"Никогда ‑ слишком категоричное понятие, ‑ мысленно усмехнулся Харт. ‑ Настолько категоричное, что попросту не способно облекаться в форму реальности, когда речь идет о жизни ‑ хаотичном собрании парадоксов и исключений… Я лично свое "никогда" когда‑то сожрал и переварил, а чужие для меня не указ."

‑ Карта у тебя есть? ‑ спросил он, нагибаясь к испуганно дернувшемуся джартаду.

Толстяк некоторое время бессмысленно смотрел ему в глаза. Потом суть вопроса наконец‑то достигла скрытого жировыми отложениями мозга, взгляд отразил понимание и Зар‑Шами попытался подняться с пола. Знакомство с пальцами Серого практически лишило бедолагу возможности двигаться. Понаблюдав немного за его вялой возней, Харт, преодолевая чувство брезгливости, немного помог жирному ублюдку, подтянув того вверх за ворот. При этом ворот едва не остался у него в руке, а сам джартад едва не задохнулся; зато, наконец‑то встал на ноги и, изрядно покачиваясь, заковылял к двери, ведущей в смежную с гостевым залом комнату.

"Как бы не попытался сбежать, жирный поганец. Со страху и не такое учудить может. А то еще хватит дури кликнуть стражу…"

При мысли о страже Серому стало скучно. Тех увальней, что стояли при входе в дом джартада, он уделал бы просто голыми руками. Мар‑Ратш при этом даже двух раз моргнуть не успел бы. Здесь, в крепости, единственными, кто мог бы потягаться с ним, были только его парни. Да и то ‑ если напали бы вместе, одновременно… Впрочем, и в этом случае ‑ без гарантий.

"Жаль, все‑таки, что тогда ночью в Вирт‑Хорл я не встретился с тем нолк‑ланом, ‑ подняла на миг голову давняя досада. ‑ Поговаривали, потом, у Кур‑Кухаж, прежде чем его изрубили на куски, он успел десятка полтора преследователей накосить… И за что только умер? За бесполезного мальчишку, который сгинул в ревущей бездне горной реки? А ведь настоящего бойца найти непросто… Разве только самому обучить ‑ подобрать в каком‑нибудь селении крепкого здорового паренька, потратить на него лет двадцать‑тридцать, вылепить, воспитать из податливого живого материала воина под стать себе… и в один прекрасный день, когда ученик станет ровней учителю, сойтись с ним один на один, жизнь на жизнь, клинок на… Хабар‑Калаз, что за нелепая, бредовая идея?!"

Толстяк вернулся, таща подмышкой большой рулон толстой и плотной южной бумаги. За время своего отсутствия Зар‑Шами немного пришел в себя. Он перестал шататься как пьяный и страх в его глазах отступил вглубь, позволив выглянуть наружу некоему жалкому подобию гордости и чувства достоинства. Пыхтя и отдуваясь, джартад начал расстилать прямо на полу посреди зала принесенное бумажное полотно. Скоро взорам его гостей‑мучителей предстала карта всего Северного Арка, от берегов Отагона до перевалов Варт‑Варши. Карта была сильно измята и замусолена, местами покрыта пятнами "рек" и "озер" подозрительных оттенков, но это была безусловно настоящая, большая и весьма подробная карта, неведомо как вообще оказавшаяся у этого воплощения тупости, сэй‑горского джартада.

Избранный и эндра‑ши склонились над облеченной в сложное сочетание разноцветных линий частью обитаемого Мира.

"Интересно, а боги так же склоняются над миром реальным ? А что ‑ лежит перед ними что‑то вроде такой же вот карты, только реки на той карте текут, леса, если коснуться их ладонью, колются жесткой щетиной крон, а если посильнее ткнуть пальцем в гору, то она рассыпается, как слепленная из сырого песка пирамидка…"

‑ Здесь, ‑ эндра‑ши ткнул пальцем в сильно изрезанные извилистыми ущельями отроги Гор Надежды. ‑ Здесь хальгир упал в реку, всего в одиннадцати станах от Эрош‑хад… Здесь его, положим, вынесло на берег…

‑ Его, что же, против течения несло по‑твоему?

‑ Посмотри внимательно, Галья Мар‑Ратш. Это не совсем обычная река. Видишь, умный парень, рисовавший карту, поставил стрелку вот здесь. Река берет начало высоко в горах, спускается в долину, пробегает по небольшому плато, а затем уходит в более глубокое русло ущелья к этому вот озерцу…

‑ Хм… Ты прав, пожалуй. Тогда он мог оказаться в одной из этих деревень и его укрыли местные крестьяне…

‑ Нет. После боя у перевала солдаты обыскали там каждую отмель в поисках его тела. Не забыли и про деревни. Никто не смог бы спрятать его так надежно. Хальгира наверняка унесло глубже в ущелье и оказался он на берегу именно здесь. Вряд ли парень смог бы уплыть еще дальше, скажем, к озеру, ‑ потеря крови штука и впрямь серьезная. А если подняться отсюда вверх по течению, то можно оказаться…

"Города, крепости, деревеньки… барски, нолк‑ланы, сэй‑горы… суетятся мурашками крохотными, строят чего‑то, мчатся куда‑то, спешат, жизнишек ничтожных друг дружку лишают… Ткнуть пальцем ‑ и вот уже нет никого. Рухнули стены домишек, сотни мурашек превратились в одно липкое мокрое пятно, меньше ногтя размером…"

‑ Здесь… ‑ палец Харта уперся в черный квадратик небольшой лесной общины, задержался на нем и пополз вправо, вдоль неровной серой линии дороги.

‑ И здесь.

‑ Калех, ‑ задумчиво прочитал Мар‑Ратш название, каллиграфически выписанное неизвестным картографом рядом с еще одним квадратиком, ‑ та самая община, где объявился этот "хальгир". Ты что, действительно считаешь, что он может оказаться настоящим?

‑ Не знаю, ‑ Харт поднялся и слабый намек на улыбку тронул его губы. Странную улыбку, бесцветную, ничего не значащую. ‑ Не знаю, но скоро буду знать.

‑ Хочешь отправиться туда, ‑ Мар‑Ратш не спрашивал, но утверждал.

Харт коротко кивнул и повернулся к дверям, собираясь выйти.

‑ Постой, ‑ вскинулся за его спиной издар, ‑ скоро ночь уже. Подождем до утра.

"Вот как раз к утру на месте и буду. Если только Мар со мной не увяжется… Кровь ронтов! Чего стоило недобитому сэй‑гору приползти в крепость раньше?! Ищи теперь этого хальгира, кем бы он там ни был на самом деле."

‑ Вот и оставайся здесь, достойный, ‑ бросил Харт уже от порога, ‑ я со своими парнями быстро обернусь.

И вышел, оставив издара переваривать его раздражение наедине с толстяком Зар‑Шами.

* * *

Лежать на мокрой траве неприятно. Вдвойне неприятнее каждое проклятое мгновенье ощущать, как на голову с бесконечным однообразием падают новые и новые порции мелкого водяного бисера. И просто отвратительным кажется вынужденное бездействие, в сочетании с мокрой травой, дождем и видом теплых огоньков в узких окнах‑бойницах треклятой крепости. При одной только мысли, что где‑то совсем неподалеку, почти рядом с тобой сидят у горящего камина "пятнистые", вволю жрут только что поджаренное, брызжущее горячим соком мясо и запивают его чашами терпкого бьяни…

"Спокойно, Антри, спокойно, ‑ попытался он угомонить взбунтовавшуюся фантазию, ‑ у тебя есть куда больше поводов ненавидеть их за другое … Да знаю я, что ты толком не ел со вчерашнего вечера, когда перед самым отъездом та старуха из общины, двоюродная тетка маленькой немой девочки, накормила весь отряд мясной похлебкой! М‑м… Вот это была еда так еда! Не то что тот скудный перекус днем, во время привала. Это после целой‑то ночи езды! Хальгир, конечно, мне не чета, ‑ его будто из стали отлили и научили одним воздухом питаться… Да и девке все нипочем. Сущий хэд ‑ буйный норов и быстрота! Тот еще замес…"

Он скосил глаза на Вирэль. Девушка лежала в нескольких шагах левее, наполовину скрытая травой и кустами. С дороги ее не должно было быть видно совсем. Антри очень надеялся, что так оно и есть на самом деле. Оставалось полагаться на ту сноровку, что Дикая Вэр приобрела среди Синих Ножей. Его самого учил устраивать засады сам Тор‑Кадэк, наставник "гарнизонных детей" Саркан‑хад по выживанию.

"Никогда не знаешь, придется ли тебе встречать вольпа на городской улице или рядом с лесной тропой, ‑ говаривал немолодой уже Тор, ‑ лучше быть готовым ко всему заранее, чем в нужный момент терять время на придумывание планов." Прав был старик. Это Антри окончательно понял, когда пробирался сквозь чащи и буреломы прочь от разоренного Липлаша. Тогда ему постоянно приходилось прятаться от рыскающих вокруг города в поисках беглых мятежников патрулей "пятнистых", либо подкарауливать себе на обед у ручья‑водопоя какую‑нибудь осторожную дичину.