Вымученно улыбаюсь и провожу кончиками пальцев по озадаченному лицу напротив.

- Все в мире относительно. Тебе, например, известно, что рекорд бессонницы принадлежит американцу Роберту Мак-Дональдсу? Он не спал четыреста пятьдесят три часа. Он бодрствовал почти 19 суток. - Мысленно отмечаю, что произвела на Макса впечатление. Его брови сдвинулись, на лбу появилась вертикальная морщинка недоверия. - А еще известен случай венгерского солдата Пауля Керна, который во время Первой мировой войны, получив пулевое ранение в лобную долю мозга, перестал спать. Врачи тут же вынесли смертельный приговор, мол, в таком случае его дни сочтены, и бессильно опустили руки. Но не тут-то было. Пауль чувствовал себя вполне сносно в течение многих лет и не прекращал работать. Но сон так и не приходил.

- Но ты ведь понимаешь, что перечисляешь исключения? - Макс с силой сжимает мои ладони, скорее всего он просто не контролирует себя, иначе не стал бы причинять мне боль, пусть и легкую.

- А кто сказал, что я не могу быть тем самым «исключением»? Крылья, например, вообще нонсенс, но они же у меня появились.

Макс резко встает. Он ерошит пальцами волосы и напряженно собирается с мыслями для достойного ответа. Его глаза не смотрят на меня, но только несколько секунд.

- Я не ученый и не способен объяснить факт наличия крыльев, но они не мешают тебе жить, а это, согласись аргумент. Отсутствие же сна если не убьет, то может довести до безумия.

- Считаешь, крылья не способны сделать тоже? - я иронично улыбаюсь и тут же чувствую движение за спиной. Они насмехаются.

- В случае с крыльями довести себя до безумия под силу только твоему собственному мозгу и бурлящим в нем мыслям. Сами по себе они безвредны и даже красивы. Прости, но это так. Они есть и с этим ничего уже не поделаешь. Тем более что они не несут для тебя никакой опасности, а просто делают тебя уникальной. А сон…

Я не выдерживаю. В словах Макса звучит здравый смысл, но он мне определенно не нравится.

- Хотела бы я послушать отзывы о подобной красоте появившейся на твоей спине. Интересно, ты бы деформацией между своих лопаток восхищался так же?

- Сара, уйми свой оскал. Тем более что я ни в чем не виноват. А что бы я чувствовал и как реагировал окажись на твоем месте - понятия не имею. Думал, ты смирилась и приняла подобный расклад.

- Это не так легко, как ты думаешь. Этот «расклад», как ты выразился, в голове не укладывается, так что со своими выводами ты поторопился. - Я слышу в собственном голосе боль, но без этого оттенка у меня просто не выходит говорить о НИХ.

Макс снова присаживается, сгибая ноги в коленях, опираясь только на носочки. Его руки нежные и горячие и они снова сжимают мои.

- Я не думаю что это легко, но от того что ты будешь изматывать собственное тело бессонницей легче не станет. - Его глаза забираются ко мне в душу. Его руки ложатся мне на лицо. Его большие пальцы легонько ласкают кожу на щеках. - Я никуда не поеду. Я не могу оставить тебя в таком состоянии. В одиночку ты не справишься. Ты попросту свихнешься. А у меня, признаться, на ближайшие полстолетия имеются на тебя планы.

Слова Макса для меня одновременно и кнут и пряник. Я благодарна ему за каждое из них, но вряд ли через полстолетия он скажет мне «спасибо» за подобный выбор.

- Ты уедешь, и это не обсуждается. - Я говорю максимально категорично, иначе он просто не воспримет мои слова всерьез.

- Нет. - Макс тоже решителен в своем ответе.

- В таком случае вынуждена огорчить тебя - у тебя просто нет выбора. - Не выдерживаю непонимания и разочарования его глаз. Избавляюсь от его ладоней на своем лице. Покидаю стул. Подхожу к окну и, изображая интерес, бессмысленно всматриваюсь вдаль. - Сомневаюсь, что ты готов, начиная с этой минуты, поселиться у меня навсегда. В противном случае, стоит тебе покинуть пределы моей квартиры, дверь за тобой захлопнется не на месяц, поверь. Я просто не смогу жить бок о бок с тобой и чувством вины.

Слышу как Макс поднимается, но не оборачиваюсь. Сложив на груди руки, пытаюсь таким образом удержать на месте взбесившееся сердце. Глаза безразлично продолжают блуждать в различных уголках неба.

- Ты провела без сна всего одну ночь, а уже начинаешь нести бред. Что будет дальше? - обида заставляет Макса говорить грубо, почти зло.

- Дальше ты уедешь и вернешься с победой, а я дождусь тебя. Со мной ничего не случится, честно.

Я поворачиваю голову в его сторону и пытаюсь улыбаться. Фальшь не почувствовать невозможно, но я не актриса и не претендую на «Верю» от Станиславского.

- Плевать мне на победу… - Макс делает шаг навстречу. - Сара, ты для меня важнее всех медалей, кубков и прочей ерунды и пока ты не поймешь что люди умирали, умирают и будут умирать вне зависимости от того спишь ты или нет, я не покину пределы твоей квартиры.

Макс заканчивает предложение в нескольких сантиметрах от меня. Я чувствую исходящее от его тела тепло, я вижу в нем любовь и уверенность. Я люблю его.

- Макс… - я опрокидываю голову и обхватываю руками лоб, запуская в волосы пальцы, затем резко смотрю на Макса. - Ты просто не понимаешь. Ты не можешь понять, как это, когда на твоих глазах от совершенно безобидных в повседневной жизни вещей умирают люди. Это происходит на столько реально, будто в тот самый момент я там, совсем рядом, беспомощная и невидимая. Я вообще не понимаю, как после увиденных картин мне еще удается проснуться, а не проследовать под руку с инфарктом на тот свет. Я знаю что все люди смертны, но я не хочу каждую ночь становиться зрителем этого процесса, наблюдая за изощренными убийствами. Это выше моих сил.

Еле сдерживаю себя, чтоб не расплакаться, а перед глазами проносятся лица тех несчастных, за уходом которых я невольно наблюдала:

- Мне очень хочется чтоб перед моими глазами мелькали не лица умерших людей, а твое - полное счастья и радости. Я хочу наполнить всю свою жизнь тобой и твоими победами. Мне хочется занять всю себя жизнью, а не смертью. Прошу, не лишай меня полноценной жизни хотя бы за твой счет. У меня и без этого отняли многое.

Любовь, сожаление, жалость, даже страдание, все смешалось на лице Макса. Все эти эмоции острыми иголками впиваются в мое самолюбие и тяжелым  грубым армейским сапогом прогуливаются по амбициям, но я лишена выбора.

- Ты вправду этого хочешь?

- Да.

- Тебя действительно сделают счастливой МОИ победы?

- Да.

- Ты обещаешь вести себя хорошо и впустить меня обратно в свой дом, если я сейчас его покину?

- Да.

Наши губы соприкасаются выполняя роль печати подтверждающей каждое мое «да», хотя я и без того не собираюсь их нарушать.

Макс убегает на тренировку. Я продолжаю бодрствовать особо не перебирая методами борьбы со сном.

                                Глава 11

Отвоевать право на бессонницу у белого дня оказалось не такой уж и простой задачей. Я вымыла до ослепительного блеска квартиру, что, по итогу, только усугубило мое желание уснуть. Физические силы были растрачены практически до предела. Я приготовила завтрак, обед и ужин, причем на неделю вперед. Я перестирала все, что не только плохо пахло или выглядело, а даже то, что просто лежало не там. Целый день я изощрялась как могла и только к вечеру присела за компьютер понимая - физический труд не выход. Ежедневная работа по дому истощит мой запас энергии намного быстрее. Искать выход нужно в другом направлении.

Сижу за ноутбуком и не понимаю с какой целью. Опираюсь локтями о стол и вяло тру кулаками глаза. Я практически ничего не вижу на мониторе и еще хуже соображаю. Медитация, то, что мне нужно, что поможет находиться между сном и явью с наименьшими психологическими потерями. Так говорится в интернете и на сегодняшний момент это единственный видимый мне выход. Но пока я не готова приступить к изучению подобной практики.

Тук. Тук. Тук.

Вздрагиваю. Я практически отключилась сидя за столом. Моя голова прекрасно покоится на клавиатуре. Руки, безвольными шнурками, свисают вниз. Еще чуть-чуть и изо рта потекут слюни. Монитор противно слепит глаза онлайн уроками по занятию йогой. Растерянно пытаюсь сообразить, что заставило меня очнуться. Что спасло меня от очередного кошмара.