Сижу на полу, поджав под себя колени. Запрокидываю вверх голову. Комнату содрогает нечеловеческий крик в котором я не узнаю свой собственный голос.
- Верните мне мою жизнь! Слышите?!!! Верните МНЕ-МОЮ-ЖИЗНЬ!..
Ладони опускаются на заплаканное лицо и я чувствую… чувствую… как кто-то нежно-нежно обнимает меня за плечи. Всю меня обдает теплом, невидимым и необъяснимым. Моя кожа греется в ласковых объятьях… крыльев. Я не контролирую эти действия. Пара МОИХ крыльев, словно одеяло из самого нежного кашемира укутывают меня всю. Чувствую себя беззащитной куколкой в нежном и заботливом коконе. Но это не спасает. Я продолжаю их ненавидеть!
Роняю себя на пол целиком. Будто меня просто толкнули. Крылья не отпускают, но… если повезет, уже через несколько дней, может быть - часов, я избавлюсь от этой пусть прекрасной, но все же мерзости за спиной. Пусть их вырежут. Вырвут. Выжгут. Мне все равно, только бы стать такой, какой была рождена - без физических отклонений. Не хочу быть делом с порядковым номером «666».
Беру в руки мобильный. Скручиваюсь на ковре, как дворняжка у дверей подъезда, в самый маленький и тугой комочек. Крылья отступают, будто понимая - их тепло не изменит моего решения. Это в очередной раз происходит неконтролируемо, они просто складываются в ложбинке между лопаток. Я почти готова умереть именно так.
Телефон. Галерея. Масик.
Нахожу в телефоне фотографии Макса, много фотографий. Листаю. Не верю, что больше не будет этих глаз, не будет этих губ, не стало родных рук… Во всех уголках его тела искрится жизнь. В бездонных радужках утопает весь мир. Очаровательная улыбка не может не проникнуть в самую душу. По его венам течет ЖИЗНЬ. Но теперь всего этого нет. Просто НЕТ.
Ненавижу себя за то, что весь прошлый месяц умышленно избегала его. Пусть бы он сразу все знал. Пусть бы еще тогда принял меня или оттолкнул, но сейчас у меня было бы почти на тридцать дней проведенных с любимым человеком больше. А теперь его нет… нет… нет…
НЕТ!!! Я не согласна с реальностью!
Телефон завибрировал слишком неожиданно. Мама Макса. Не хочу с ней разговаривать. Не хочу слышать ее рыданий. Не хочу лишний раз терзать обрывки собственной души. Не хочу знать в каком он морге. Не хочу ничего слышать о похоронах. Не хочу видеть его не живым. НЕ-ХО-ЧУ, и никто меня не заставит.
Так и засыпаю - с миллионом «не хочу» в голове, мобильным в руках и любимыми глазами в пока еще стучащем собственном сердце, которое осиротело. Удары ЕГО сердца, мне больше не суждено услышать никогда. Нашим сердцам не суждено больше биться в унисон - никогда.
НИКОГДА - как же безжалостно звучит теперь это слово. Сейчас особо хочется верить в фразу «Никогда не говори никогда». Мне так хочется в нее верить но… я не на столько безумна.
Сон пришел быстро. Как ни странно, он не стал кошмаром. Мое тело нашедшее приют на полу собственного дома, в конце концов, обрело и покой.
Глава 18
Утро. Душ.
Разглядываю себя в зеркале. Цвет лица по-прежнему нездоровый, волосы опять напоминают смазанные маслом провода. Лицо немного припухшее, кожа вокруг глаз раскрасневшаяся, как и кончик носа. Сама себе напомнила таксиста-азиата с такими же щелями вместо глаз, и это воспоминание повлекло за собой другое - «Вишня не просит богов залечить раны от топора. Со временем на ее стволе и так все зарастает новой корой». Он знал. Этот таксист все знал.
Нет. Я просто накручиваю себя. Ии-и-и, я не вишня.
Возвращаю мысли в собственную ванную комнату. Глаза скользят по телу вниз. Крылья. За эти дни они заметно увеличились в размере. Если так пойдет и дальше, через какую-то неделю, они просто будут волочиться по земле. В зеркале наблюдаю красивый отблеск. Свет от лампочки скользит по перьям и играет волшебными красками, переливаясь на моей спине, словно в калейдоскопе. ОНИ великолепны. Я бы могла бесконечно любоваться этими серыми переливами перьев, если бы они росли не у меня между лопаток. Макс был прав - они прекрасны, но это не спасет их от задуманного мною.
Тук. Тук. Тук.
В миг, когда мое нагое тело поспешно передвигается по коридору, стремясь скользнуть в комнату, в дверь постучали.
Замираю.
Сердце начинает стучать быстрее. Едва сдерживаю себя от порыва распахнуть эту чертову дверь, но вовремя вспоминаю, что из одежды на мне только два крыла.
Возвращаюсь в ванную за халатом.
Открываю дверь. Вдруг это полиция, или мама Макса? Может кто с работы?
Пытаюсь успокоить себя, как могу, но… За дверью в этот раз пусто.
Наклоняю голову. Мне потребовалось не больше двух секунд, чтобы заметить белый конверт на полу.
Распечатываю послание не отходя от двери, а просто прикрыв ее.
«Внучка, прости, но это должно было случиться. Такова судьба этого юноши. Прими это.
Но сейчас не об этом ведь я знаю, что со временем это тебе удастся.
Повыбрось дурь из головы. Ты ищешь выход там, где его нет. Ты растрачиваешь собственное время не на ТО. Позволь жизни течь по нужному руслу. Избавление ничем тебе не поможет, поверь.
Не пытайся избавиться ни от дара ЖИТЬ ни от дара ЖИТЬ особой жизнью. Не в твоей власти лишить себя того, к чему ты не причастна. Ты только все усложнишь и сделаешь собственную жизнь невыносимой. Найди в своем сердце смирение. Ты не простая девушка и тебе больше никогда не стать одной из сотен и миллионов простых смертных. Ты выше обычного существования и тебе дано много больше. Миллионы мечтают о твоей участи, пытаясь отыскать в себе то, чем им никогда не обладать. Что же делаешь ты?
Прошу, оставайся дома, не поступай так, как задумала.
С любовью в сердце твой прадедушка Гавриил».
С яростью пытаясь разорвать письмо на миллион маленьких кусочков, я вскидываю голову вверх:
- Я усложню собственную жизнь и сделаю ее невыносимой? Это Я сделаю ее невыносимой? Вы что там все ослепли?
Неестественный, пластмассовый и противный хохот раскатывается по квартире. Рыдать хочется так, что невозможно не рассмеяться.
Снова сотня пустых слов. Снова никакой ясности только намеки и непонятные послания «между строк», каждое из которых несет в себе жестокость, фальшь и пустоту. Какой смысл в этих письмах, если они ничем мне не помогают?
- Да не нужны мне ваши хваленые ДАРЫ! Заберите все, что дали. Верните мне МОЕ! Я хочу вновь стать ПРОСТОЙ девушкой: кататься на коньках, любить, строить планы на будущее, выйти замуж, родить детей, состариться в окружении внуков, дожидаясь правнуков. Я хочу быть самой обычной. Большего мне не надо. Отдайте мой ДАР тому, кто мечтает о подобном и просит вас об этом!
Со злостью сжимаю в кулаке белый лист и ударяю ею о дверь. Боль пронзает всю правую половину тела и эхом отдается в левой. Сцепив зубы, плотно зажмуриваю глаза. Не проходит и минуты, как меня отпускает. От прокатившей по телу боли остались лишь воспоминания и кровь, на костяшках потерпавшей второй день подряд руки. Жаль, что со всем остальным все не так просто.
Бросаю письмо на пол. Совсем скоро оно исчезнет само по себе, как и первое и второе. А если и не исчезнет, мне все равно.
Достаточно быстро привожу себя в более-менее приличный вид.
Лифт.
Машина. Думаю, Полина не обидится на меня за то, что пользуюсь ее куколкой дольше одного дня.
Клиника.
В идеально белоснежном холле небольшой частной клиники «ИДЕАЛ» меня встречает идеальная блондинка с идеальной прической, улыбкой, зубами, глазами. Тело, думаю, у нее тоже в идеале, но широкого покроя штаны и свободная туника едва уловимого персикового оттенка немного скрадывают этот факт.
- Сара?
Я немного опешила. Быть может я единственный у них пациент, если ко мне, вот так - сходу, обращаются по имени. Может, стоило обратиться туда, где обещали избавить от рогов?
