– Я чего, – повел он плечами, – мое дело маленькое. Только десятник...

Я собрался было снова его ударить, но передумал. Все равно через кольчугу удара почти не чувствовалось. Похоже было на то, что я опять перемудрил с гуманизмом и отсутствующего десятника кучер боится больше, чем меня.

– Ладно, – примирительно сказал я, – не хочешь быстро ехать, как хочешь. Тогда я без тебя обойдусь. Останавливайся.

– Так бы сразу и надобно, а то десятник сильно рассердится...

– Слезай, дружок, с облучка, – с вкрадчивой глумливостью в голосе продолжил я.

Вознице мой тон не понравился, и он впервые оглянулся.

– Зачем слезать-то, мне и здесь хорошо.

– Не хочу повозку кровью пачкать и лошадей пугать. Давай быстрей, мне некогда!

– Да мне чего, я могу и быстрее. Делов-то. Это десятник...

– Ты перед смертью молиться будешь или так помрешь? – продолжал я, вытаскивая из ножен саблю.

– Но! Родимая! – вместо ответа закричал он на лошадь.