- Простите, у меня занятия, - выпалила я, так и не ответив на его вопрос, и выскочила в холл.
Глава вторая.
Не верь.
После тренировки по большому теннису я возвращалась домой очень поздно. Какой-то олух умудрился нахамить нашему тренеру, и тот задержал группу на целый час! И надо же так было… а мне еще в новой теме по тригонометрии бы разобраться. Ага, мечтай, Филатова! У тебя глаза слипнутся только за учебники сядешь!
Стоя на светофоре, я слегка переминалась с ноги на ногу. Сейчас была середина сентября, год только начался. Второй курс пока не слишком тяжело дается, однако, что касается гуманитарных предметов… ох и ах, друзья мои! Я чистый техник. Куда уж мне?
Зажегся зеленый. Я торопливо всунула в уши наушники, наконец сумев распутать их. Неторопливо заиграла какая-то песня, скаченная из интернета наугад. Мелодия приятная, голос девушки тоже ничего. И вот знаете как бывает - самая глупая песня на свете, а отвязаться потом не может!
Дойдя до своего подъезда я уже во всю напевала куплет за куплетом, поставив трек на повтор. Быстро взбежав на второй этаж, я полезла рукой в карман кожанки, чтобы достать ключи и не будить родителей. Я предупредила о том, что задержусь, так что они вполне вероятно уже спят. Снова заиграл зажигательный припев, и я, крутанувшись в такт мелодии, выронила ключи, быстро нагнулась за ними и застыла. Изо рта вдруг пошел пар. Пар! Черт, да на улице еще не так холодно! Еще одна странная вещь случилась, когда я выпрямилась, подняв ключи и неожиданно поняла, что песня перестала играть в наушниках. Открыв дверь в квартиру, я быстро разделась, рассматривая свой отнюдь не старый телефон. Что еще за фокусы? Почему не включается? Хмыкнув, я провозилась с ним битых полчаса. Так и не добившись никаких признаков жизни от своего смартфона, я кинула его на кровать и села за тригонометрию.
К моему великому удивлению, тема оказалась довольна несложной. Заканчивая очередной график, я зевнула, потянулась, откинувшись на спинку стула и ахнула. Окно напротив моего письменного стола было покрыто легким ледяным налетом. Быстро подойдя к термометру, я отметила для себя, что на улице двенадцать градусов. Я бы наверно заинтересовалась данным феноменом, но на него сейчас было немного параллельно, потому что глаза буквально сами закрывались…
В школу я приперлась в вязанном свитере и джинсах. На термометре, дома все та же цифра, а мне от этого что-то теплее не становится. Да и чувствую я себя откровенно измотанной и уставшей.
- Наташа, я Вам не мешаю? - вдруг выдернул меня из тяжелой дремоты голос математика. Я вздрогнула, быстро выпрямилась и посмотрела на него. Вот, дерьмо! Уснуть на математике!
- П-простите, Эдуард Сергеевич, - промямлила я, шмыгнув носом. Ну вот, еще и сопли! Восхитительно!
- Батюшки, Наташа, - охнул преподаватель, взглянув на меня.- Да Вы бледны, как полотно. Может стоит выспаться? Понимаете, Ваш храп немного мешает вести урок…
Наверно, я еще никогда не была так пристыжена. Боже, только не мой любимый Эдик! Вот дура, заснуть на тригонометрии, к которой пол ночи готовилась! Атас!
Эдуард Сергеевич разрешил мне покинуть лекцию. Я не стала возражать. Чувствовала я себя действительно хреново…
Быстро спустившись на первый этаж, я проскочила в двери большой рекреации, которая вела в холл, но неожиданно столкнулась с кем-то, довольно болезненно приложившись лбом о чью-то грудь. И судя по ее жесткости, она была явно не женской.
- Черт! - вырвалось у меня, когда из-за столкновения я начала терять равновесие. Все тот же некто, на которого я не успела взглянуть, придержал меня за ворот свитера и не дал упасть на холодную плитку.
- Как кстати, - раздался надо мной знакомый леденящий голос.- Кажется мы не договорили.
- Олег Дмитриевич, я…
- За мной, - скомандовал историк, как всегда не проявляя никаких признаков либеральности. Пришлось идти. Черт, черт, черт!
Когда мы дошли до кабинета куратора, я еле держалась на ногах. Что же это такое? Стоило мне увидеть в его кабинете кожаный диванчик, как я тут же на него упала, скинув на пол сумку с ненужными теперь уже учебниками. И плевать, что без спроса.
Куратор не спеша уселся за свой стол, достал какие-то документы, начал что-то писать. Я была не против провести нашу беседу в таком духе, но вот только…
- Вы прогуливаете? - задал мужчина логичный вопрос, взглянув на наручные часы. Сейчас шел первый час второй пары.
- Нет-нет, - покачала я головой. Даже это получилось сделать как-то слишком заторможено.- Меня отпустили.
- По какому поводу? - подписывая что-то, осведомился брюнет. Я стиснула зубы. Как же бесит меня его до жути сдержанный тон! Словно он и не замечает моего полу сдохшего состояния!
- По состоянию здоровья, - буркнула я, впервые решившись посмотреть ему прямо в глаза. Он поймал взгляд. Долго, медленно его глаза прожигали меня насквозь, а потом он снова уткнулся в письменную работу.- Может мы отложим этот разговор до… - начала было я, но закончить мне, увы, никто не дал.
- Нет, - тут же пресек это предложение куратор-историк.- Не вижу причин, - добавил он чуть спокойней. Я вмиг вспыхнула и вскочила на ноги.
Да посмотрите на меня! - рыкнула я, сама не зная, что меня так сильно выбесило. То ли сам этот тип, то ли куча проблем, навалившаяся с его появлением. Вот только силы я рассчитать не смогла и снова шлепнулась на диванчик. В голове неприятно зажужжало. На какое-то время я прикрыла глаза, стараясь немного успокоиться.
- Выпей это, - вдруг запредельно близко раздался голос историка. Я распахнула глаза и уставилась на его отстраненное выражение. Да что б тебя, чертов лектор!
- Что это? - я скептически посмотрела на белую таблетку у него в руке и стакан воды в другой. Что-то не помню, чтобы на столе был кувшин. Когда он успел налить воду?
- Успокоительное, - и видя, что я все еще продолжаю сверлить его недоверчивым взглядом, быстро нагнулся ко мне и буквально впихнул в рот таблетку, поставив стакан с водой на подлокотник диванчика, и снова сел за свой стол. Таблетка оказалась до жути горькой, я тут же схватилась за спасительную воду.
- Спасибо, - угрюмо поблагодарила я, косясь не самым благодарным взглядом в его сторону. Мог бы и повежливее. Нельзя же просто в рот впихивать! Я могла подавиться!
- Вернемся к тому, за чем я тебя сюда привел, - кивнул куратор, выпрямляя широкую спину и откидываясь на спинку кресла. Я закусила губу, просверливая в полу бездонную дырку.- Твои родители верующие? - вдруг спросил он таким серьезным тоном, что я на секунду потерялась. Медленно повернув в его сторону голову, которая неожиданно стала соображать, я презрительно сощурилась. Мужчина сидел абсолютно расслабленно. Одна рука была положена на письменный стол, другая локтем опиралась о ручку кожаного кресла того же темно-синего цвета, что и диванчик, на котором я сидела. Мозг непроизвольно отметил, что две верхние пуговицы на его черной рубашке опять расстегнуты. Филатова, черт! Лучше бы ты отметила, как настойчиво он сверлит в тебе дыру!
- Да, вообще-то, а что? - не слишком вежливо отозвалась я, откидываясь на спинку дивана, следуя примеру Олега Дмитриевича. Выражение лица мужчины стало немного хладнокровнее.
- Но ты, судя по рисункам в твоей тетради, их мнение не разделяешь, - хмыкнул он, не спуская с меня своих свинцовых глаз.
Я смутилась. В груди что-то неприятно кольнуло. Я совсем не разговаривала с родителями на эту тему. Мама и отец, как и их предки, в моей семье очень религиозны, однако я еще в одиннадцать убрала свой крестик куда подальше. Никогда мне не казалось, что вопрос религии это что-то столь значимое, чтобы ходить каждые выходные в церковь и не есть во время поста. Честно признаться, я вообще не понимала всех этим традиций. К чему это делается, если Бог любит всех не за поступки, а просто потому что создал человека по образу и подобию своему? В какой-то момент эти вопросы внутри стали так бойко проситься наружу, что пришлось отвлечь себя чем-то. Родители никогда бы не поняли, расскажи я им свою точку зрения. А она была крайне шаткой и неопределенной. Когда растешь в религиозной семье очень сложно не обращать внимание на свои мысли по этому поводу. В конец запутавшись, лет в шестнадцать, я вдалась в крайность, начала делать все на зло миру, как говориться, чтобы убедить себя хоть в каком-то постоянстве на тему моего мировоззрения. В итоге, что мы имеем? Девочка, которая постоянно чертит в учебниках черные кресты и черепушки, желая найти в этом что-то более весомое. В конце концов, смерть - это хотя бы то, что неумолимо когда-нибудь случится. Хоть что-то я знала наверняка.
