Вы любите играть в компьютерные игры? Смотрите не заиграйтесь! Виртуальный мир имеет свойство втягивать в себя самую сущность человека, оставляя на земле лишь пустую оболочку. Так и случилось с героем этой книги, внутренне переселившимся в виртуальную действительность. Но его близкие не согласны его потерять. Десятилетний сын героя отправляется на поиск заблудившейся в заэкранных пространствах личности отца…
Надежда Владимировна Веселовская
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ, ИЛИ ПО ТУ СТОРОНУ ДИСПЛЕЯ
роман
1
Наступало первое сентября – день крутых жизненных перемен и, как услышала вчера Ирина в толчее школьной ярмарки, великого переселения народов. Это что-то из истории, точнее она не помнила. Но народы действительно переселялись: вот уже вторую неделю в их опустевший за лето многоквартирный дом стремительно съезжались жильцы, возвращавшиеся из отпусков. Во дворе появилось много людей, которых прежде не было видно. Резвились подросшие за лето дети. В подъезде постоянно хлопала входная дверь, лифт без перерыва ходил вверх-вниз. С каждым днем поднимался градус человеческой активности, нарастал какой-то тревожно-упоительный ажиотаж, сопровождающий преддверие очередного этапа в жизни детей и взрослых – нового учебного года. Дети спешили погулять напоследок, родители тоже позволяли себе вздохнуть посвободнее перед тем, как осень вновь затянет их в ежегодную будничную колею. И все смаковали прошедший летний отдых, наперебой рассказывали друг другу, кто где побывал: на даче, в походе, на морском побережье… Показывали фотографии и сувениры, хвалились загаром и новыми впечатлениями.
Соседи Стайковы съездили аж в Египет. Их Славик, дружок и ровесник Ирининого Тимки, взахлеб расписывал во дворе свое путешествие в дальние края. Оказывается, мальчишку катали на настоящем верблюде. Тимка слушал упоенно, но, кажется, без зависти – ему самому выпало в этом году очень неплохое лето. Фирменная стоматология, где Ирина служила координатором («Достойное качество по доступным ценам» – смотря для кого, конечно, доступным) производила ремонт с установкой нового оборудования, и весь персонал отправили в долгосрочный отпуск. Так Ирина оказалась свободной на три летних месяца. Внешне она поддерживала охи-ахи своих коллег по поводу вынужденного отдыха без оплаты, но в глубине души не чувствовала себя несчастной. Надо же когда-то и отдохнуть как следует, уделить внимание сыну. Денег у них с Павлом было достаточно, так как сначала они собирались всей семьей на юг. Но потом выяснилось, что у Павла отпуска вообще не будет, его присутствие требуется на работе в течение всего лета. И тогда Ирина решила пожить с Тимкой в деревне, в деревянном домике, граничащем с лесом, так что даже малина у забора перепуталась: лесная, мелкая и душистая, с садовой – крупной, мясистой, но без аромата. И все три месяца рядом будет Иринина любимая бабуля, когда-то вырастившая ее в этом домике.
Ирина не помнила своих родителей: отца у нее вообще не было, а мать умерла вдали от дома, на молодежной стройке, куда поехала в поисках лучшей доли. Произошло это, когда Иринке еще не исполнилось года. В детстве она знала только свою бабулю, которая и вывела ее в жизнь: после школы отправила в районный техникум, потом в Москву – ищи, дитятко, свое счастье. И счастье действительно нашлось: в Москве Ирина встретила Павла, родила Тимку. Со временем они стали благополучной городской семьей: Павел работает в небедной фирме, Ирина секретарь-координатор в стоматологии. Простая работа, не требующая квалификации, только женского терпеливого внимания, – но Ирине она как раз подходит. Даже с жильем устроилось как нельзя лучше: Павел прежде обитал в трущобном рабочем бараке, который вскоре снесли, а им на троих дали двухкомнатную квартиру. Теперь они приезжают к бабуле, как дорогие и, увы, нечастые московские гости.
В это лето Ирина с Тимкой жили у бабули целое лето. Павел не навещал их в далеком уединении, но Ирина не огорчалась: должен же кто-то в семье работать, пока остальные на отдыхе! Тревожные мысли о мужской верности не смущали ее. Это был уже пройденный этап жизни: в первые годы после замужества Ирине случалось заполошно ревновать, но не потому, что на то были причины, а просто от пылкости чувств. Теперь же они с Павлом и вовсе как две ласточки над гнездом, из которого выглядывает птенец, – истинный координатор их жизни.
Перед отъездом в деревню случилось еще одно радостное событие: Павел купил сыну компьютер. Подарок приурочили к тому, что Тимка окончил начальную школу, осенью ему предстояло идти в пятый класс. А это вам не что-нибудь, с напускной серьезностью сказал Павел, в пятом классе надо шевелить мозгами на все сто процентов. Так вот тебе, сын, электронный друг и помощник, эдакий экскаватор-камнедробилка, чтобы не сломать зубы о гранит науки.
Ирина тогда рассмеялась этой шутке. Почему бы не посмеяться, если все у тебя хорошо, и от новой вещи, внесенной в дом, ждешь только лучшего? Тем более такой значительной вещи, поднимающей семью на новую ступень социальной и культурной жизни?
Павел учил сына включать «экскаватор-камнедробилку», и сам заглядывал при этом в инструкцию. Так получилось, что до сих пор он не общался с электронным разумом напрямую. Вот Ирина – другое дело, она постоянно заглядывала в базу компьютерных данных, чтобы определить, какой клиент когда должен прийти, кто платит со скидкой, у кого какой врач и так далее. Она-то и научила своих мужиков самым простым операциям: как включить компьютер, как выключить, как вставлять в него игровую кассету.
Однако Тимка не успел насладиться «электронным другом»: на следующий день они с Ириной должны были уезжать. Родители утешали сыночка: вот подожди, вернешься осенью, а компьютер тебя ждет! Тогда и играй сколько хочешь – разве это не здорово?
И вот обещанное время действительно наступило. Уже третий день Ирина с Тимкой жили в Москве. Календарь показывал тридцать первое августа – завтра с утра предстояло проводить Тимку в школу, а самой выйти на работу. Не то чтобы это огорчало Ирину: после долгого отдыха ей самой хотелось возвращения спокойных, стабильных трудовых буден. Но что-то в их едва начавшейся московской жизни было не так, какой-то неопознанный червячок подсасывал внутри... Или это только казалось?
Ирина достала из шкатулки бусы, приложила к переливающемуся платью. Завтра парадная линейка в школьном дворе, и Светка Стайкова, мать Славика, наверняка явится в чем-нибудь сногсшибательном. Так что нельзя ударить перед ней в грязь лицом. День Знаний – праздник ностальгический, он будит в родителях давнюю жажду самоутверждения, зародившуюся еще тогда, когда они сами впервые пришли на школьный двор...
Никакие другие впечатления не заслонили в памяти Ирины солнечный осенний денек, когда первоклассники с трех окрестных деревень выстроились у крыльца деревянного двухэтажного дома с высоким крыльцом. Позади них умиленно вздыхали матери и бабки: отцов, у кого они были, не отпустила уборочная страда. А вокруг пестрело много цветов: от клумб во дворе до букетов в школьной линейке. Георгины, астры и попроще – ноготки, бархотки… Особенно много было золотых шаров, неприхотливо растущих во всех садах, – казалось, от них повсюду прыгают солнечные зайчики…
Таким было первое школьное утро Ирины, с которого и началось все, что продолжается по сей день. Школа – это не десять, теперь уже одиннадцать лет обучения, заканчивающиеся выдачей аттестата. Школа – это на всю жизнь: меняются лишь учебные предметы, а суть остается прежней. С тем же трудом, с теми же успехами, или отсутствием таковых, поколение Ирины штурмует сейчас вместо Литературы и Математики Доход, Карьеру, Семейные отношения. Вместо физкультуры – Здоровье, предмет, включающий в себя водные процедуры, диеты, прогулки, полноценный сон… если, конечно, все это получается делать. А вот Домоводство так и осталось Домоводством, только теперь уже не навскидку, а по-настоящему. И есть еще один трудно определимый предмет, который не преподавался в школе отдельно, но присутствовал и продолжает присутствовать в любой области жизни. У него даже нет конкретного названия, то есть его еще предстоит назвать… Он постоянно ощущается рядом – вот как порою трепещет перед глазами Иринин локон, выбившийся из прически… Самый главный предмет: попытка все, познаваемое со временем, все страданья, все достиженья, весь опыт свой уложить в одну общую мозаику. И тогда, может быть, с этого узора на тебя глянет Смысл жизни…
