— Да, я понимаю… — видно было, что она колеблется.

Но все же в конце концов прижалась теснее, прошептала на ухо: — А скоро э то будет? '

— Что? *:

— Мы скоро сможем уйти наверх??

— Совсем скоро, — сказал Сварог.

И жестко добавил про себя: вот только не наверх, а, учитывая вашу сущность — в никуда…

И тем не менее… Сейчас он, как ни старался, не мог вызвать в себе должную злость. Обстановка не способствовала. Вроде бы самая обыкновенная девушка в объятиях — очаровательная, хрупкая, послушно подчинявшаяся его движениям… И эти огромные зеленые глазищи, любопытные и печальные… Ну давай, давай, сердито посоветовал он себе. Размякай душой окончательно. Настолько/ что откажешься от всех планов — только потому, что с тобой танцует красивая кукла без души… Нет уж, братец, поздно отступать, да и нельзя… г

— А это правда очень красиво — закат и рассад? — г- с нешуточным любопытством спросила принцесса.

-* Честно говоря, как‑то давно уже не выпадало време- ни любоваться закатами или рассветами, — сказал Сварог 14 чистую правду.

— Ну да, вы должны настолько привыкнуть, что и внимания не обращаете на эту красоту…

Она лепетала что‑то еще, но Сварог уже не слушал. Смотрел через ее плечо в дальний конец зальчика, хуже всего освещенный. И прямо‑таки скрипнул зубами.

Там, в углу, темнел слабо освещенный сводчатый проход — и в него как раз уходили Мара с принцем — в об- Я

нимку, тесно в прижавшись друг к другу, рука вахлака J§

лежала уже не пониже талии, а пониже куцего подола, J2

послышался беззаботный смех Мары, уверенный басок Щ

Принца — и они окончательно скрылись с глаз. Взросло- Н

му человеку в такой ситуации нет нужды ломать голову, о"

чем все должно закончиться, а? Паршивка рыжая. Реши- ®

ла работать по полной. Как тогда, в Равене. И назавтра ведь — опять‑таки, как тогда в Равене — будет совершенно искренне изумляться его злости, снова заявит, что это работа и не более того, милый, дорогой, любимый, единственный… И, самое печальное, будет искренне убеждена в своей правоте.

И что теперь прикажете делать? Бросаться вслед, хватать за локоть, уводить? Нельзя, нельзя, это как раз тот случай, когда следует засунуть подальше оскорбленное самолюбие и прочие чувства, думать только о деле… Дорога королей, а? Ну да, она самая, черти бы ее побрали…

Фарагуда смолкла, в зальчике стало гораздо светлее. Танцевавшие возвращались за столики. Проводив принцессу к ее месту, Сварог притворился, будто не замечает Явственно читавшегося в ее глазах желания продолжить разговор, вернулся за столик к барону. Весь кипел внутри, но старался ни за что этого не показать. Налил себе муш- камбера вполне пристойную дозу и выпил вполне культурно, не то что принц Элвар или принц Кауген Хотелось стрелять, но какой в этом смысл? Остается, стиснув зубы й Четко печатая шаг, шагать и шагать по бесконечной дороге королей, самой жестокой дороге на свете… Ведь что

самое поганое? Да то, что к ревнивой злости явственно примешивается сейчас холодная, насквозь деловая мысль: а что, если ей и в самом деле удастся вытянуть из простака какие‑то полезные тайны?

— И каковы ваши впечатления от принцессы? — с легонькой ноткой фривольности поинтересовался барон.

— Очаровательна, — кратко ответил Сварог.

— Не хотите ли продолжить знакомство? с той же фривольностью поинтересовался барон. Поверьте, здесь не будет никаких сложностей. Я хочу, чтобы вы, почетный гость, отдохнули и развлеклись насколько возможно, прежде чем настанет черед серьезных дел…

— Благодарю вас, — сказал Сварог. — Быть может, чуточку попозже. У меня уже замечательный отдых — расслабиться, сидеть и попивать ваш великолепный мушкамбер…

— Что же, не буду навязчив… Вот кстати! Как вам его высочество принц Кауген?

— Болван редкостный, — сказал Сварог. — Но, я полагаю, вам именно такой сейчас и необходим?

— Ну, конечно же, — усмехнулся барон. — Уж этот ни малейшего беспокойства не доставит. Великолепный образчик идиота… Вот Хаутил — это хищник, умный, добавлю, хищник, и оттого вдвойне опасен. А э т о т преспокойно может сидеть на троне лет пятьдесят… Вы что- то нахмурились?

— Я просто подумал… — сказал Сварог. — Болван- то он удобный, но с другой стороны… Он же не сможет удержать при себе ни одной серьезной тайны, разболтает все…

— Помилуйте! — поднял брови барон, в его голосе явственно прозвучала легкая брезгливость. — Ну подумайте сами: кто бы стал делиться с этим болваном какими‑то ни было серьезными тайнами Он всего — навсего знает, что готовится, и какая роль ему отведена. А уж э т и м он ни с кем делиться не станет, он законченный простак, но не полный идиот, да и инстинкт самосохранения сработает… Так что не беспокойтесь на этот счет…

Он говорил чистейшую правду, Сварог это, как всегда, §

определил без труда. Но лучше от этого не стало, наобо- рот. Наверняка он искренне пытал сяуспокоить Сварога, но на деде лишь рассердил. Сварог злился из‑за того, что & ц Мара ушла сэтим, — а теперь еще добавилось злости оттого, что, как совершенно точно выяснилось, она на это пошла ради пустышки. Самой следовало бы раньше по- л думать, дуре: ну кто будет посвящать э т о г о в секреты, требующие такого именно способа их выведать? и

;! Его теперь злило абсолютно все: и радушное гостепри- имство барона, старавшегося подложить ему принцессу |й не ради каких‑то коварных интриг, а по принципу "все для кунака"; злили бравые сподвижники, отплясывавшие с красотками;' злили незнакомые усатые рожи за бли- жайшими столиками, бросавшие на него любопытные ш

взгляды, когда им казалось, что Сварог этого не замечает. 60 Украденнаянаверху музыка, роскошь вокруг — все злило. Означало ли это, что он не отдался полностью Дороге Королей, и в душе еще осталось что‑то человеческое? Скорее всего… Хотя, кто его знает…, В конце — концов, никто и ничто ему не мешало все же догнать быстрым шагом, уходящую парочку, разыграть ревнивца, вернуть ее за столик? Плевать, что. это принц, Сварог для барона ценнее сотни этаких вот принцев, он моментально все уладил бы. Но Сварог — давай уж честно признаемся самому себе, ваше величество? — предпочел внушить себе, а будто ничего не может поделать. Так что все же — Дорогу Королей (эти слова теперь, пожалуй, мысленно придется писать с большой буквы).

Он чуточку презирал себя — и это тоже ЗЛИЛО…

Барон осторожно спросил: f' — s Все в порядке? У вас вдруг стало какое‑то Особ е н н о е лицо, и выражение его меня отчего‑то тревожит….

"Сварог вдруг с ходу, толчком придумал отличный способ убраться отсюда, не вызвав ни малейших подозрений.

— Как вам сказать… — произнес он тихо, доверительно, — самую чуточку нездоровится…

— Нужен врач? — с нешуточной озабоченностью спросил барон.

— Нет, — сказал Сварог. — Врач здесь не поможет. Ладно, вы со мной откровенны, насколько возможно в данной ситуации, я это ценю и, в свою очередь, не стану кое‑что скрывать… Вы о нас, верхних, довольно много знаете, так что, я уверен, поймете. Я ведь располагаю определенной магией, вам это должно быть известно…

— Речь идет о магии ларов? — уже скорее с любопытством спросил барон (судя по лицу, у него заработали профессиональные рефлексы).

— Ну, разумеется, — сказал Сварог. — Другой как — то

не обучен… Может, вы знаете еще, что в Хелльстаде магия ларов не действует? Перестает действовать? г

— Знаю. ' —  ,i" — i'1*

— Вы хороший разведчик, — усмехнулся Сварог.

?+? Стараюсь, — в тон ему усмехнулся барон. — Служба такая…

г*- Короче говоря, когда магия лара перестает Действовать, испытываешь нечто схожее с недомоганием, — сказал Сварог доверительно. — Какие бы аналогии поды-1 Скать… Вялость, тоска, депрессия… В свое время, когда я обосновался в Хелльстаде, это трепало несколько дней. Потом прошло, привык, должно быть, адаптировался. Не ожидал, что снова… Видимо, все дело в том, что здесь не просто Хелльстад — еще и земные недра… В общем, я бы пошел полежать. Пара бокалов на ночь, и станет полегче. А сейчас, простите уж, настолько скверно на душе…