– Ни хрена себе кинотеатр!

   – Это ещё что, Никита Сергеич, – усмехнулся Королёв. – Прошу сюда, – он пригласил Хрущёва подойти к пульту перед экраном.

   Посреди пульта, между многочисленными кнопками и лампочками, были установлены два небольших штурвальчика. Королёв взялся за них, и изображение на экране вдруг начало медленно поворачиваться.

   – Попробуйте, – предложил Сергей Павлович.

   Хрущёв осторожно взялся за штурвальчики и повернул сначала левый. Изображение качнулось и поплыло вверх. Он повернул правый, и изображение медленно сместилось в сторону.

   – Это что, мы сейчас прямо отсюда спутником управляем? – спросил Первый секретарь. – И вот так вот выглядит Земля из космоса?

   – Именно, Никита Сергеич. Прямое управление ориентацией спутника сделано не только из ЦУПа, но и из Института прогнозов, – ответил Королёв. – Конечно, предварительно метеорологи с нами согласовывают каждый сеанс управления. Чтобы не получилось так, что они камерами вертеть будут, а мы в это время начнём орбиту корректировать.

   – Да-а... Не, я, конечно, картинки в ноутбуке видел, – сказал Хрущёв. – Но чтобы вот так... да ещё на таком огромном экране... и самому спутником управлять... Сергей Палыч, дорогой, это же фантастика! Вот здесь прямо ощущаешь, что будущее наступило!

   – Ну... вроде того, – улыбнулся Королёв.

   – Вот что, – сказал Никита Сергеевич. – Надо, чтобы эту картину вся страна видела. Давайте организуем прогноз погоды по телевидению, в новостях, на фоне этого экрана. И ещё. Надо ещё один комплект аппаратуры отвезти на Брюссельскую выставку и там показать всем. Сергей Палыч, а можно ли выделить, скажем, пару часов в день на время выставки, чтобы посетители тоже могли сами, из Брюсселя, вот так же порулить спутником?

   – Это надо с метеорологами согласовать, – ответил Королёв. – Но технически это возможно. Надо только пару дирижаблей-ретрансляторов над Европой повесить.

   – Повесим, – заверил Хрущёв. – Вы поймите, это ж какая пропаганда советской науки получится!

   Он тут же позвонил директору Центрального телевидения Георгию Александровичу Иванову, сменившему на этом посту Владимира Спиридоновича Осьминина, и попросил его приехать в ЦНИИ прогнозов. Когда Иванов подъехал, Хрущёв с гордостью показал ему обзорный экран. Иванов, не ожидавший увидеть ничего подобного, был в шоке.

   – Георгий Александрович, а давайте прогноз погоды на фоне этого экрана по телевидению показывать? В конце «Последних известий», – предложил Никита Сергеевич. – Телестудию здесь устроить сможете?

   – Сможем, – уверенно ответил Иванов. – Только с метеорологами согласовать бы надо.

   – Сейчас согласуем!

   Сопротивляться натиску Первого секретаря ЦК метеорологи не смогли. Решение было принято на месте, как часто бывало у Хрущёва. С марта 1958 года счастливые обладатели телевизоров, которых в стране усилиями Министерства радиопромышленности становилось всё больше, могли теперь видеть на экране собственного телевизора неторопливое вращение планеты и бег облаков. (АИ) Те, у кого телевизоров не было, а таких, к сожалению, пока что было подавляющее большинство, бегали «смотреть погоду» к соседям.

   (В 1958 г в СССР было примерно 2,5 миллиона телевизоров http://www.tvmuseum.ru/search.asp?cat_ob_no=17&order_by=c.e_docdate+desc&ob_no=17&a=1&pg=11)

   Предприимчивые директора кафе, работающих допоздна, начали покупать телевизоры, с экраном побольше, и устанавливали их в зале. Маркетинговый ход действовал безотказно – к 19.00, когда начиналась передача «Последние известия» (Программа «Время» в 21.00 начала выходить в 1968 г.), все кафе с телевизорами обычно уже были полны народа. Все смотрели вечерние новости, с нетерпением ожидая прогноза погоды.

   Конечно, постепенно все привыкли, и вскоре вид Земли из космоса у многих уже не вызывал удивления. Но при тогдашней малой распространённости телевизоров поначалу это зрелище пользовалось невероятной популярностью.

   Особенно бурно реагировали жители в сельской местности. С 1956 года началось интенсивное развитие сети телецентров, телевещание охватывало всё большие и большие площади страны. Но в сельской местности телевизоров было в разы меньше, чем в городах. В основном они стояли в клубах, иногда ещё – у председателя колхоза, у агронома. Это если в селе вообще было электричество, а было оно тогда не везде.

   Поэтому вечером в клуб набивался народ со всего колхоза. Люди с нетерпением ждали, когда диктор скажет: «А теперь – прогноз погоды», – и на крошечном экранчике КВН-49, увеличенном водяной или глицериновой линзой, появится симпатичная девушка на фоне гигантской дуги медленно вращающейся планеты.

   Вторым большим проектом, над которым работал Королёв, был спутник фоторазведки.

   Принятая Главкосмосом заранее, более сбалансированная космическая программа позволила заблаговременно начать проектирование, изготовление и опытную отработку многих важнейших систем, в частности – фотоаппаратов для спутника-разведчика и фототелевизионной установки для предстоящей фотосъёмки Луны. К началу 1958 года эти важнейшие целевые системы были спроектированы, собраны и проходили опытную отработку.

   Телевизионная система, пусть даже высокой чёткости, на 1125 строк, не могла дать снимков достаточного разрешения, которые устроили бы военных. На тот момент для космической разведки альтернативы фотоплёнке не было. Фотоплёнка, само собой, использовалась специальная, размер кадра для фотоаппарата СА-10 для топографической съёмки, с фокусным расстоянием 200 мм составлял 180х180 мм. Два фотоаппарата СА-20 для крупномасштабной съёмки имели объективы длиной в метр и диаметром в 100-150 миллиметров. Съёмка производилась на плёнку с размером кадра 300х300 мм. Они снимали через иллюминаторы в боковой стенке спускаемого аппарата.

   Вместе эти три фотоаппарата составляли фотокомплект «Фтор-2». Их оптика была рассчитана в ГОИ, сами фотоаппараты разработаны и изготовлены на Красногорском механическом заводе, а плёнку поставляло Шосткинское ПО «Свема».

   При высоте полёта 200 км комплект фотоаппаратов мог заснять полосу земной поверхности шириной 180 км. Запас плёнки в 1500 кадров позволял снять 5,4 миллиона квадратных километров земной поверхности, с разрешением около 10 м.

   (https://ru.wikipedia.org/wiki/Зенит_(космический_аппарат))

   По этому поводу у Хрущёва с Королёвым было обсуждение. Никита Сергеевич нашёл в документах описание американского спутника «Corona» (первый пуск спутника 28.02.1959г.: полноценно начал функционировать 18.08.1960г.) и обратил внимание, что его орбита была ниже – от 150 км в апогее до 100 км в перигее. Он показал данные Королёву:

   – Сергей Палыч, а почему нам так не сделать?

   – Не выйдет, Никита Сергеич, – ответил Королёв. – У американцев спутник обтекаемый, меньше тормозится об атмосферу.

   – А почему мы не можем сделать такой же?

   – Можем. Но не прямо сейчас, – пояснил Королёв. – Сейчас у нас есть конструктив космического корабля, который мы отрабатываем с 1956 года, а эскизный проект начали ещё в 54-м. Если делать аналог «Короны», имея только вот эту приблизительную компоновку, спутник будет готов где-нибудь к 1963-му году. Потом еще пару лет будем спускаемые капсулы отрабатывать. Мы ведь до сих пор ничего с орбиты спустить не сумели.

   Сергей Павлович, разумеется, слегка хитрил. Имеющаяся конструкция корабля позволяла с минимальными переделками запустить на нём человека. Конечно, он знал, что Хрущёв понимает важность приоритета пилотируемого космического полёта, но всё же опасался, что Первый секретарь поддастся нажиму военных.

   На первый взгляд, задача по облёту и фотографированию Луны выглядела сходной с созданием спутника фоторазведки. Поэтому Хрущёв при обсуждении так и спросил:

   – А зачем Бабакин делает специальную станцию для облёта Луны? Давайте ваш спутник-фоторазведчик к Луне пошлём? И фотоаппараты на нём получше получаются, и спускаемый аппарат есть. Плёнку получим качественную, а не эту размазню из фототелевизионной установки...