…Входя в приемную королевы, он досадливо поджал губы: чутье подсказывало, что здесь все обойдется не так просто. Литта спит и мечтает, как бы побыстрее удрать из Горрота в безопасные заоблачные выси… В будуар его, разумеется, допустили беспрепятственно: повсюду свои. Как он и подозревал, Литта коротала скуку в компании бутылочки доброго келимаса «Старый дуб» с синим штампом королевских винных погребов. Правда; выпила пока что не особенно много, да и закуска на столике стояла богатая. Сварог уже убедился, что пить она умеет — но вряд ли сейчас эта способность облегчит ему задачу…

На шею Литта ему не бросилась, но встретила с искренней радостью — благодетель, ага… Он сел напротив, привычно вынул из воздуха серебряную чарочку и наполнил ее до половины. Чуть приподнял:; ‘ *

— Ну, за тебя?

Не утруждая себя смакованием благородного напитка (судя по штампу, двадцатилетней выдержки, и настоящий Стахор, и Брашеро хорошему спиртному отдавали должное), выпила одним глотком, откусила половину ломтика сыра. И уставилась на Сварога с нешуточной надеждой:

— Скоро это кончится? Ты твердо обещал забрать меня за облака…

Мысленно вздохнув, Сварог сказал как мог мягче и рассудительнее:

— Литта, милая, я не всемогущ и не всесилен. Есть люди, которые имеют право мне приказывать и отменять иные мои обещания, ты прекрасно понимаешь, о ком я… Ситуация изменилась.

В ее глазах полыхнула нешуточная тревога:

— Ты о чём?

— Понимаешь ли, — произнес он еще мягче. — Тебе придется еще какое‑то время побыть королевой Эгле. Не мною решено, увы… — он многозначительно указал пальцем в потолок. — Я просто — напросто получил приказ, который обязан выполнить… Сам я всегда свои обещания сдерживаю, но, бывает, мне прямо велят от них отказаться…

Она не заплакала, как он опасался — просто как‑то осунулась вдруг, с лицом жестоко обиженного ребенка, обманутого самым беззастенчивым образом. Вот ее Сварогу было чуточку жаль — но ведь высшие государственные интересы…

Она налила себе еще. Сварог не препятствовал. Осушила до краев, на сей раз не закусывая. Протянула жалобно:

— А я тебе поверила…

/ — Мне самому неловко, — сказал он тихо. — Повторяю, я не всесилен и не всемогущ. Делаю для тебя все, что могу, но это была не моя идея, меня поставили перед фактом…

Врал/ конечно, но особых угрызений совести по тому поводу не испытывал — если разобраться, она для него совершенно чужой человек. И первую скрипку играют те самые высшие государственные интересы. Дорога королей, ага…

И вкрадчиво спросил:

— Ты же не хочешь оказаться в опале… там? — и вновь указал пальцем в потолок. — Прости за откровенность, но это было бы самоубийством. Даже если тебя п р о с т о забудут и оставят в покое.

— Ага, оставят, — отозвалась она язвительно. — Женщину, как две капли воды похожую на королеву Эгле… Если и не убьют, то запрут куда‑нибудь и ключ выкинут… — она ссутулилась в роскошном кресле. — Вот так влипла девочка, еще почище, чем в прошлый раз… По уши…

— Ну, я бы сказал, есть существенная разница, — сказал Сварог. — Честно. В прошлый раз ты была примитивной куклой, которую уже собирались убрать по миновании надобности. Теперь — совсем другое дело. Ты сейчас — доверенное лицо императорского престола, на тебя возложена ответственная миссия, крайне важная. Есзгв разница, а? Сплошь и рядом такие миссии на нас возлагают, не интересуясь нашими желаниями… — он наклонился вперед и накрыл рукой ее узкую ладонь. — Я, конечно, постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы, если ты откажешься, обошлось без крайностей… Но даже если добьюсь, чтобы о тебе просто забыли… Что у тебя за будущее в этом случае? Взять узелок с драгоценностями, перебраться на другой конец Харума, насколько можно, изменить внешность… А дальше? Поместьице в глуши купить и провести там остаток дней? Поступить в очередной третьеразрядный театрик? На Сильвану податься? Но и там выбор будет невелик… Именьице в глуши или дешевый театрик. Зато, если хорошо себя покажешь, получишь все, что я обещал, и даже гораздо больше.

— Господи! — вырвалось у нее чуть ли не со стоном. — Ну, за что мне все это?

Сварог мягко сказал:

— Между прочим, «это» не я начал. Согласись. Так уж сложилось. В конце концов, ничего страшного. Еще немного побыть королевой Эгле. И все.

— Ага! На всю оставшуюся жизнь? Торчать на троне, будто цепью прикованной?

— Ну, не думаю, чтобы это настолько уж затянулось, — сказал Сварог. — Пару лет, не больше. Пока будем проводить в жизнь кое — какие планы. А там..'. Никто тебе не помешает «безвременно скончаться». К «сыночку» приставим надежного регента. Паршивец будет под строжайшим контролем.

— А почему бы так не сделать сразу?

— Потому что там решено: какое‑то время на троне необходима именно ты. Первые год — два. Пока все не наладится и механизм не заработает сам по себе. Королеве проще и легче за пару лет добиться полного самовластия, чем самому надежному регенту. Убедительно?

— Пожалуй, — сказала она с печальным, отрешенным лицом. — Я не отказываюсь, прекрасно понимаю, что отказаться нельзя, но, боже мой, снова — это лицедейство…

Сварог спросил задушевно:

— Скажи честно: за все эти годы тебе хоть чуточку понравилось быть королевой?^ Только честно, я же мигом определю вранье…

После недолгого молчания она призналась:

• — Понравилось. Это затягивает. Если бы только рядом

не было скотины муженька и типа наподобие Брашеро, который беззастенчиво дергает за ниточки…

— Так ведь их и не будет, — сказал Сварог, изобразив самую веселую улыбку. — Муженек помер самым всамделишным образом и уже не воскреснет. Брашеро с компанией свободы никогда не увидят. Ты, повторяю, будешь вовсе не марионеткой, как в прошлый раз, а доверенным лицом Империи, выполняющим крайне важное задание. И, в отличие от прошлого раза, будешь в совершеннейшей безопасности. Дворцовую охрану, прислугу вплоть до последнего конюха уже заменили на наших людей. Первый министр тоже будет наш. Наплевать, что его никто тут не знает. Легенда железная: очередной умный и энергичный провинциальный дворянин, сумевший попасть на самые верхи. Кстати, это именно он тебя укрывал первое время, когда ты бежала от убийц и скрывалась в глуши. Никто и не удивится, что за такие заслуги человека сделали первым министром. Мало ли сходных примеров в истории? Кстати, Брашеро, по легенде, как раз из таких. И что, кто- нибудь за все эти годы почуял неладное? Ну, и других ключевых министров подберем если не с в о и х, то наиболее надежных. И наконец, начальник тайной полиции остается на месте и будет заботиться о тебе, как о родной доченьке.

Она вскинула полные тревоги глаза:

— Этот прохвост?

— Именно поэтому, что он прохвост, будет служить

верой и правдой, — сказал Сварог. — Понимаешь, ему некому меня на сей раз предавать. Разве что Лорану или Святой Земле — но он прекрасно понимает, насколько это ему невыгодно. Да и следить за ним будут день и ночь, есть способы… Что тебя еще волнует?

— Придется ведь вернуть тех, кто был близок к Настоящей королевской чете…

— Ну конечно, — сказал Сварог. — Одним из первых указов восстановишь справедливость. Конечно, к власти их особенно допускать не стоит, просто вернуть прежнее положение при дворе… Они ведь не заметили в свое время никакой подмены за те несколько месяцев, что еще оставались при дворе. Сейчас тем более не заметят.

Ты многое о них помнишь, в тебя вложили достаточно е е памяти. Да и годы прошли, должны были чуточку измениться и они, и ты…

— А э — тот… гаденыш?

— Уж он‑то тебе беспокойства не доставит, — усмехнулся Сварог. — Для серьезных заговоров мал. И наши его окружат железной стеной. Он тоже не дурак. Будет вовсю пользоваться выгодами своего положения, и только.

И подумал: за всеми «реабилитированными» нужно будет установить самое строжайшее наблюдение. Именно к ним в первую очередь постараются найти дорожку настоящие Стахор и Эгле, люди энергичные и упрямые, вряд ли забравшиеся доживать век инкогнито где‑нибудь в глуши… Ну, будет время продумать…