аморальностью, жестокостью. Режиссер с натуралистическими

подробностями изображает сексуальное безумие буржуазного

бытия — проституцию, половые извращения, полный распад

семейных отношений, индустрию порнографической

рекламы. Надо отдать должное режиссеру: он изображает

картину морального разложения буржуазного мира

впечатляюще. Но каков же выход из этой отчаянной ситуации?

Куда податься Доротее в этом одичавшем и извращенном

мире, все соблазны которого она испытала? В конце фильма—

вполне идиллическая сцена: некая молодежная коммуна

на ферме, а в кровати лежат два парня и Доротея, они

читают. Сцена дана без тени иронии, всерьез: свободная

любовь, «освобождение тела и духа», очевидно, и есть тот

выход из кризисной ситуации, в которую поставил

буржуазный правопорядок молодое поколение и который искала

и нашла Доротея. Но самое трагичное, вернее,

трагикомичное, состоит в том, что фильм, сделанный, очевидно, с

намерениями разоблачить капиталистическую индустрию

секса и буржуазную мораль, был расценен кинопрокатчиками

как товар, пригодный стать в ряд обычных рыночных

порнофильмов.

Герберт Маркузе, выступавший в 60-е годы как идеолог

«новых левых», заимствовал многие позиции Вильгельма

Райха, автора теории «сексуальной революции» как

необходимой предпосылки революции социальной, дополнив

эту теорию рассуждениями об «одномерном человеке», об

интеграции рабочего класса в систему капитализма, о

революционном потенциале деклассированных элементов и

студенчества. В своей книге «Эрос и цивилизация» он

приписывает радикально-критические функции сексуальным

извращениям.

Маркузе писал: «Скорее всего, суть извращений

заключается в том, что они отвергают полное закабаление

принципа удовольствия принципом реальности. Я —

удовольствия, Я — реальности. Призывая к инстинктивной свободе,

извращения часто отвергают всякое чувство вины, как

правило, вытекающее из сексуальной репрессии»1.

Вполне в духе этих философских построений содержание

бесчисленного количества фильмов, созданных во Франции,

Италии, ФРГ, Швеции, Дании, — фильмов и откровенно

примитивных, «рыночных» и усложненных, нередко с

ассоциативным монтажом, в которых капитализм «сокрушает-

1 Marc use H. Eros and Civilization. London, 195G, p. 50.

182

ся» при помощи сексуальных извращений, изображенных

весьма впечатляюще.

В ряде фильмов проповедуются неновые идеи об

априорной порочности человеческой личности, как и идеи о том,

что комплексы тоталитаризма, насилия, жестокости, а

иногда и просто фашизма заложены в самом человеке.

Фоном, на котором появляются и расцветают подобные идеи,

является психоаналитическая трактовка феномена

фашизма.

Дискуссии вокруг этих фильмов свелись к

гальванизации наследия одного из основоположников теории

«сексуальной революции» Вильгельма Райха, пытавшегося

объяснить явления социальные причинами биологическими.

Фашизм В. Райх рассматривал как скрытую болезнь,

которой страдало человечество еще с доисторических времен,

когда перешло от матриархата к патриархату, для

которого, по его мнению, характерна сексуальная подавленность

личности. Поэтому и определение фашизма как открытой

диктатуры наиболее реакционных кругов капитализма, по

Райху, недостаточно, неполно. Фашизм — это, согласно

мысли Райха, психологическая структура, заложенная в

сознании каждого индивидуума в условиях сексуальных

«табу». «Фашизм есть интернациональный феномен, — писал

В. Райх, — которому подвержены абсолютно все

социальные группы всех наций»1.

Распространение фашизма, по В. Райху, связано с

авторитарно-патриархальной системой половых запретов и

половой неудовлетворенностью. Преступления фашизма

против человечности также объявляются сублимацией

садомазохистских и сексуальных комплексов. Запрет полового

удовлетворения усиливает импульсы садизма и ведет к

такого рода преступлениям.

Если Фрейд считал, что культура зиждется на

подавлении сексуальных подсознательных влечений, а совесть—

это реакция «сверх-я» на преступные замыслы

врожденного бессознательного влечения, то Райх утверждал, что

именно в освобождении всех сексуальных влечений —

основа всякого движения, развития, в том числе и

социального освобождения человека и человечества.

«Вассальная структура,— писал Вильгельм Райх (под «вассальной

структурой» он понимал все существующие на земле

общественные системы. — В. £.),— представляет собой смесь

сексуальной импотемтности, бессилия, влечения к фюреру,

1 Reich W. Psicologia di massa del facismo. Milano, 1974, p. 11.

183

страх перед авторитетом, боязнь жизни, а также

мистицизм* К

Стремясь объединить марксизм и фрейдизм, Райх, как

и его духовные наследники, и среди них Герберт Маркузе,

пытались объединить сексуальный радикализм с

революционным движением.

Теоретики-марксисты, указывая на несостоятельность

идей «левого фрейдизма», отмечали, что их взгляды на

связь реакции и агрессии с природой агрессивности

человека объективно оправдывают таким путем реальную

политику империализма.

Критикуя теории В. Райха, Э. Фромма, Г. Маркузе,

видный западногерманский философ-марксист Роберт Штай-

гервальд отмечает, что фрейдомарксизм является главной

формой неомарксистского ревизионизма, поскольку

«общественная агрессия и реакция сводится здесь к

индивидуальной. А она в свою очередь объясняется только лишь

биологически. Фрейдомарксизм, следовательно, пытается,

опираясь на биологию, извратить марксизм с целью

защиты капитализма»2.

Идеи Вильгельма Райха оказали воздействие на многие

фильмы, созданные в последние два десятилетия на

Западе. В орбиту такого рода кинематографа попадают и

видные, талантливые художники, искренне ненавидящие

буржуазный мир,— эти фильмы могут содержать

критический заряд, направленный против буржуазного образа

жизни и ханжеской морали, но при этом делается вывод:

лишь «раскрепощение» тела может дать человеку свободу

и способно подготовить человечество к социальным

преобразованиям, изменить мир, только «естественные»

отношения и свободная любовь могут быть альтернативой

буржуазной лжи. Однако такая критика буржуазного образа

жизни и буржуазной морали бесперспективна.

Капиталистические кшюпредприниматели охотно финансируют

такого рода фильмы, не страшась их «антибуржуазных»

выпадов, и прокатывают эти фильмы в тех же кинотеатрах, где

идут рыночные эротические фильмы.

В связи с этой тенденцией западная критика называет

творчество итальянского режиссера Марко Феррери,

японского режиссера Нагисы Осимы и некоторых других. Это

высокоодаренные мастера, виртуозно владеющие своим

делом. В ряде их фильмов (скорее, в ряде эпизодов этих

1 Reich W. Sexual Revolution. N. Y., 1969, p. 79.

2 Штайгервальд Р. Общий кризис немецкой позднебуржуаз-

ной философии. — «Вопр. философии», 1975, № 8, с. 166.

184

фильмов) есть антибуржуазный потенциал. Но

сексуальный эпатаж как бы снимает и нейтрализует этот

потенциал. В центре вышедших на первые экраны фильмов Наги-

сы Осимы «Власть чувств» и «Империя чувств» —

сексуальный эпатаж. В фильме «Власть чувств» в течение двух

часов с мельчайшими подробностями показан половой акт,

закончившийся трагично: завершает эту чувственную и

садистскую ленту гибель одного из партнеров, экран залит

кровью — страшная, жестокая сцена.

В финале фильма Марко Феррери «Последняя