Он был выше ростом, чем она предполагала, широкоплечий, с сильными мускулами, которые четко обозначались под его хлопковой рубашкой с короткими рукавами. В его глазах, таких же зеленых, как и на фотографии, угадывалась напряженность, которую она подметила раньше. Казалось, он смотрит ей прямо в глаза, радостно улыбаясь и произнося ее имя. Он что-то сказал о духах, а она тем временем все свое внимание сосредоточила на том, чтобы подобрать для приветствия наиболее подходящее в данных обстоятельствах слово.

В следующее мгновение Кен подался вперед, схватил ее за плечо и притянул к своей груди, а затем прижался к ней всем телом, одновременно бормоча какие-то слова, она не могла толком разобрать какие, ибо он шептал их ей прямо в ухо.

Ингрид попыталась высвободиться из его объятий, из обхвативших ее сильных рук. Кен склонил к ней голову, прикрыл глаза темными ресницами и приник жесткими губами к ее губам.

В первое мгновение она застыла в напряжении, затем ее тело растопил жар поцелуя. Что-то расцвело внутри нее, что-то неведомое и долго не находившее выхода. Ингрид вся подалась навстречу этому ощущению и вдруг обмякла, захваченная всепоглощающей тайной силой и мгновенно ей подчиненная. А внутренний голос сказал ей: «Так вот почему все так!»

В одну секунду все мысли спутались в голове. О Боже! Как он узнал, что пришла именно она?

Может, его слепота всего лишь обман? Не могло ли это быть подстроено Кеном вместе с Джанет? Но зачем? И почему она позволяет себя целовать? Господи, но почему она так явно его поощряет?

Потому что его поцелуй был упоительным. Ни одна женщина не смогла бы устоять. Ему не пришлось даже разжимать ей губы. Она вздохнула от неожиданности, губы сами раскрылись, и Кен не преминул этим воспользоваться.

Оцепенение вскоре прошло. Она ухватилась руками за его мощные бицепсы, поскольку ноги отказывались ее держать. В следующие мгновения Кен еще теснее прижал Ингрид к себе. Она почувствовала, как сильно он возбудился, и забыла про все на свете. С легким вздохом она положила руки ему на плечи.

Плечи были крепкими, широкими, будто специально созданными для страстных объятий. Она провела рукой по направлению к мускулистой шее, и пальцы ее запутались в его густых волосах на затылке. А он губами исследовал ее лицо, и Ингрид едва успела сделать глубокий вдох. И тут же, не давая ей опомниться, он опять завладел ее губами.

У нее мелькнула было мысль начать сопротивляться, но она тут же остановила ее… Пальцы Ингрид сами собой ласкали волосы Кена. Его язык завладел ее ртом. Раздался слабый стон. Кто это застонал? Он? Или она? Ингрид не знала, впрочем, какое это имеет значение. Одной рукой Кен прихватил концы ее волос и слегка потянул за них, чуточку запрокидывая ее голову. А поцелуй все длился и длился. Ингрид, просунув руку за воротничок рубашки, ласкала его шею. Кен простонал от удовольствия и еще сильнее прижал ее к себе.

Какая изумительная женщина! Как тонко она реагирует на ласки!.. Охваченный несказанным блаженством, Кен вдруг строго сказал себе: стоп! Дальше так продолжаться не может…

Он попытался остановиться, но губы ее дрожали, требуя продолжения сладостного поцелуя. Голова Ингрид была запрокинута. Будучи намного ниже его ростом, она едва доставала ему до подбородка. Кен же предпочитал высоких женщин, едва ли не атлетического сложения… Но, черт возьми! Она идеально ему подходит! Чувствовать ее — наслаждение… у нее такие соблазнительные формы!

Проклятие… а если это Мэдди с третьего этажа? — мелькнула у него мысль, но он тут же ее прогнал. У Мэдди другой запах. Тело Мэдди не может быть таким послушным. А тело этой женщины божественное, влекущее, сладострастное…

Ее волосы, казалось, вобрали в себя все запахи цветущего сада. Он коснулся губами ее щеки и почувствовал, что кожа у нее нежная, словно лепестки розы. Он не то, что слышал, а ощущал ее трепетное дыхание… Вот она легко вздохнула и сняла руки с его плеч.

Для нее это было каким-то наваждением. Все ее фантазии, казавшиеся неосуществленными, воплотились в яркую реальность, которая носила имя Кен Рэнсом, и начало которой положил его долгий, упоительный поцелуй.

Кен пах только ему свойственным, волнующим запахом. Этот пьянящий неповторимый аромат покорил ее. Она оказалась в полной власти Кена, едва ощутив его дыхание на своей щеке. А руки… Эти сильные руки нежно ласкали ее, словно она была немыслимой драгоценностью.

Кен начал целовать ей шею, и Ингрид услышала свое напряженное, прерывистое дыхание, в одном ритме с которым столь же напряженно стучало сердце. Ингрид еще больше запрокинула голову, чтобы ему было удобнее ласкать ее. Его ласки были такими нежными, что на глазах у нее выступили слезы. Она осторожно коснулась его щеки, давая понять, что вновь жаждет поцелуя.

— Ой!..

Возглас этот последовал за неожиданно раздавшимся оглушительным грохотом: как будто кто-то уронил поднос с металлической посудой и чайным прибором. Это вернуло Ингрид к действительности, и она резко обернулась.

— Боже мой! — причитала какая-то женщина. — Посмотрите, что я наделала!

Напротив них в открытой кабине лифта стояла рослая женщина, пышная блондинка, похожая на девушку с рисунка на коробке с шоколадными конфетами. У ног ее, в луже красного соуса, лежал опрокинутый поднос с перевернутыми кастрюльками со спагетти. Красные брызги попали на розовые джинсы, что были на женщине, и такая же красная струйка стекала по подъему ее ноги прямо на белую сандалию.

— О Б-б-б-о-же, — сумела только вымолвить Ингрид и тут же замолчала.

— Что случилось? — спросил Кен. Его ладони легли ей на плечи, и Ингрид, взглянув на него, поняла, что он ошеломлен не меньше ее самой. При этом он старался, как бы прикрыть ее своим телом.

— Кто здесь? — спросил Кен.

— Мэдди, — натянуто ответила женщина. — Я принесла вам… — она посмотрела на свои перепачканные джинсы… — спагетти.

Она переводила взгляд с Ингрид на Кена и обратно. Явно не ожидая застать здесь такую сцену, она была вне себя от ярости.

— Я-я-я… — начала слабым голосом Ингрид, собираясь предложить свою помощь.

Однако она не могла подобрать нужных слов. Она прикусила язык и обхватила себя руками, стараясь унять бьющую ее внутреннюю дрожь.

— Извините, пожалуйста, — только и смогла она выдавить из себя, показывая на перевернутый поднос.

Вид у Мэдди был потрясенный, и Ингрид подумала, что, должно быть, Кен и Мэдди встречал таким же образом, как сегодня ее. А может, он так поступает со всеми женщинами, которые звонят ему в дверь. Не исключено…

— Вы не познакомите меня со своей… девушкой? — с убитым видом спросила Мэдди. Взгляд ее не обещал Ингрид ничего хорошего.

Кен невольно сжал плечи Ингрид.

— М-м-м-е-ня зо-вут Инг-инг-рид, — сказала молодая женщина, чтобы прекратить эту сцену. Голос ее звучал натянуто и хрипло.

— Да, — вымолвил наконец Кен, снова притягивая к себе Ингрид, придерживая ее рукой за шею и касаясь подбородка. — Это Ингрид.

Его прикосновение снова напомнило Ингрид об их страстном объятии, и она почувствовала, что все еще внутренне дрожит.

— Ингрид, познакомься с Мэдди Мак-Ки — это моя соседка, — сказал Кен и улыбнулся Мэдди. — Вы, кажется, принесли спагетти? Спасибо, очень мило с вашей стороны. Так что видишь, дорогая, — он снова прижал к себе Ингрид, — обо мне здесь заботятся.

Кен рассмеялся, с довольным видом кладя руку на талию Ингрид.

— Знаете, Мэдди, мне с трудом удалось убедить Ингрид, что мне со всех сторон помогают люди с того самого дня, как я сюда приехал. Так что вы пришли в самый раз.

— Но я же все… уронила!

Взгляд Мэдди говорил красноречивее всяких слов, что она склонна во всем винить Ингрид.

— Ничего страшного, — успокоил ее Кен. — Раз Ингрид здесь, я не умру с голоду.

— Нет, не умрете, — согласилась Мэдди, изобразив на лице кислую гримасу.

— Я уверен, что вы станете добрыми друзьями, — продолжал Кен.

— О, конечно, — сказала Мэдди.