Вот только утром Игорь протрезвел. Прогулялся. Увидел всё ясным взглядом. Не только эту ночь, но и всё, что было до неё. Теперь, после победы, Мелихов осознал, насколько ему это не нужно. Если подумать, то его извинения, попытка расставить всё по местам должны заслуживать уважения. В том числе это означает, что он понял и признает – Ленка не осчастливлена. Ленка оскорблена. С ней так нельзя было!

Он взял нужный тон – официальный и доброжелательный. Обвинил только себя и не стал мстить – не каждый шеф поступил бы так же. Игорь – совестливый… Предложил работать дальше, хотя не очень-то и нуждается.

После того, как Ленка увидела его бывшую жену, хотелось хохотать над собственными подозрениями. Больше ему дела нет, как продолжать добиваться близости от ничтожной, хромоногой помощницы! Возможно, самолюбие у него слегка и задето, но благодарил он, несомненно, искренне.

А может, Ленка и правда, ещё нужна ему, как работница – зря она ему не поверила. Мелихов успел к ней привыкнуть и почему-то проникся доверием ко всему, что она делает. Постельная сцена кажется ему только маленьким ляпом. Он не хочет лишаться надёжной, верной сотрудницы, к тому же она так замечательно ладит с его дочерью. Это не выдуманная причина – во всём, что касается Насти, Игорь чувствует себя неуверенно. Как искренне он просил остаться – когда приехала Ольга… Да просто умолял.

Вот только если раньше между ним и Ленкой существовала душевная близость, то теперь – не будет и её. Всё испортила, сломала сегодняшняя ночь. Дружба или симпатия – теперь это невозможно.

Да и зачем нынче Ленке его дружба? После недолгого, но такого яркого безумия, когда девушка решила, что он способен любить её, дружба – это только искусственный тусклый свет по сравнению с яркими солнечными лучами придуманного ею счастья. Которого у неё не было и никогда не будет.

А Игорю этого не понять. Ему всё равно. Он полагает, что всё будет, как прежде! Да, у него-то всё просто… где вошел, там и вышел. А она… она заплыла слишком далеко, и вот её бросили тонуть. Одну… Унизив – сначала дешёвыми домогательствами, потом – уважительным равнодушием.

Всё, хватит гадать, как относился к ней Мелихов и чего от неё хотел! Они никогда не будут равны, они живут в разных системах координат. Если Игорь занимал все Ленкины мысли и чувства, то сама она помещалась где-то на переферии его сознания – как повар или горничная. Нужная, конечно, в хозяйстве вещь. И даже, что уж там скромничать, трудно заменимая в какой-то период жизни, но всё ж таки – вещь…

А может… взять да и выйти замуж за Серого? Эта мысль впервые пришла к ней в голову именно сегодня, после того, как Белозерцев проторчал у них целый день, и девушка поняла, что может спокойно, без напряга существовать рядом с ним. Если бы не интимная сторона вопроса…

– Лена! – снова позвала мать. – Иди сюда. Утром отец со смены придёт, при нём вообще не поговоришь.

Девушка, вздохнув, отправилась на кухню, старательно контролируя выражение лица. Вернувшись домой, она объявила, что Игорь дал ей отпуск, но попросил побыть с ребёнком. Сейчас не было сил говорить о разрыве – она боялась, что просто расплачется. Серёга, слава Богу, догадался промолчать. Но вёл себя очень уверенно, даже позволил себе шутливые намёки на будущие родственные отношения. Мама, правда, только удивлённо подняла брови: Белозерцева она всерьёз не принимала.

Ленка села за стол и, придвинув к себе чашку, принялась долго и сосредоточенно размешивать сахар.

– Ну и? Как всё прошло?

– Что прошло? – как можно равнодушнее переспросила она.

– Когда вы вернулись домой, после драки… Как он себя повёл?

– Кто? После какой драки?

– Лен, прекращай дурака валять! Рассказывай, что там у тебя с твоим шефом.

– Мама! – девушка подняла на неё глаза, и старательно выговорила:

– Я тебе тысячу раз говорила – ни-че-го!

– Да ты же как в воду опущенная приехала! Вы поссорились? Я же твоя мать, я беспокоюсь! И я знаю мужчин, могу тебе что-нибудь посоветовать.

– Не о чем беспокоиться, всё нормально, – потухшим голосом проговорила Ленка.

– Понятно, – мать стукнула чашкой об стол. – Поругались, значит. Ты имей в виду, мужчины – у них психология совершенно другая. С ними можно только по-хитрому, как с детьми или больными…

– Что-то я не пойму, – удивлённо подняла глаза девушка. – Ты же сама меня предостерегала… А теперь что – за Мелихова агитируешь?

– Ну не за Серёгу же этого! С ним и так всё ясно – полностью наш, только мигни.

– Что за глупости!

– Да ладно тебе, не придуривайся, – отмахнулась мать. – А Игорь твой… Он порядочный парень, это видно. Только надо умнее быть, не бросаться ему сразу на шею, пусть сначала полностью порвёт со своей пассией. Вот послушай меня…

– Зачем? – резко спросила Ленка. – Не хочу я ничего слушать. Не нужен мне этот Мелихов…

– Не нужен! Высохла вся, а говоришь: «Не нужен!» Я же не слепая…

– Мама! Ты когда-нибудь будешь воспринимать этот мир реально? И меня – реально? То мечтаешь сплавить меня, лишь бы кто взял… каждому чудику, а то вдруг считаешь, что такой, как Игорь, может обратить на меня внимание?

У девушки на глаза навернулись слёзы – она больше не могла притворяться.

– Ты не видела его жену, его любовницу! – яростным шёпотом, задыхаясь, прокричала она. – Забудь о своих домыслах! Он никогда, слышишь, никогда на меня не посмотрит! Даже если бы я была здорова!

– Детка моя… – расстроенная, мама подсела к ней на диванчик и прижала её к себе.

Ленка ткнулась лицом ей в халат и разревелась.

– Ну, прости меня… – вытирала ей слёзы мама. – Мне показалось, что он к тебе дышит неровно. Забудь о нем, правда, забудь… И чего в нём хорошего-то? Подумаешь, чемпион! Сегодня – чемпион, завтра – инвалид… А Серёжа-то, кстати, очень даже неплохой парень, надёжный, сильный.

– Мам! – девушка вырвалась из её объятий. – Ничего не говори. Я… Дай мне раскладушку, наконец!

– Твой мобильник звонит? – мать прислушалась.

Действительно, из Ленкиной куртки раздавались знакомые позывные. У девушки сжалось сердце – «Confessa» Челентано она поставила на звонки Игоря. Она взяла телефон и включила «без звука», чтобы не разбудить Настю. Может, не подходить? А если что-то случилось, вдруг появилась новая угроза от анонима или вернулась Ольга?

– Привет. Не спишь ещё? – раздался в трубке знакомый голос.

Мелихов говорил спокойно, очень официально. Она попробовала взять тот же тон, стараясь отвечать коротко, чтобы Игорь не догадался, что она плакала.

– Собираюсь уже. А что?

– Как там Настёна?

– Хорошо.

В трубке помолчали.

– Серёга у вас?

– Нет, уехал.

– Давно?

– Не очень. А что, ещё не вернулся?

– Недавно?

– Что-то случилось? Он тебе нужен?

– Да, будет нужен завтра. И ты будешь нужна. Закажи утром такси и приезжай.

– Зачем?

– Будет приём по случаю победы. Родственники и друзья.

Девушка чуть не рассмеялась сквозь слезы.

– Думаю, Света прекрасно справится. Я лучше побуду с Настёной.

Неужели он полагает, что она когда-нибудь ещё решится показаться на глаза всем этим людям, тем, кто видел, как Мелихов целовал её после боя?

– Хорошо, – холодно произнёс он после короткого молчания. – Есть более важные дела. Сегодня мне звонил Гурьков, хочет встретиться. Собираюсь пригласить его на среду, часиков на двенадцать. Видишь ли, в свете новых обстоятельств другой юрист мне снова не по карману. Уж выручи, пожалуйста, и на этот раз.

Ленке хотелось ответить ему что-нибудь грубое. Но она удержалась.

– Так сможешь или нет? – повторил Игорь.

– Хорошо, приеду. Придется тебе довольствоваться услугами недоучки, – только и позволила себе съязвить девушка.

На самом деле, правильнее было бы отказать ему, тем более после такой формулировки. Но ведь у него действительно нет другого юриста, и Гурьковы могут обвести его вокруг пальца. Вот только какое ей теперь до этого дело! Или… всё ещё есть? «Всё это только ради Настёны! Раз обещала не бросать их…» – оправдывалась перед собой девушка, заставляя гордость умолкнуть.