Я с огромным интересом достаю какую-то тоненькую штучку со дна ведерка, которая на проверку оказывается открыткой... а в открытке написано: «Упс, я кажется забыл положить сюда подарок! А на самом деле, он у меня в кармане»...
Эх, сколько всего я хотела высказать ему в этот момент!!!
Теперь я поняла причину его бегства в соседнюю комнату - он прятался от меня! Но я его настигла!!! Уххх... Что бы такое сделать с этим бякой и врединой???
Но бяка и вредина все предусмотрел, поэтому, чтобы избежать страшной кары, он вручил мне подарок ... коробочку, а в ней такая красивая штучка...я отвлеклась на разглядывание, и решила, что все-таки не буду ничего страшного с ним делать... он же хороший...
А вот в коробочке с подарком лежала еще одна записочка. Дело в том, что мы редко видимся, а из-за проблем со связью периодически наши сообщения не доходят друг другу, и когда я пишу ему какую-нибудь приятность, а она приходит через два дня - становится даже как-то обидно... Поэтому как-то в разговоре он сказал, что заведет книгу учета недополученных поцелуйчиков и пропущенных нежностей. Я посмеялась немножко и забыла об этом обещании. Но он-то все помнит! Вот и на дне коробочки лежал «Журнал учета недополученных поцелуйчиков и пропущенных нежностей». В котором перечислялось все упущенное, а сбоку стояло место для галочки – «Отметка о погашении».
Что ж… Быть в долгу я не люблю! Тем более когда возвращение долгов представляет собой такое приятное времяпровождение. Один осторожный поцелуй, потом более уверенный, потом руки обвивают его шею – и…
…Я местами даже не помню, что было потом... Просто я куда-то улетела, и мне было так тепло и приятно... И он шептал мне: «Лёлька, как же мне хорошо с тобой...» Сколько у нас было времени? Два часа? Три? Я не помню, но они пролетели как один миг, хоть и очень нежный, сладкий и приятный миг...
…Помню, что раз пять мы повторял друг другу фразу: «Ну все, давай собираться!». Но почему-то фраза улетала куда-то в пустоту, а мы даже и не думали пошевелиться - так хорошо просто лежать в обнимку и ничего не говорить...слушать, как стучит его сердце... понимать, что твое стучит точно также... Ловить каждый миг перед расставанием, впитывать свои ощущения, чтобы потом долго вспоминать их…
P . S . Знаешь, милый, я вовсю пытаюсь сдержать свое обещание. Но у меня все больше и больше вопросов... И один из них – ты на самом деле хочешь, чтобы я его сдерживала? И делаешь все, чтобы мне было сдержать его все сложнее...
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
* * *
Мой мальчик, мой ласковый мальчик...
Я таю, в тебе растворяясь.
Мечтаю... А как же иначе?
По ветру слегка развеваюсь...
Оставь мне немножко печали
И сладкой, томительной боли.
Я плачу, тебе отвечая.
Минута - и я не позволю…
Зачем же, зачем эта радость
Сжимает тисками надежды?
Надежды немного осталось -
Ничто не бывает как прежде.
Пожалуй, нам стоит расстаться,
Не тешить себя этой ложью.
И малую толику счастья
Всего лишь на нолик помножить.
* * *
В Лёлькином телефоне он был записан как «Волшебник». Я уже не предпринимала каких-либо попыток образумить её, лишь иногда что-нибудь ворчала про себя, слушая её рассказы.
- Надо же, любитель романтики… умеет он все-таки очаровывать девушек… все эти его крышесносы… Только ведь все это не настоящее, Лёльк! Это просто такой способ произвести впечатление. И он знает об этом, и лишь потому…
- Насть, а мне кажется, что нарочно, «не по-настоящему» так не сделать. Ну просто не получится! Чтобы на самом деле все это придумать, приготовить, осуществить – нужно чтобы это шло изнутри, от сердца. Нужно прочувствовать, понять, прожить это… Нужно иметь душу, которая откликается на такие порывы, нужно уметь замечать красоту окружающего тебя мира, видеть нечто необыкновенное в самых будничных и повседневных вещах. Так вот, он – умеет. И какая разница, было ли это пикаперскими крышесносами или нет, он ведь это делал. Для меня!
Я поежилась, кутаясь в старую шерстяную кофту. Вообще-то было не так уж и холодно, зима прошла, морозы отступили, и вечер, который мы с Лёлей коротали на кухне за кружкой чая, был достаточно теплым. Но я почему-то продолжала укрывать плечи своей старой кофтой. И ворчать.
- По-моему, ты его неправильно воспринимаешь.
- А ты, по-моему, просто не знаешь – какой он.
- И какой же? Просвети!
- А ты вспомни, как ты описывала его комнату? Уже этого достаточно, чтобы понять… Он… он - волшебник из доброй, но грустной сказки. Он создает миры и тут же с легкостью забывает их на подоконнике, убежав шлепать босыми ногами по теплым лужам... Он постоянно живет в состоянии творческого экстаза, жизненной упоённости, безграничного безумства. Малые дозы жизни со скромными будничными историями, серыми полутонами и пыльной повседневностью его не трогают. Ему подавай чрезмерность, головокружение, страсть от которой взрываются термометры!
В его мире не живет скука. Ей просто нечего делать среди закатов и рассветов, оглушительных взрывов безумного праздника и завораживающей тишины летней ночи, теплоты в голосе, неподражаемой улыбки, нежно переплетенных пальцев, шепота на ушко, согревающих взглядов, пульсирующего биения сердец...
Все это окружает его в его собственной маленькой вселенной, далекой от мелочей. Вот только попасть туда может не каждый. Дверка в этот мир проходит через его сердце, а оно закрыто на ключ...
- Сказочница ты, Лелька! Тебе бы самой… - я хмыкнула и решила заварить себе еще чаю. - Хотя и правда – что-то в этом есть. Я даже наконец-то поняла, кого же он мне напоминает. Моего мальчика-романтика. Тот ведь тоже любил все необыкновенное, мог видеть удивительные вещи среди повседневности. Только, конечно, он был немного другой. Он не пытался свой романтизм как-то использовать. Это был настоящий…
- Насть…- Лёля вздохнула точно так же, как я когда-то. – Это был его младший брат.
* * *
Когда-то давно (а может теперь и недавно – кто его поймет, время как-то причудливо изменяется в последнее время) я, после очередной ссоры с Олегом (тем самым, который был мои первым мужчиной и который терпеть не мог розовые сопли, про которого я недавно рассказывала Лёле), стояла одна на платформе и плакала. Вообще, мы с ним часто ссорились, но эта ссора была особенно сильной, я в то время даже думала, что наши отношения на этом закончатся. И потому – стояла и ревела. Втихомолку, одна. Потому что ни за что не хотела бы показать своих слез ему или еще кому-то.
В это время у меня зазвонил мобильный. Олег.
- Привет. Это я, - раздался такой знакомый хрипловатый и чуть насмешливый голос в трубке.
- Знаю. У меня номер высветился, - ответила я, поспешив перейти на надменный и сухо-официальный тон, чтобы он ни о чем не догадался и не услышал слез в моем голосе.
- Уверен, что ты там сейчас изображаешь романтическую героиню, брошенную коварным возлюбленным. Небось собиралась уехать подальше отсюда, но не хватило решимости, и ты лишь разнюнилась, захлебываешься слезами и соплями... Уверен, что стоишь одна в конце платформы, как в кино, и оплакиваешь свою несчастную любовь...
