– Этой задачей у нас товарищ Челомей занимается, – напомнил Никита Сергеевич. – Я тоже надеюсь, что у него получится.
– Никита Сергеич, мы с товарищами Надирадзе и Антоновым собираемся провести один любопытный эксперимент, – сказал Дементьев.
– Какой же?
– Товарищ Надирадзе по согласованию с товарищем Устиновым, разработал облегчённый транспортно-пусковой контейнер для своего «Темп-С». Контейнер не просто аэротранспортабельный, он оснащён специальной системой с вытяжным парашютом и аэродинамической стабилизацией. Его можно сбрасывать через грузовой люк Ан-12. Как только товарищ Антонов подготовит носитель, мы проведём лётные испытания.
– Погодите... это что же... воздушный старт? – спросил изумлённый Хрущёв. – И что, можете испытать уже в этом году?
– Да, Никита Сергеич, – улыбнулся донельзя довольный собой Дементьев. – Конечно, высокой точности сразу мы не ожидаем, но если удастся в перспективе создать систему спутниковой навигации...
– Чёрт меня подери... Транспортный самолёт... Посадить его где-нибудь в Гватемале, и ведь хрен кто догадается! Вот это да! – Никита Сергеевич был явно в восторге. – Ну, молодцы, ну, порадовали!
– Никита Сергеич, радоваться ещё рано, ещё ни одного запуска не было, – предостерёг Антонов.
– Когда планируете первый запуск? – спросил Хрущёв.
– В августе этого года. К августу у нас будут три серийных Ан-12.
– Три? Чёрт, три – мало. Раньше можете? Хотя бы на месяц-полтора?
– Это сложно, но мы постараемся.
– Спасибо, Олег Константинович, – сказал Хрущёв. – Вы, Роберт Людвигович, продолжайте работу по А-57, самолёт вырисовывается перспективный, только вот уж очень сложный. Опыта постройки таких машин у нас ещё нет.
– Никита Сергеич, по А-57 есть такое предложение, – сказал Дементьев. – Вначале давайте сделаем уменьшенный аналог, скажем, с двумя двигателями. Параллельно делаем чертежи и расчёты на сам А-57. На аналоге отработаем аэродинамику и технологию изготовления. А главное – давайте пока урежем нашего осетра до 2 Махов, или до 2,2 М. В этом случае задача сразу упростится – не надо строить самолёт из жаропрочных материалов вроде нержавейки или титана, можно обычным дюралем обойтись.
– 2,2 М для разгонщика мало, – возразил Бартини. – Надо хотя бы М3. Давайте усилим передние кромки и фонарь накладками из титана или нержавейки, чтобы выдержали минут 15 полёта на М3, и поставим на разгонщик прямоточные двигатели товарища Бондарюка, на которых «Буря» летала. Но ПВО такая машина прорвать не сможет.
– И не надо. ПВО аэробаллистическая ракета пусть прорывает, – ответил Хрущёв. – Забудьте вы о прорывах на большой скорости и большой высоте, эта концепция умерла, не успев родиться. Её расстреляли ракетами наши зенитчики над Москвой и Байконуром. Ваша машина ценна тем, что она амфибия, большим внутренним объемом для топлива, и возможностью садиться на снег и лёд. Ей вся тундра – аэродром. Кстати, Роберт Людвигович, а ведь вы мне в 54-м совсем другую компоновку рисовали...
– Так пока машина рождается, компоновок рисуем и отбрасываем по несколько десятков, – ответил Бартини. – Возможно, и эта ещё не окончательная. Если будем летать на меньшей высоте и скорости, надо добавлять переднее горизонтальное оперение. Испытания аналога покажут.
– Хорошо. Если будет нужна помощь – сообщите, организуем, – сказал Никита Сергеевич. – Я учитываю, что опыта доводки серийных машин у вас нет, поэтому постараемся подобрать для вас толкового заместителя с опытом такой работы.
– И ещё, у нас в Ленинграде, на базе ленинградского филиала ОКБ-115 организован Центр доводки летательных аппаратов. Руководит там заместитель товарища Яковлева, Эрлих Игорь Александрович, – сказал Хрущёв. – Сейчас он занимается своим вертолётом Як-24, но в его обязанности входит помощь в отработке и доводке самолётов и вертолётов для всех ОКБ Союза. Вот он вам и поможет с доводкой опытного образца.
Бартини явно был доволен:
– Спасибо, Никита Сергеич, будем работать.
– Вам спасибо, – поблагодарил Хрущёв.
– Разрешите! – с места поднялся руководитель филиала ОКБ-2-155 Березняк, разработчик крылатых ракет.
– Да, Александр Яковлевич, пожалуйста. Как раз хотел по вашей тематике поговорить, – ответил Хрущёв. – Для нового бомбардировщика Андрея Николаевича Туполева нужна скоростная крылатая ракета большой дальности. (В реальной истории 17 апреля 1958 г была начата разработка ракеты Х-22)
– Я как раз об этом и хотел сказать, – Березняк подошёл к стене, взял свёрнутый плакат, развернул и повесил его на стойку. – Мы сейчас разрабатываем крылатую ракету для флота, с прямоточным двигателем и стартом из торпедного аппарата. В ходе этой работы мы совместно с товарищем Бондарюком отрабатываем линейку прямоточных реактивных двигателей. Также Дмитрий Фёдорович Устинов передал нам довольно большой объём информации по перспективным западным разработкам и концептам. После её изучения появилось предложение разработать единую ракету для вооружения бомбардировщиков Ту-16, Ту-95, 3М и Ту-22, которая заменила бы одновременно разрабатываемые сейчас К-10, Х-20, КСР-2, и К-11.
– Ого! Неплохая экономия может получиться! – Хрущёв немедленно заинтересовался. – Расскажите подробнее, Александр Яковлевич.
– Первую, маршевую ступень ракеты мы предлагаем сделать с прямоточным двигателем, в качестве горючего будет обычный авиационный керосин. – начал рассказывать Березняк.(У Х-22 был жидкостный ракетный двигатель, с весьма опасными компонентами топлива) Ракету за счёт этого можно сделать несколько меньше и легче, чем с жидкостным ракетным двигателем, за счёт того, что окислитель с собой тащить не надо.
– Вот тут изображена схема боевого применения. После запуска с самолета-носителя ракета будет разгоняться твердотопливным ускорителем, делать горку и выходить на большую высоту, порядка 40 тысяч метров. С такой высоты она сможет обнаружить авианосное ударное соединение противника на значительно большей дальности, чем могут обнаружить существующие сейчас самолёты и ракеты. (Схема применения перспективной ракеты Х-32, испытывающейся с 90-х гг http://militaryrussia.ru/blog/topic-756.html)
– За счёт использования прямоточного двигателя можно взять больше горючего, а скорость полёта на такой высоте, за счёт малого сопротивления воздуха будет около 4 Махов. Перехватить её на такой высоте и скорости палубные перехватчики не смогут, а зенитные ракеты с кораблей имеют относительно небольшую дальность. Самое интересное будет потом, когда ракета войдёт в зону поражения корабельных ЗРК, – Березняк усмехнулся. – Ракета корректирует траекторию, наводится на авианосец, включает второй твердотопливный ускоритель, и разгоняется на пикировании до 6-7 Махов. На такой скорости её и перспективные ЗРК ещё долго перехватить не смогут.
– Интересная задумка, – одобрил Хрущёв. – Когда ориентировочно сможете представить ракету на испытания?
Березняк слегка замялся.
– У нас ещё не было изделий с такими характеристиками. Ну, и многое будет зависеть от разработки головки самонаведения... Думаю, что к 1962 году, вряд ли раньше. (Испытания Х-22 начались в 1962 году и продолжались до 1967 http://www.airwar.ru/weapon/kr/x22.html)
– М-да... – Хрущёв задумался. – Пожалуй, приостанавливать разработку К-10 и Х-20 мы не будем. Нельзя рисковать. Нет гарантии, что ваша новая ракета получится удачной, а главное – получится быстро. Когда вы планируете начать испытания К-10?
– В мае этого года, – ответил Березняк. – К-10 почти готова к испытаниям.
– Тогда испытывайте. С таким раскладом по времени мы не можем на пять лет оставить Ту-16 без эффективного вооружения, – сказал Никита Сергеевич. – Новую ракету начинайте делать как можно скорее, она получается сложная, но перспективная. Пётр Василич, подготовьте вместе с Александром Яковлевичем проект постановления по ракете... как её обозначим? Х-20 уже есть... Может, Х-22?
