

Групповой брак предполагал, что по взаимному соглашению брачные пары в

принятый в данной родовой общине период года соединяются. Но после брачного

периода они не имеют друг перед другом никаких обязательств. В следующий

брачный период они могут сохранять своих партнеров или менять их — это

значения не имело. Дети принадлежали роду, который их кормил и воспитывал.

Чтобы регулировать брачные отношения, супруги не селились вместе, а

оставались жить в своих группах, встречаясь друг с другом эпизодически (вспомним

что древним нужно было регулировать рождаемость для обегчения передвижений

всего сообщества). До сих пор у тех народов, которые живут на стадии,

напоминающей описываемый период, сохранились обычаи обособления мужчин и

женщин.

Существуют древние сказания о племени женщин-воительниц — амазонках [греч.

атагоп  а + mazes "грудь" (для удобства стрельбы из лука девочкам выжигали правую

115

грудь)]. Согласно легендам, в определенное время амазонки вступают в брак с

чужеземцами (или соседними племенами) ради продолжения рода, отдавая на

воспитание (или убивая) мальчиков и оставляя себе девочек.

Браки были недолговечными из-за слабых экономических связей супругов,

многомужие существовало так же, как и многоженство. Правда, и при таких

отношениях супруги все же обменивались результатами деятельности: мужья

пользовались продуктами собирательства, а жены — охотничьей добычей мужей; не

только мать, но и отец проявляли заботу о детях, но эти отношения на

раннепервобытной стадии развития существовали лишь в зародыше. Каждый из

супругов, как и их дети, принадлежали своей группе. Подрастая, мальчики

проходили обряд инициации (лат. initium “начало”), перехода во взрослое состояние

и пополняли мужскую группу. Родство осознавалось лишь горизонтально, то есть

между живущими родителями, братьями и сестрами. Общего предка видели только в

тотемном животном. “Люди рождались в коллективе, имевшем общий тотем, и

поэтому были сродни друг другу” [3, с. 199]. (Вспомним главную фразу-заклинание

в сказке о Маугли Р. Киплинга: “Мы с тобой одной крови!”). Изобретения этого

времени не покажутся современному человеку значительными, но они определяли

новый уровень отношений с природой. “Освоив составные орудия, человек изобрел

рычаг, придумал копьеметалку и лук, в 2—3 раза увеличил дальность полета

разящего оружия”. Более всего в этом преуспели “лесные ведды: натягивая лук

ногами, они бросали стрелу на треть километра, а на расстоянии 35 м навылет

пробивали оленя” [3, с. 206]. В раннепервобытной общине появились зачатки счета

предметов, отсчета времени (по природному а;:гндарю), представления о

пространстве тоже были связаны с окружающей средой: например, “близко” — в

пределах видимости и безопасности.

Появляется рисуночное письмо — пиктография (лат. pictus “нарисованный” +

греч. grapho “пишу”), соединившая в себе попытки зафиксировать и передать

информацию с зачатками искусства. Археология убеждает нас, что прежде всего

появилось изобразительное искусство. Это можно связать и с магическим

мышлением, когда правильное изображение животного (а найдены изображения