Как правило, необходимость "перейти на "ты" в перево­де нам подсказывает ситуация (ребенок, друг, товарищ и т.п.), но вот у меня, например, есть товарищ, которого я знаю лет двадцать, и мы с ним до сих пор на "вы", а я ведь далеко не англичанин...

Иными словами, в случае определенного артикля и ме­стоимения "you" наш предметный и языковой тезаурус, по-видимому, не полон, и в этих случаях перевод не передает всего содержания оригинала или передает его неправиль­но.

Но это, как говорится, полбеды. Сложность перевода, по крайней мере литературного, усугубляется еще и тем, что слова, словосочетания и даже отдельные звуки или бу­квы связаны в сознании носителей языка не только с опре­деленными значениями, но и с определенными ассоциа­циями и передать их в переводе, по-видимому, вообще не­возможно.

Различие "ассоциативных тезаурусов" автора и перево­дчика удобно показать на примере текста, в котором со­держания почти нет. Вот два небольших четверостишия из "Алисы в Зазеркалье":

Twas brillig, and the slithy toves Did gyre and gimble in the wabe; All mimsy were the borogoves And the mome raths outgrabe.

Beware the Jabberwock, my son! The jaws that bite, the claws that catch! Beware the Jubjub bird and shun The frumious Bundersnatch!

Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.

О бойся Бармаглота, сын! Он так свиреп и дик, А в глуще рымит исполин -Злопастный Брандашмыг!¹⁷

Здесь я привел очень талантливый перевод, и все же можем ли мы с полной уверенностью сказать, что "хливкие шорьки" вызывают у русских читателей те же ассоциации и будят такие же эмоции, как "slithy toves" у английских, или что "Бармаглот и злопастный Брандашмыг" так же пу­гают или смешат наших детей, как "Jabberwock" и "frumious Bundersnatch" английских?!

Я думаю, что в силу различий в воспитании, образе жизни и, как теперь говорят, "менталитете" ассоциации и эмоции у нас с англичанами и американцами нередко вы­зываются очень разными вербальными стимулами, а по­тому даже очень хороший, талантливый перевод этого от­рывка нельзя считать полным.

Давайте поставим такой опыт. Большинство слов в этом стишке ничего не значит, поэтому возьмем близкие к ним по звучанию - мне кажется, что на основе этих "фоне­тических соседей" и возникают ассоциации у русских и английских читателей. Конечно, результат, который мы получим, может служить лишь косвенным доказательст­вом. Составим такую таблицу:

Таблица 1

Английское слово

"Соседи"

Русское слово

"Соседи"

1

2

3

4

slithy

Slither (скользить, скатываться)

хливкие

хлипать, хлипкий

toves

Tow (бечевка, очески, пакля)

шорьки

шоркать, шо­рох, хорьки

Jabberwock

Jubber (болтать, тарабарщи­на)

Бармаглот

Бармалей, живоглот

frumious

Frumpish (сварливый)

злопастный

злая пасть

1

2

3

4

Bundersnatch

Bunder (набережная, порт) snatch

Брандашмыг

шмыгать

(хватать,

протягивать руки /чтобы схватить/)

Теперь судите сами. Мне кажется, что эмоции (смех или страх), вызываемые этим стишком, например, у англий­ских и русских детей, могут быть и одинаковы, но ассо­циации, на основе которых они возникают, явно разные, Т.е. на уровне ассоциаций перевод не соответствует и не может соответствовать оригиналу.

Вы можете справедливо мне возразить, что, мол, при­мер взят особый, что поэзия, мол, вообще штука специфи­ческая. Хорошо, приведем вполне прозаический пример.

Предположим, что мы перевели русское восклицание "Ах, ты, гад!" как "You, bastard!"

Можно заметить, что, несмотря на общую экспрессив­ность, ассоциации, вызываемые русским словом "гад" (ско­льзкий, ползучий, ядовитый) и английским "bastard" (неза­коннорожденный ребенок, ублюдок), различны. Такой пе­ревод, встречающийся довольно часто, строго говоря, нельзя считать полной передачей смысла.

Перед тем как завершить это достаточно поверхностное рассмотрение общих теорий перевода (дальше мы еще не раз будем возвращаться к отдельным аспектам разных теорий), я хочу немного рассказать об одной экстремаль­ной точке зрения на перевод, в которой, на мой взгляд, есть немалая доля истины.

Лингвист и философ У.Куайн¹⁸ утверждает, что значение определяется исключительно воздействием речевых форм на получателя сообщения и не существует вне речевого поведения в виде соответствия между языковой формой и ее мыслительным содержанием, которое, как вы помните, определяется конвенцией.

Объективно существует лишь "стимульное значение", т.е. значение как стимул к речевой или физической реак­ции или, наоборот, стимулируемое этой реакцией. Все ос­тальные значения субъективны. Например, "Иди!" может объективно означать лишь "побуждать к хождению", так как вызывает эту реакцию у всех носителей русского язы­ка.

Соответственно, объективный перевод (т.е. установле­ние соответствий между речевыми формами разных язы­ков) возможен только с неизвестного языка некоего зате­рянного в джунглях племени на известный язык путем на­блюдения и регистрации речевой реакции туземцев. Ска­жем, пробежал кролик, и туземцы что-то при этом сказа­ли, тогда сказанное может означать "кролик" либо "вот бе­жит кролик" и т.п.¹⁹

Любой же другой вид перевода является принципиаль­но неопределенным, и не стоит говорить о большей адек­ватности какого-либо перевода, поскольку это не доказуе­мо.

Есть, как видите, и такая крайняя точка зрения на пере­вод. Она во многом справедлива, но пусть это вас не пугает - перевод все-таки существует, и доказательство тому на­ша с вами деятельность. Более того, теории, о которых мы говорили, справедливы и достаточно объективно описы­вают процесс перевода, что же касается неоднозначности в языке и в переводе, то не будем забывать о таких мощных средствах ее устранения, как контекст и ситуация.

Подводя некоторые предварительные итоги нашего краткого экскурса в теорию перевода, можно сказать, что Для анализа ошибок перевод удобно и полезно рассматри-

вать как коммуникативный акт, в котором переводчик вы­ступает в качестве посредника и полнота которого зависит от совпадения у всех его участников двух тезаурусов -предметного и языкового, причем в последнем немалую роль играют ассоциации.

Конечно, в переводе литературном ассоциации играют более существенную роль, чем в переводе, скажем, техни­ческом; различна и роль языкового и предметного тезауру­са. Но об этом поговорим в следующей главе.

Глава 3

Алгебра и гармония - жанры и разновидности перевода

Перевод. Творчество или ремесло, "алгебра или гармо­ния"? Есть ли в переводе "зона интуитивного", непости­жимая для современной науки? Как связаны жанры пере­вода с долей "алгебры и гармонии" в нем? Свойственны ли прямые трансформации переводу художественному?

Надеюсь, теперь вам более или менее понятно, как мы переводим и какие факторы оказывают влияние на качест­во нашей деятельности. Я сознательно говорю "более или менее", поскольку на этих нескольких страницах я, конеч­но, не смог рассказать обо всех теориях перевода, и, кроме того, насколько я знаю, как именно происходит процесс перевода, точно не может сказать никто. Об этом свиде­тельствуют, в частности, "врожденные пороки" систем ма­шинного перевода, которые не в состоянии преодолеть качественный барьер и достичь качества перевода, сопос­тавимого с тем, которого может добиться человек.