– Света, будьте добры, поставьте поднос и идите к себе, – вдруг сказала Ленка.

– Что? – не поняла горничная.

– Выйдите все, пожалуйста. Вера, вы бы постелили пока Насте постель. Она кушать не хочет, думаю, сразу пойдёт спать. Рая, и вы тоже, очень прошу вас.

– Что-о-о?! – это «что» было куда грознее. – Да ты с кем?! Да ты как….

– Тихо, дамы! – пришёл на помощь Серый. – Вам что Мелихов сказал? Лена – за главного. Давайте – кыш все отсюда, хватит кудахтать.

Он захватил всех трех женщин одовременно своими огромными ручищами и буквально выдавил их в коридор, закрыв двойную дверь.

– Сережа, и ты… – добавила девушка.

Он послушно кивнул и скрылся. Впрочем, Ленка подозревала, что все четверо остались подслушивать. Девочка, кстати, уже несколько секунд как молчала – её монотонное «где папа?» прекратилось. Она с изумлением взирала на непонятную тётю, которая посмела командовать тут и оставить ребёнка без поварихи, няни и горничной. Настя словно выжидала, когда Ленка повернётся к ней с уговорами, чтобы выдать новую порцию крика. Но та, казалось, напрочь забыла про неё. Походила по комнате, поправила на диване чехол, потом подошла к столику, налила себе сока, села к Насте спиной и принялась медленно пить. Сзади царило недоуменное молчание.

– Будешь? – Ленка обратилась, наконец, к ребёнку, показывая на графин с клюквенным морсом.

– Хочу к папе! – обрадовавшись, тут же завела-заорала Настёна. – Ты – дура, дура, дура!

– Ясно, значит, не будешь, – спокойно констатировала девушка.

Она медленно допила, не обращая внимания на крики. Тогда Настя в порыве бешенства сняла с себя туфельку и со всей силы запустила ею в Ленку, попав ей в плечо. Девушка даже вскрикнула от боли и неожиданности. Несколько секунд она сидела, сжав зубы и с трудом удерживаясь, чтобы не наподдать девчонке той же туфлей по заднице. А потом встала и подняла обувку.

– Я так понимаю, это тебе не нужно… Тогда выбрасываем, – Ленка подошла к окну, открыла его и со всей силы запузырила туфлю в сад.

Затем вышла в холл и заперла дом, чтобы Настя не смогла выбежать во двор.

– Ну, раз ты кушать не хочешь, сиди здесь. А когда Вера тебя позовёт, пойдешь спать, – произнесла девушка и покинула комнату.

Четверо сразу отпрянули от двери. Нянька рванула было к Настёне, но Ленка загородила дорогу:

– Вера, вы постелили постель?

– Нет…

– Постелите, пожалуйста, ладно?

Девушка старалась говорить вежливо и даже просительно, но в комнату никого не пропустила. Няня нерешительно потопталась и отправилась в детскую. Однако повариха так быстро сдаваться не собиралась.

– Все остынет! – заявила Раиса. – Ты что, собираешься уморить ребёнка голодом?

– А вы можете её накормить? Интересно, каким образом?

– Да Мелихов тебя сразу вышвырнет за такое! Он не позволит измываться над своей дочерью!

– Кто над кем измывается ещё! – не сдержалась Ленка и добавила:

– Кажется, на кухне что-то горит…

В коридоре, действительно, слышался запах подгоревшей каши. Рая, закатив глаза, ушла. Возможно, она бы и совершила попытку прорыва, но внушительная фигура Белозерцева не позволяла надеяться на успех. Ленка с облегчением вздохнула.

– Смотрите-ка! Молчит… – изумлённо прошептала Света: она подглядывала в дверную щёлку.

– А публики нет, – тихо ответила девушка.

Она незаметно приоткрыла дверь. Настя, казалось, не знала, как поступить, и упорно соображала. Рваться из комнаты – ниже её достоинства, ещё подумают, что испугалась! Наверное, можно было пошвырять тарелки и побить посуду – но ведь это неинтересно, если никто не видит. Ленка даже поразилась такому самообладанию – её племянник давно бы уже колотился в дверь с просьбами о прощении.

Девочка легла на пол и полежала так немного. Потом несколько раз перевернулась, встала и подошла к столу – значит, всё-таки голодная. Схватила гренку и, оглядываясь на дверь, запихала в рот. Потом налила себе морс, разлив половину графина на столик. В комнате зазвонил брошенный Серёгой мобильник, но Ленка входить не стала.

А Настя снова опустилась на пол и просидела так несколько минут, глядя прямо перед собой. Никто не шёл, и глаза девочки наполнились слезами. Теперь это была не показная истерика, а настоящее детское горе – все про неё забыли, папы, чтобы заступиться, нет…

– Я постелила! – шёпотом проговорила Вера, снова появившись в коридоре.

– Хорошо, спасибо, – приветливо улыбнулась Ленка. – Подождите здесь, пожалуйста…

Она взяла в руки первый попавшийся предмет – швабру, оставленную горничной, и вошла в гостиную, делая вид, что занята делом. Пару раз махнула по ковру, потом, будто случайно, перевела взгляд на девочку.

– Ой, Настя! А ты ещё здесь?

– Да, да… – закивала та, обрадованная, что её заметили.

– Я тут ужинать собираюсь. Давай со мной?

В глазах у Насти появилась напряженная точка, совсем как у Мелихова. Девочка размышляла – не начать ли скандалить? А вдруг снова оставят одну?

– Хочу к папе… – буркнула она и настороженно воззрилась на Ленку.

– Ну, это я уже слышала. Так будешь или нет?

– Хочу к папе! – крикнула девочка из-за всех сил.

– Ой, нет, – вздохнула Ленка. – Я привыкла к тишине. Иди-ка ты лучше спать. Я тут и одна с удовольствием посижу.

– Ты кто-о-о? – злобно пропела, почти провыла Настя.

Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Девочка изучала Ленку, а та глядела доброжелательно, но твёрдо.

– Ты кто? – повторила Настёна, сбавив тон и всё ещё не отрывая от противника взгляда.

– Я здесь работаю.

– Ты – убохщица? – презрительно уточнила девочка.

– Нет, я папин помощник. А кто начнёт мне мешать, будет сидеть у себя в комнате. Потому что у меня очень важные дела.

– Какие ещё?

– Вот, сейчас поужинаю и буду звонить друзьям твоего папы. Это очень срочно.

Ленка достала записную книжку, бросила взгляд на ребёнка и произнесла со вздохом:

– Вот только я никого не знаю… Их так много! Надо разобраться, а помочь некому.

– Я всех знаю! – высокомерно заявила Настя.

– Правда? Может, ты мне как раз и поможешь?

– Ладно, – с важным видом согласилась девочка. – А ты мне за это что?

– Да ничего, – Ленка пожала плечами. – Не хочешь, не надо. Я-то, правда, уже на тебя понадеялась… Ну да ладно, обойдусь.

– Нет, давай! – поспешно сказала Настя.

– Хорошо. Тогда поужинаем сейчас побыстрее и приступим. Садись за стол. Ой, нет, нельзя. Ты ведь руки не мыла. Давай, бегом – туда и обратно, я тебя жду!

Девочка несколько секунд постояла в сомнениях, а потом рванула в коридор – мыть руки.

***

– Серый, что происходит? Я не могу никому дозвониться.

– А ты где?

– Едем домой.

– Чё так рано? – усмехнулся Белозерцев. – Ленка ведь сказала тебе – отдыхай!

– Шутишь, что ли? Ленка сказала! Она ещё Настю не видела.

– Уже видела.

– Да? И что?

– А ты где?

– Скоро буду, только Вику завезу. Мы выпили немножко, взяли «трезвого водителя». Она и так расстроилась, что уехали раньше – вот, сидит не разговаривает со мной.

Игорь бросил виноватый взгляд на девушку, но та смотрела вперёд.

– Разве Викуся не хочет сегодня к нам? – невинным голосом поинтересовался Серый.

Мелихов сделал вид, что не услышал.

– Так что Настя? Вера справляется? – поинтересовался он.

– Приезжай, увидишь.

В трубке раздались короткие гудки. «Ну, ты зараза, Белозерцев», – подумал Игорь. Водитель остановил машину у Викиного коттеджа. Мелихов вышел и открыл девушке дверь.

– Игорь, я приеду теперь только на день рождения, – вздохнула она, когда Мелихов привлек её к себе и поцеловал.

– Хорошо, Викуль. Завтра всё равно тяжелый день. Не сердись, заяц… Ну, скажи, что не сердишься…

– Ну, не сержусь… – проговорила Вика, но на поцелуй не ответила.

Игорь вернулся в автомобиль. Через пятнадцать минут он был уже возле дома. Мелихов отпустил водителя и быстрым шагом прошёл через маленькую калитку, махнув рукой охраннику. Буквально влетел в холл, но, прежде чем войти в комнату, притормозил и прислушался к происходящему. Присутствие Насти в гостиной обычно сопровождалось громкими криками и запахом валерьянки. Значит, ребёнок в детской. Обычно запихать туда Настю удавалось не больше, чем на полчаса. Неужто нянька сумела уложить девочку спать?