Поднявшись к себе, Каролина не застала Вирджинии. Вероятно, сестра вернулась в свою спальню. Испытав облегчение оттого, что осталась одна, Каролина села и устремила взгляд на кресло, где лежало подвенечное платье – творение матери, но уж никак не ее собственное. Она обвенчалась в голубом платье на палубе пиратского судна в заливе Кайона и там навсегда отдала свое сердце Рэю.

Каролину пронизала дрожь. «У меня была жена. Она умерла в Испании…» Эти слова не давали ей покоя. Рэй никогда не признавался, что был женат. Что еще он утаил от нее?

Каролина опустилась на бледно-голубое покрывало, стиснула пальцы и, подумав, отвергла эту мысль. Удалось ли Рэю бежать – вот что главное. Об остальном она успеет подумать на досуге.

Каролина сидела на постели так долго, что день сменился вечером. Зашла Вирджиния и спросила, спустится ли сестра к ужину. Та ответила отрицательно.

– А я бы на твоем месте сделала это. – Вирджиния бросила на нее многозначительный взгляд. – Там решают твое будущее… И я не ошиблась, – добавила она. – Пираты забрали серебряный горшок. – Вирджиния засмеялась. – У бедной тети Пэт хватило духа пронести его через таможню под юбкой, но, когда на корабль напали пираты, ей не удалось повторить этот трюк.

– Они уже решили мое будущее. – Каролина не желала продолжать разговор о горшке, ибо ей предстояло подумать о вещах куда более серьезных. – Вирджиния, – печально спросила она, – но ты-то не веришь, что Келлз потопил эту злосчастную «Офелию»?

– Нет, хотя, к сожалению, меня никто не спрашивал. Но теперь, узнав, что он Келлз, они готовы приписывать ему все что угодно.

«В этом-то вся суть, – с возмущением отметила про себя Каролина. – Если раньше кто-то и сомневался, теперь каждый поверит в любую напраслину».

– Поешь что-нибудь, – попросила Вирджиния. – Тебе нужны силы. А вдруг его все же поймают?

Каролина оторвала мрачный взгляд от турецкого ковра и посмотрела на сестру. Теперь, когда случилось самое худшее, Вирджиния держалась молодцом.

– Я понимаю твои чувства. – В голосе ее звучало сострадание. – Но полагаю, тебе все же надо спуститься.

Каролина последовала ее совету. Войдя в столовую, она обвела всех настороженным взглядом, сознавая, что перед ней враги. Они, в свою очередь, уставились на нее: Филдинг – с едва скрываемой яростью, тетя Пэт – с негодованием, мать – сдержанно, маленькие сестры – со жгучим любопытством.

Их любопытство пришлось удовлетворить, ибо Фло и Делла забросали взрослых вопросами. Отвечали им крайне осторожно.

– Каролина, – сказала мать, заметив, что та молча сидит с убитым видом, – ты же знаешь, что еще не конец света. – Между тем слуги уже убрали почти все яства с длинного обеденного стола и лакомились ими на кухне.

– Для меня это конец света, – с горечью ответила Каролина и, подняв голову, вперила в Филдинга суровый взгляд. – Рэй предполагал сделать вам подарок – уплатить часть ваших долгов, – язвительно продолжала она, – поскольку вы не возражали против нашего брака. Вы это знали?

Филдинг отодвинул от себя тарелку с беконом, словно сразу потерял аппетит. Каролина, напротив, с удовольствием принялась за еду. Ее охватило желание мстить, а месть требовала сил.

– Рэй не хотел, чтобы вы потеряли этот дом. – Она пожала плечами.

– Каролина, – сухо одернула ее мать, – ты уже наговорила достаточно.

Каролина обернулась к тете Пэт:

– Я попросила Рэя подарить вам серебряный таз для мытья, в пару вашей серебряной ночной вазе. Но теперь вы его не получите.

Негодование старушки сменилось сожалением. Она всегда мечтала иметь серебряный таз и была крайне раздосадована.

– С меня хватило бы и серебряного горшка, если бы мне удалось вернуть его. – При этих словах Делла и Фло захохотали так громко, что мать тотчас же велела им выйти из-за стола.

– Ты уже закончила? – спросила она Каролину.

– Не совсем. Я хотела – как только мы с Рэем устроимся в Эссексе – пригласить тебя к нам, мама. А поскольку это нелегкое путешествие, я попросила бы сопровождать тебя Сэнди Рэндолфа. Кстати, ведь это по твоей просьбе он ездил на Тортугу вызволять меня, хотя я в этом вовсе не нуждалась.

Филдинг, выругавшись, швырнул салфетку, вскочил и быстро вышел.

– Каролина, – голос Летиции звучал угрожающе, – если ты полагаешь, что твои грубости заставят нас выставить тебя из дома, то напрасно стараешься. Ты останешься здесь, под моим наблюдением. А завтра твой отец найдет Нэда Шеклфорда…

– Мой отец, – возразила Каролина, – уже на пути в Тауэр-Оуэкс. Хотя мне и наплевать на него.

Тетя Пэт поперхнулась, но Летиция не дрогнула.

– Как ты узнала это? – спросила она и, не получив ответа, обратилась к старушке: – Это ты ей сказала, Петула?

Закашлявшаяся тетя Пэт не могла вымолвить ни слова, только мотала головой. Летиция хлопнула ее по спине.

Наконец старушка отдышалась, Летиция метнула быстрый взгляд на Вирджинию, и та смущенно потупилась.

– Каролина, – со вздохом продолжала мать, – я надеялась, что ты никогда не узнаешь правды. Да, верно, я уезжала с Сэнди. Правда и то, что ты его дочь. Но Филдинг вернул меня и воспитывал тебя, как свою дочь.

– Он всегда ненавидел меня!

– Все эти годы он позволял тебе жить в своем доме, дал тебе свое имя. Неужели ты решишься опозорить его?

– Только в том случае, если он попытается насильно выдать меня за Нэда Шэклфорда или кого-то другого.

Летиция внимательно посмотрела на дочь:

– Да, с тобой придется нелегко, но как-нибудь справимся. Каролина не испытывала облегчения от перепалки.

– Мне можно уйти?

– Да, – ответила мать. – Но я никогда не прощу тебе, если ты скажешь Филдингу, что твой отец – Сэнди. Никогда.

Ни за что на свете Каролина не сказала бы этого Филдингу, но ничего не пообещала матери: пусть думает, что хочет. Не проронив ни слова, она вышла из-за стола.

Внизу Каролина встретила Филдинга. Не взглянув на нее, он молча пошел в столовую.

Каролина подобрала подол голубого полотняного платья и поднялась в свою спальню. Постепенно в доме все стихло. Вскоре к сестре вошла Вирджиния с льняными салфетками и тарелкой, на которой лежали ветчина, булочки и кусок свадебного торта.