– Они убедили меня, что ты мертв, Диего, и я тут же погрузилась в беспамятство.

Это была правда. Только позднее она узнала, что англичанину удалось спастись. Но к этому времени Розалия все обдумала и поняла, что жить с еретиком-англичанином в Испании невозможно. Поэтому обрадовалась его исчезновению, освободившему ее. Но об этом она, разумеется, умолчала.

– Меня отправили в монастырь какие-то дальние родственники, глухие к моим мольбам. – Ее голос дрогнул. – Они потребовали, чтобы я вышла замуж. – Глаза Розалии выразили страдание. – А я надеялась провести остаток жизни скорбя и молясь…

Рэй почувствовал молчаливый укор совести. Но едва он раскрыл объятия своей прежней возлюбленной, как перед ним столь же мучительным укором явился образ новой возлюбленной. Услужливое воображение нарисовало ему, как его невеста страдает в монастырских застенках, обреченная проводить жизнь в безутешной скорби и молитвах. Полный сострадания, Рэй прижал ее к себе, словно стремясь защитить от жестокого мира.

– О Диего! – Ободренная его поддержкой, она заговорила негромким, исполненным глубокого страдания голосом. Каждое ее слово звучало необычайно убедительно. – Знай я, что ты жив, я вонзила бы себе кинжал в грудь, только бы не стать женой герцога Лорки.

Это пронзило его сердце. Он горько упрекал себя за то, что не удостоверился, мертва ли Розалия. Ведь это по его вине она, которой Рэй, стоя перед алтарем, поклялся в вечной любви, вынуждена была против воли выйти замуж. Да, именно по его вине! Теперь он сурово спрашивал себя: «Почему я не проверил?»

– Тебя выдали против воли? – спросил он, бередя свои раны.

Герцогиня кивнула, сделав вид, будто сдерживает слезы. И он крепче обнял ее.

– Да, насильно. И с тех пор я очень несчастна. Он – испанский посол в Англии. Вот почему я здесь, в Лондоне.

Как бывалый пират, Рэй хорошо знал имя испанского посла в Англии, но предпочел не упоминать его.

– Герцог плохо с тобой обращается? – Он, нахмурившись, отстранил ее. Одна мысль, что Розалия, чьи мечты так же, как и его, рухнули в далекой Саламанке, терпит теперь жестокость мужа, привела его в ярость. Судьба давно разлучила их, но Рэй все еще чувствовал ответственность за эту женщину, страстно любимую им когда-то. Ведь она отдалась ему ни о чем не спрашивая и, видимо, до сих пор любит его…

Розалия запахнула халат, словно охваченная дрожью.

– Герцог очень… суров и мстителен. – Она взмахнула рукой, халат распахнулся, и ее маленькие груди вновь обнажились.

Рэй не обратил внимания на эту женскую уловку, стараясь сохранить здравомыслие в этой напоенной ароматом духов, явно накаленной атмосфере.

– Но ведь сегодня вечером ты была в «Друри-Лейн»? – Едва ли ты позволила бы себе что-нибудь подобное в Испании, подразумевал его тон. – Твой муж ведет себя слишком снисходительно для испанского гранда.

– Это лишь потому, – она нагнулась, и ее темные локоны коснулись его широкой груди, – лишь потому, что его здесь нет. – Розалия прикинулась простодушной и почти преуспела в этом.

– А может, он находится в соседней комнате и удивлен, что из спальни его супруги доносится мужской голос?

Она обиженно надула губки:

– Тебе незачем бояться герцога, Диего…

– А я и не боюсь его. Я боюсь только за тебя, Розалия. Испанские гранды не прощают измену своим женам.

– Но его же нет! Мужа похитили и теперь требуют за него выкуп. Поэтому я свободно езжу куда хочу. Никто не смеет упрекнуть меня за это, ибо я говорю, что должна бывать в городе. Только тогда похитители, встретив меня, предъявят свои требования. Не посмеют же они прийти сюда, где их сразу схватят!

Рэй огляделся. В комнате было несколько дверей.

– И кто же схватит?

– Свита моего мужа, охранники. Я распустила их только вчера.

– Распустила?

– Да. Для того чтобы чувствовать себя в безопасности, мне достаточно одного Санчо. Это тот, кто впустил тебя. Я полностью ему доверяю.

– Почему же ты распустила их?

– Потому что похитители наконец объявились, – быстро нашлась герцогиня, сообразив, что новообретенный Диего вполне может предложить свои услуги. – В театре мне передали записку: там указано место, куда надо привезти выкуп.

– И где же это? – Рэй решил, что герцогиня послала за ним, рассчитывая на его помощь. Возможно, она не доверяет окружающим и ей нужен надежный человек, который согласится передать выкуп, человек, преданный только ей, а не Испании.

– На Азорах, – ответила она.

– На Азорах? Но они далеко, в Атлантическом океане.

– Конечно, именно это и делает их удобными для пиратов.

– Пиратов? Каких пиратов?

Герцогиня презрительно усмехнулась:

– Пиратов, возглавляемых этим гнусным капитаном Келлзом.

Выплесни Розалия на него ведро холодной воды, она не добилась бы столь ошеломляющего эффекта. Рэй пристально уставился на хрупкую женщину, некогда владевшую его сердцем.

– Это не Келлз, – решительно возразил он, поднимаясь. – Похитить герцога мог любой пират, только не Келлз.

– Келлз, его похитил Келлз! – вскричала герцогиня, раздосадованная возражениями Диего. А она-то думала, что Диего бросится на колени, поцелует подол ее пеньюара и, заливаясь слезами, возблагодарит судьбу за то, что обрел ее вновь. Он же спокойно натягивает панталоны и явно собирается уйти. – Почему это не Келлз? Весь Лондон знает, что Келлз – это ренегат-англичанин по имени Рэй Эвисток.

Рэй едва сдержал слова, рвущиеся с языка: «Потому что Келлз – это я, а я не похищал его!» Сделать подобное признание в доме испанского посла было крайне опасно, даже в отсутствие хозяина. Он бросил настороженный взгляд на дверь, за которой их наверняка подслушивал Санчо.

– Я знаю, что Келлз никогда не пиратствовал ни в Лондоне, ни поблизости от него.

Она пожала плечами:

– Пиратам безразлично, где разбойничать.

Ее язвительный тон показал, что их разделяет бездна.

– Мое появление здесь опасно для тебя, Розалия.

– Ну и что? – фыркнула она.

– Ведь тебя могут уличить в измене, а это грозит тебе позором. Ты не должна рисковать своим добрым именем. Если я понадоблюсь тебе, знай, что мое имя…